Дзержинский - Тишков Арсений Васильевич. Страница 90

Дзержинский несколько раз перечитал справку об антисоветской деятельности одного из инженеров ВСНХ. ОГПУ просило санкции на его арест. Феликс Эдмундович взял ручку, обмакнул в чернила перо и… отложил.

— Улики бесспорны, но он хороший специалист. Может принести большую пользу. Знаете что, Вячеслав Рудольфович, — сказал, оживляясь, Дзержинский, — оставьте его мне, я его переломлю. Многих людей можно приобрести и заставить работать честно, не доводя дело до суда.

Подобные разговоры у них уже были, и Менжинский знал, что Дзержинский сумел «переломить» не одного в прошлом контрреволюционно настроенного специалиста.

Менжинский уехал, а Феликс Эдмундович долго еще думал над давно волновавшим его вопросом: как в интересах социалистического строительства сплавить воедино революционный энтузиазм рабочего класса со знанием и опытом старой технической интеллигенции? Конечно, активных контрреволюционеров придется еще изолировать. Но на пути стояли не только консерватизм и антисоветские настроения части старых специалистов. Правильному и полному их использованию мешало недоверие к ним, нежелание учиться у них, бытующее среди советских хозяйственников и рабочих.

Этот вопрос Дзержинский решил поставить в своем докладе «О металлопромышленности» на XIV партийной конференции. Он говорил:

— Я должен сказать, что без знаний, без учебы нашей собственной, без уважения к людям, которые знают, без поддержки технического персонала, без поддержки науки, которая именно имеет целью поднять нашу промышленность и подвести научную базу под производственные процессы, мы без этого не сможем выполнить той задачи по поднятию производительности труда, которая перед нами поставлена. Как же мы подходим еще сейчас к техническому персоналу? У нас очень много пережитков в этой области. Мы помним еще то время, когда держали дубинку в руках и должны были держать для того, чтобы не позволить им изменять, а кто изменяет, того стукнуть и уничтожить. Остатков той психологии, которая была тогда уместна, у нас еще очень много держится до сих пор.

Дзержинский уловил шум в зале, остановился и спросил:

— Может быть, вам несколько странно, что я, председатель ГПУ, такие речи говорю?

Ответом был дружный смех.

— Но вы тем более должны прислушаться к тому, что говорит в этой области председатель ГПУ!

На этот раз уже не смех, а аплодисменты покрыли его слова.

— Я должен прямо сказать: мы рассматриваем их часто только как наемников. Я думаю, неправилен такой подход. Мы можем их завоевать как коллег, как тех товарищей, с которыми мы вместе работаем. Вопрос относительно того, чтобы мы подняли на высшую ступень науку и создали товарищеские условия работы нашему техническому персоналу, является основной задачей, без которой мы окончательно победить в экономическом отношении буржуазную Европу не сможем!

Техническая интеллигенция отвечала Дзержинскому на доверие доверием. Когда коммунисты «Главметалла» решили обсудить директивы XIV партконференции, на партийное собрание явились все беспартийные специалисты и приняли активное участие в обсуждении. А на организационном собрании Общества по изучению проблем межпланетных сообщений в президиум общества наряду с К. Э. Циолковским, Ф. А. Цандером и другими известными учеными и инженерами был избран и Ф. Э. Дзержинский.

Терпению партии пришел конец. В январе 1925 года Пленум ЦК РКП(б) сделал Троцкому категорическое предупреждение и освободил его от обязанностей председателя Реввоенсовета, так как дальнейшее пребывание его на этом посту могло отрицательно повлиять на боеспособность Красной Армии. Долго не могли решить, где его использовать, наконец в мае он был назначен членом президиума ВСНХ.

Свою работу в этом генеральном штабе советской промышленности Троцкий начал с докладной записки на имя Председателя ВСНХ Дзержинского, в которой предостерегал его против взятых темпов развития промышленности и предсказывал экономический кризис. Троцкого поддерживал Каменев. Он даже сформулировал его позицию в виде лозунга — «Реже шаг!».

