Погружение в Пламя (СИ) - Крахин Алексей. Страница 85

Эльф уложил книгу на груди и откинулся на подушки.

— Ловис не так‑то прост, каким может показаться на первый взгляд. Хоть и не учился по нормальному, а в отличие от тебя знает два языка. Разговаривает почти без акцента.

— Удивляться нечему, — Эрик любовался, пробивающимися через кроны, солнечными лучами, — вся жизнь в разъездах. Тут волей неволей выучишь и два языка, и три, если понадобится. У вас‑то в лесу на каком лапочут?

— Лучше не спрашивай, по сравнению с ним, общекоролевский — лепет карапуза. И беседуя с тобой, я отдыхаю.

Эрик хмыкнул в ответ, ни разу он не слышал, чтобы Фил говорил на родном языке.

Ловис действительно вернулся быстро, будто сменная одежда ожидала своего часа прямо в гостиной. Фил не преминул узнать, что за книга сумела увлечь шакрийца чтением.

— Абу Хадиф — шакрийский философ. Перечитываю в третий раз и всегда открываю что‑то новое. Между прочим, автор — хороший друг моего отца. Однажды они вдвоём приезжали в этот дом. Отец показывал ему Ветреный.

— Только ради этого проделать такой долгий путь? — удивился Фил.

— Вовсе нет. У отца были какие‑то дела, а Хадиф искал вдохновения.

— Эй, книжные черви, может пойдём уже… Куда там ты хотел нас отвести? — Эрик устало посмотрел на Ловиса.

— Ах, да! Раз уж именно сегодня вы освободились, то могу предоставить замечательную возможность сходить к Искре и воочию увидеть её ширину.

— На реку любоваться пойдём? — Эрик аж подскочил от возмущения.

— Не только, — вкрадчиво начал Ловис. — Пока вы перемалываетесь в орденских жерновах, город кипит, простой люд взволнован — турнир по гребле вошёл в финальную фазу. Сегодня последний заплыв и я как раз сделал ставки на фаворита.

— Ты уверен, что это интересно? — Фил явно сомневался, что развлечение стоит их внимания.

— Вот скажи мне, остроухий друг, наблюдал ли ты когда‑нибудь соревнования гребцов на Искре? — с видом заядлого знатока посмотрел Ловис на эльфа.

— Нет. И ни разу не испытывал желания.

— О, презренный, сегодня я развею тьму невежества перед твоими глазами и на веки покорю тебя этой забавой!

В тёплое время года северная часть города днём и ночью живёт отдельной жизнью, не зная сна и покоя. Приплывающие из дальних земель корабли купцов наполняют город чужеземными лицами, одеждой, речью, запахами. Узкие, запутанные улочки перенасыщены тавернами, где каждый час — аншлаг, торговыми рядами — под каждым лотком притаился мешок монеток, с небывалой скоростью набирающий вес, грязными переулками, где можно в равной степени найти как удачу, так и смерть.

К чужеземцам в Новых Ветрах относились безразлично, как к чему‑то обыденному, ведь они составляли треть населения, та самая треть, что всё время менялась — одни приезжали, другие уезжали. Одним словом — туристы.

В отличие от шакрийца, Фил и Эрик не относились к части населения, не обращавшей внимания на чужеземцев. Парни глазели по сторонам так, будто первый раз оказались на улицах Ветреного. Открыв для себя северную часть города, они открыли новый город. Именно это место могло в полной мере называться центром, но волею высоких чинов оставалось окраиной.

Мимо шастали пронырливые гоблины, важные гномы не торопясь дрейфовали по торговым лоткам, карлики активно мешались под ногами. Временами Эрику казалось, что они с друзьями самые рослые на всей улице. Но это заблуждение быстро рассеялось, стоило им встретиться с существами, доселе неведомыми ни Эрику, ни Филу. Высокие, подтянутые создания больше всего напоминавшие кошек, по какой‑то причине вставших на задние лапы. Хищные лица, короткая шерсть по всему телу, окрас у всех одинаково бледно жёлтый. Передвигались существа хоть и шагом, но стремительно, причиной тому — длинные ноги. Эрик обратил внимание на размер ступней проходившей мимо троицы и сделал вывод, что таких сапог, так же как и существ — не встречал. Одежды прямоходящих котов не отличалась дороговизной: короткие жилеты оставляли открытым торс, брюки заканчивались под изогнутыми в обратную сторону коленями, головных уборов существа не носили, зато на длинных хвостах, изогнувшихся над головами, как на крючках, болтались фонарики. Пока затушенные.

