Терновая ведьма. Изольда - Спащенко Евгения. Страница 107
— Нет, ваше величество, — терпеливо растолковала старушка. — На кровную связь, которую я использую, чтобы создать руны.
Она протянула ему обыкновенный с виду нож и каменную ступку. Стефан озадаченно повертел клинок в ладонях.
— Режьте, — знахарка чиркнула ногтем по пальцу, наглядно демонстрируя, что следует делать, — ваша кровь послужит краской для магических знаков.
— Ладно. — Принц проверил на остроту лезвие.
Раз старуха утверждает, что кровь поможет, так тому и быть. Он занес острие над ладонью, но ведунья вдруг зашептала скороговоркой:
— Терновые ведьмы опасны… Может, оно и к лучшему, что девочка скрылась по доброй воле…
— Хватит! — Стефан метнул в ее сторону повелительный взгляд, и бабка мигом прикусила язык.
Когда все было готово, она бережно приняла клинок из королевских рук и протянула принцу лист подорожника.
— Дабы остановить кровотечение…
От лекарства он отмахнулся.
— Дальше-то что?
— Собирайтесь в дорогу, — протянула обреченно старуха. — Принцесса уже за гранью привычного мира, а скоро судьба уведет ее еще дальше… Надобно поспешить. Завтра на рассвете руны будут готовы. Приходите, чуть взойдет солнце, — я научу вас, как встать на путь, неведомый обычным людям.
С тех пор руны стали самым ценным имуществом Стефана. Он хранил их под плащом в потайном кармане и часто проверял, на месте ли заветный мешочек. На вид камни казались обыкновенными, но всякий раз, как он подбрасывал их на ладони, складывались в новый причудливый узор. Толковать его несложно, но вот беда, иногда руны утверждали, что Изольды нет в подлунном мире.
В такие мгновения сбитый с толку Стефан устраивался на привал и ждал — час, день, неделю. Или брел куда глаза глядят, надеясь в следующий раз получить от своих волшебных проводников более вразумительный ответ.
Сколько дивных земель он повидал с тех пор, как пустился в дорогу. Кое-где могущественные реки обрушивались водопадом прямо с небес, в иных местах росли леса из гигантских грибов и ядовитых кустарников. Северин проезжал мимо голых пустошей, покрытых черной золой, и там ему приходилось объезжать исполинские кости существ, о которых будущий король прежде не слышал.
Вместо напутствия ведунья Йордис строго-настрого запретила ему сходить с дороги, на которую он однажды встал. И повеление ее принц соблюдал неукоснительно. Чем немало беспокоил верного Эйвинда. Конь вертел головой, бил копытом, не желая следовать по колдовским тропинкам. За каждым поворотом он чуял дыхание смерти. Несколько раз ему с королевским наездником приходилось уносить ноги, но Стефана опасности не останавливали.
То и дело он подкидывал в воздух гальку с берегов Северного моря и устремлялся дальше, ведомый ее туманными посланиями.
— Не трусь, — успокоил он коня, пристально глядя, как смыкается за спиной стена сырого промозглого леса. — Осталось совсем недолго.
— Принцесса рядом, — сообщали руны. — Пока она в воздухе, но очень скоро ступит на землю — ту самую, по которой сейчас идешь ты.
Лютинг вздрогнул от боли и удивленно моргнул. Крошечный язычок очага показался невыносимо ярким.
— Что с тобой, Таальвен? — прогремел веселый возглас. — Никак колдовства испугался?
— Бояться его смысла нет, а вот отрицать чары неразумно, — ответил приморский принц сам того не желая.
Стефан Северин усмехнулся еще шире и хлопнул его по плечу.
— Как скажешь, друг.
«Где я нахожусь? — пронеслось в голове у Таальвена. — Кажется, происходящее уже случилось однажды, в далеком прошлом».
В подтверждение его догадок Стефан стянул перчатки и произнес знакомые слова:
— Не слишком-то я доверяю ведуньям, но тебе — верю. Потому насмехаться больше не стану. Прости, если обидел неуместной иронией.
Юный Мак Тир кивнул сосредоточенно, чем вызвал очередную улыбку на благородном лице Северина. Тому всегда казалось, что друг серьезен не по годам.
