Тайна старого фонтана - Фокс Виктория. Страница 29

«Такая красавица», — перешептывались женщины. Неудивительно, что эти чувства разделяли все собравшиеся. Вивьен стояла позади, забытая гостями, которые уже торопились поприветствовать вновь прибывшую. Изабелле не нужны были слова, чтобы привлечь внимание. Во-первых, потому, что за нее говорила ее красота, и, во-вторых, потому, что лицо Джио, присоединившегося к ней, сияло такой неподдельной детской радостью, которую Вивьен не могла у него вызвать. Он стоял рядом с Изабеллой, приветствуя за нее гостей и отвечая на их восхищенные реплики, и это казалось совершенно естественным. Вивьен осталась не у дел. Никто даже не обернулся, чтобы взглянуть на хозяйку вечера, стоящую в одиночестве в центре танцплощадки. Никто, даже мой чертов муж. Улыбавшаяся Изабелла казалась невинным цветком, хотя Вивьен знала, какое она на самом деле ядовитое растение. Она подхватила брата под руку, как будто они были семейной парой, и Вивьен на секунду правда поверила, что это была их вечеринка. Задолго до появления Вивьен именно они владели этим особняком. Они были теми, на кого приехали посмотреть все гости.

Она ждала, когда же Джио посмотрит на нее, хотя бы поинтересуется, где она. Но о ней забыли, как о старом халате после покупки блестящего платья.

И все же нашелся человек, чей взгляд пал на нее.

Изабелла.

И одного этого взгляда было достаточно, чтобы Вивьен поняла, что Белла намеренно ее превзошла. Сестра выжидала, высчитывала, когда ей выгоднее всего появиться, чтобы превзойти соперницу. И что хуже всего, ее сумеречный наряд казался невероятно сексуальным, тогда как образ Вивьен был воплощением непорочности. Изабелла продолжала за ней наблюдать, и Вивьен уговаривала себя не отвечать на ее взгляд.

Все в Изабелле говорило об одном.

Он никогда не будет твоим. Он всегда будет моим. Как ни старайся, ты всегда будешь проигрывать. У нас с ним одна кровь. Ты никогда не сможешь с этим соревноваться.

И тут Вивьен осенило.

Ты ошибаешься, Изабелла. Я могу соревноваться.

Она знала, что нужно делать.

Глава двадцать первая

Италия, лето 2016 года

Мне стало легче, когда Макс предложил встретиться. Прошлая неделя в Барбароссе прошла тихо, и оттого еще более странно, как будто разбуженное мною нечто ушло, но только для того, чтобы спланировать свое возрождение. Я отчаянно хочу рассказать кому-то о дневнике, о Сальваторе, о призраке у фонтана, но дома никто меня не поймет, кому угодно в Лондоне происходящее на этих солнечных холмах покажется нелепым, каким, возможно, и является, но я пока не готова отступить. Я и сама хотела связаться с Максом, но после того, как настойчиво я отказывалась от участия в его расследовании, мне неловко.

Он подбирает меня у дороги.

— Помню, как я приходил сюда, — говорит Макс, пока я забираюсь в его разбитый «фиат». — Лили никогда не пускала меня дальше ворот.

Я расспрашиваю о Лили, его тете. Насколько близки они были с Вивьен? Я завидую их близости, мне кажется, что один откровенный разговор с Вивьен ответил бы на столько вопросов, развеял бы столько сомнений! Была ли Лили похожа на Макса? Я наблюдаю за своим новым знакомым, пока он везет нас по раскаленной дороге через рощу, окна машины открыты, и легкий ветерок играет с его волосами. Он показался мне красивым еще в первую нашу встречу, но только сейчас, при дневном свете, я могу рассмотреть черту, определяющую все, и не могу забыть о ней.

Я ни у кого не замечала подобного.

Кроме Джеймса.

— Все в порядке? — спрашивает Макс.

Я смотрю, как легко его рука держит руль снизу, и вспоминаю вечер, когда Джеймс повез нас к побережью, потому что мне вдруг захотелось рыбы с чипсами, которые продают именно там.