Ловис проследил за удивлёнными взглядами друзей и поторопился поделиться знаниями.

— Это племя преторианцев. Полузвери, но речь у них вполне разборчивая, более того, им даже подвластна магия. Живут в тёплых лесах, на юге континента. Насколько мне известно — не воинственны, но вспыльчивы. Я бы не сунулся к ним даже спьяну, уж больно рожи злобные.

— Откуда такие познания? — эльф как губка впитал полученную информацию и теперь искал подтверждений.

— У отца связи с одним из прайдов. Поставки какие‑то, точно не знаю. Но в доме у нас они появлялись. Я тогда ещё маленький был, но помню, что увидел их и потом ночью боялся оставаться один.

— А по — моему, милые ребята, — Эрик оглянулся, выискивая в толпе преторианцев, но те бесследно пропали.

— Ну, это как с людьми — разные бывают, — улыбнулся Ловис и тут же перевёл разговор. — Ага, мы почти пришли. Вон уже северные ворота, виднеются.

Северные ворота, по слухам, самые маленькие из всех остальных, мелькали за головами снующих в разные стороны горожан. Слухи не привирали, размер ворот, и высота и ширина, уступали воротам, ведущим в главную башню ордена Древа Мира, но к большому удивлению, очереди там не наблюдалось.

Так редко Эрик вылезал из центральной части города, что уже забыл, как выглядит крепостная стена. В те дни, когда шлялись с эльфом по улицам, в поисках сносной корчмы, кое — где между крышами проглядывала стена, но теперь, находясь вблизи неё, парень вновь поразился высоте и мощи величественной постройки. Казалось, с северной стороны она возвышалась почти до неба. Солдатики в блестящих шлемах и с тяжёлыми алебардами, бродили по внутренней части стены, поднимались по порожкам или патрулировали пролёты между башнями, торчавшими далеко с боков. Город ещё мог удивлять.

От желания попасть наверх, Эрика отвлекли стражники у ворот. "На турнир", — сказал им Ловис и те пропустили ребят, даже не став досматривать — и так работы полно, народ прёт, и все с товаром.

Когда друзья проходили через ворота, массив стены навис над головами, грозя всей массой обрушиться на маленьких человечков.

— Э, — Фил дёрнул Эрика за рукав, показывая пальцем на чернокожих людей, роющихся в цветастом тюке. Что они хотели найти в полумраке прохода — большой вопрос. На фоне чёрной кожи и сплошной тени, глаза их светились подобно огонькам, а зубы, белые до рези в глазах, походили на клыки упырей.

Запах водоёма преследовал ребят ещё на извилистых улочках, но оказавшись за воротами, он ударил в нос с новой силой, пробуждая в Эрике воспоминания о купаниях с друзьями в лесном озерце неподалёку от деревни. Друзья… Их лица всплывают перед внутренним взором уже не так чётко. Как Эрик не напрягал память, разработанную изнурительными тренировками и способную запоминать страницы текста, но так и не смог прояснить изображения знакомых с детства лиц.

Но не только запах воды пробудил воспоминания о доме. Впервые за год Эрик покинул городскую стену, и впервые он увидел Искру. Наверное, купцы и моряки по отчаянной занятости не замечают открывающейся с причала красоты. Но он сразу заметил. Река — неспешная серая гладь, ползущая издали и скрывающаяся там же, а за ней, непередаваемый простор степи на фоне весеннего солнца. Простор, необъятный, не умещающийся в рамках сознания, не стеснённый стенами, он рисовал линию горизонта так далеко от города, что казалось и вечности не хватит, чтобы добраться до края. Дыхание перехватило, а солнце как‑то неожиданно обволокло мягким покрывалом. Только сейчас Эрик понял, что весь год жил в тесках городских стен, и лишь здесь почувствовал, как свободен был раньше, в детстве. Привыкшие к серости и сутолоке домов глаза, заслезились от созерцания простора. Это сразу заметил Фил.

— Эрик? Ты в порядке?

— Много свободного места… Отвык прям, — неопределённо ответил Эрик, вытирая влагу с уголков глаз.