— Долго еще нам сидеть здесь, Йордис? — нетерпеливо бросил Стефан, вглядываясь в полутьму.
— Сколько понадобится, — резонно заметила старуха, подкидывая в огонь красноватый порошок.
Перед глазами Лютинга снова все поплыло. В нос ударил запах сырой земли и холодного ночного воздуха.
— Глядите внимательно, да вслух ни звука! — донеслось будто издалека.
Это вещунья позвала его с Северином к костру.
Таальвен вспомнил, как всматривался тогда, пять лет назад, в ставшее черным пламя. Как замечал картины в таинственных всполохах. Тонкая нить его судьбы рисовалась в огне, и она накрепко была связана с ниточкой Изольды. Если разделить их, потянуть за узелок, обе разорвутся. А значит, Мак Тиру без принцессы не жить, как и ей без него.
Приморский королевич видел это не раз, а вот друг его стал свидетелем подобного волшебства впервые. Словно зачарованный, он глядел на картинки, которые являло колдовское пламя. И дивился, как похожи они на образы живых людей.
Когда же Стефан протянул руку, чтобы прикоснуться к повзрослевшей сестре, Йордис бесцеремонно отпихнула его в сторону. Очажок тут же заискрил и погас. Светлицу накрыла густая темень.
— Что это было? — напоследок различил волк, прежде чем видение прошлого покачнулось, растаяло. — Снова лишь сон, — с горечью прохрипел он, оглядываясь кругом.
Тонкие осины печально шелестели голыми ветвями, половинка луны сочилась бледным молочным сиянием. Волк со стоном оглядел свои испачканные в грязи лапы. Седая шерсть на загривке стояла дыбом.
— Сколько еще память собирается мучить меня воспоминаниями? — Вместо слов из пасти вырвалось свирепое рычание.
Таальвен давно не мог вспомнить, кто он и кем был прежде. Обрывочные отголоски время от времени тревожили его разум, но разобраться в них становилось все сложнее. Строчки забытых песен возникали в голове и крошились пылью, бесконечная вереница лиц сливалась в бессмысленный поток.
— Хватит, довольно! — взвыл от бессилия волк. — Не могу больше терпеть! Голова как свинцом налита… Что за люди являются ко мне в зыбком мареве? Почему я не помню имен, слов?
С досадой он скребанул лапой воздух и принялся кататься по земле.
— Прочь, прочь! — приказывал себе принц, не вполне понимая, какую часть истерзанной души гонит.
Мир вихрился, на глазах меняя очертания, когда темная звериная сущность подступала ближе.
— Уходи, исчезни…
Нутро его горело — будто человек и чары боролись за измученное тело. Если побеждал Лютинг, он выныривал на мгновение из липкого мрака и пытался спасти хоть крупицы воспоминаний о себе.
Когда же одерживало верх волшебство, на пути волка лучше было не попадаться. Пригнув морду к земле, он скользил под деревьями, жадно вдыхал пьянящий весенний воздух. А в ушах эхом звенело неизменное: «Изольда Северин».
Имя это жгло больнее каленого железа и в то же время не давало забыться окончательно. Принц слышал его, даже пребывая в беспамятстве. И зверь тоже отлично его знал.
— Изольда Северин, — завывал он, хищно зыркая по сторонам. — Найти, убить, разорвать в клочья!
— Нам бы забрать еще севернее! — крикнула Изольда в синеватую вышину.
Солнце садилось, и небеса потихоньку теряли теплый оттенок.
— Ты уверена? — Зефир спрыгнул на палубу. — Вот уже пару дней кристалл в твоих руках заставляет нас петлять, словно зайцев по снегу.
— Я лишь следую его указаниям. — Принцесса стиснула в пальцах осколок горного стекла. Внутри застыла тонкая спираль. Не иначе кудесники вживили ее, чтобы заставить всевидящий кристалл указывать дорогу.
Девушка подошла к карте, разложенной прямо на досках, и в который раз провела над ней хрустальным камнем. Острие его качнулось в северном направлении, и, даже когда Изольда отвела руку, продолжило тянуться к безымянной точке на пергаменте, словно привязанное невидимой веревочкой.
— Видишь? — Она разжала ладонь, и стекло со стуком уткнулось в черный кружок на карте.