— И это он пишет в тот момент, когда наша промышленность уже приближается к довоенному уровню, а вместе с тем во весь рост встает задача возобновления и расширения основного капитала. Забот и без того по горло, а тут еще с Троцким возись, — возмущался Дзержинский в разговоре с Манцевым и Менжинским.

— Меня удивляет, что Троцкий только недавно требовал сверхиндустриализации, а тут вдруг так резко переменил фронт, — сказал Манцев.

Дзержинский перетянул на хозяйственную работу в НКПС, а затем в ВСНХ большую группу чекистов. Манцев тоже работал теперь в ВСНХ членом президиума и заведующим отделом торговой политики.

— Да что вы удивляетесь, Василий Николаевич?! Троцкий — это же фигляр. Как Петрушка в балагане. Прыжок с поворотом на сто восемьдесят градусов, и вуаля, пожалуйста — «реже шаг», — при последних словах Вячеслав Рудольфович сделал руками жест, какой делает акробат после удачного прыжка. — Все дело в том, — продолжал Менжинский, — что Троцкому важна не столько индустриализация, сколько повод для новых нападок на линию партии.

— Но ведь Пленум потребовал от него полного и безоговорочного отказа от какой бы то ни было борьбы против идей ленинизма. Он предупрежден, что может поставить себя вне Политбюро, и даже устранен от работы в ЦК, — усомнился Манцев.

— И все-таки прав Вячеслав Рудольфович. Троцкий не остановится перед нарушением решения Пленума ЦК, как не остановился ранее перед нарушением решений партийных съездов, но Пленум постановил прекратить дискуссию, и я не хочу втягиваться в открытую полемику с ним, — говорил Дзержинский. — Пусть ответом ему будет мой доклад на III Всесоюзном съезде Советов.

И зачем только его направили в ВСНХ? — снова вырвалось у Дзержинского.

— А куда же еще, как не под гласный надзор председателя ОГПУ, — пошутил Менжинский.

На III съезде Советов Дзержинский сделал обстоятельный доклад о положении промышленности СССР. Многочисленные цифры и диаграммы подводили к единственно правильному выводу:

— Главнейшая и основная задача, которая стоит не только перед промышленностью, но и перед всем народным хозяйством и перед правительством, — это наметить в дальнейшем меры к тому, чтобы рост развития промышленности не только не был ослаблен, но был усилен и догнал потребности всего народного хозяйства.

В своем постановлении съезд Советов признал необходимым дальнейшее усиление темпов развития промышленности и в первую очередь расширение металлической промышленности.

Разумеется, Председатель ВСНХ занимался всеми отраслями народного хозяйства, а не только металлопромышленностью. Но тяжелой индустрией — в первую очередь.

— Некоторые товарищи тут также спрашивали: «Почему вы напираете на тяжелую индустрию, почему вы не разворачиваете легкую индустрию?»

Тяжелая индустрия обеспечивает рост легкой индустрии, и для того, чтобы легкая индустрия могла расширяться… мы должны соответственно заблаговременно подготовить и расширить нашу тяжелую индустрию, — так говорил Дзержинский на конференции московских большевиков в преддверии XIV партийного съезда.

XIV съезд партии вошел в историю как съезд индустриализации. Генеральная линия партии на индустриализацию страны вырабатывалась и последовательно развивалась в решениях съездов, конференций и пленумов ЦК РКП (б), проходивших и до XIV съезда. В этой коллективной творческой работе партии немалую роль сыграли доклады, выступления и статьи Феликса Эдмундовича Дзержинского.

— Феликс Эдмундович вырос в крупнейшего экономиста партии. Он дает партии такие постановки экономических проблем, которые при своем решении двигают хозяйство страны колоссальными шагами вперед. Не найдется ни одной проблемы, которая была бы поставлена развитием народного хозяйства с весны 1921 года, в которой не принимал бы самое непосредственное участие Дзержинский, — так говорил своим товарищам по ВСНХ заместитель председателя правления «Главметалла» В. И. Межлаук, вернувшись со съезда [83].