— Да, — отвечаю я, отгоняя воспоминания, — просто мне нужно много тебе рассказать.

* * *

Я не ожидаю оказаться у Макса дома, но именно туда он привозит меня. Он живет в скромном доме в деревне — в нем раньше был монастырь, здесь полно странных прохладных комнат с влажными стенами. Пахнет чудесно, как в церкви. Мне нравится, как он обставил жилье — массивная мебель под старину.

— Это вещи Лили, я не мог от них избавиться… — вперемежку с современными фотографиями на стенах — оказывается, что эти черно-белые снимки Флоренции сделал он сам. — Просто хобби, ничего особенного.

Я беру с полки одну из книг — здесь в основном серьезные исторические тома: «Дорога в Рим», «Немецкая война», «Падение СССР» и все такое.

— Могу я предложить тебе что-нибудь выпить? — спрашивает он, и я снова замечаю трещинку на подбородке.

— Конечно. Кофе, если можно.

Мы сидим на заднем дворе, в маленьком патио, окруженном поникшими от солнца деревьями, и Макс смущенно рассказывает, что, сам того не желая, уничтожал каждое растение, которое покупал или получал в подарок. Я смеюсь над этой историей, и от этого становится неловко — все выглядит так, будто у нас свидание. Так я смеялась над шутками Джеймса, но то был скорее нервный смех, он был моим боссом, и большего не позволяли приличия. С Максом все легко, естественно, и я просто искренне смеюсь.

Билл сказала бы, что это свидание. Она постоянно пыталась меня с кем-то познакомить, хотела отвлечь и заставить «посмотреть на этого идиота объективно».

— А Макс хорош собой? — сразу же спросила меня подруга, когда я рассказала ей обо всем. Я успокоила ее, сказав, что ничего такого, — ведь и правда, — но Билл все равно решила, что он хорош, потому что… ладно, он хорош.

— Итак, — Макс откидывается назад, — расскажи мне все.

И я рассказываю. О встрече с Сальваторе в Овальном саду. О том, как Вивьен отправилась к доктору, о таблетках, которые привезли раньше. О ключе от всех дверей, оказавшемся именно там, где он и сказал, — в камине бального зала, о том, как я открыла дверь на чердак. О найденной там записке. О дневнике Вивьен. Почему-то я не рассказываю о привидении у фонтана, отчасти потому, что сама не уверена в том, что видела, отчасти потому, что это звучит так неправдоподобно, что он может засомневаться в правдивости и всего остального. На самом деле я избегаю любых упоминаний о фонтане. Не могу даже произнести это слово. Оно под запретом.

— А в дневнике было что-то о Лили? — спрашивает он.

— Я прочла только эту запись.

Макс наклоняется ко мне:

— Нам нужно заполучить его.

— Но это слишком рискованно. Правда, Макс, меня очень испугали слова Сальваторе. Да и все это меня пугает. Я, кажется, схожу с ума.

— Это он сошел с ума.

— Откуда нам знать? — хмурюсь я. — Адалина сказала, что он не в своем уме, но это звучало так… будто она хотела, чтобы я игнорировала его. Как будто придумывала алиби для себя. Она сказала, что он свихнулся много лет назад. Хотя Сальваторе и напугал меня, он кажется самым честным человеком в Барбароссе.

— А ты так и не видела Вивьен?

— Только мельком. На заднем сиденье машины. Я уверена, что она наблюдала за мной не раз. И я практически уверена, что она была на чердаке — я слышала. Но нет — лицом к лицу я с ней не встречалась.

— Это странно.

— Еще как. Даже если бы я захотела передать ей послание от Лили, Адалина не пропустила бы меня.

Я пересказываю Максу подслушанный мной разговор, в котором Вивьен убеждала Адалину, что я похожа на кого-то.

— Кого они имели в виду?

— Не знаю. Но это должно быть связано, ты так не думаешь? То, что свело с ума Сальваторе, и извинения твоей тети?

Макс пожимает плечами:

— Не исключено.

Я роюсь в сумке и достаю каракули с чердака. Он никогда тебе не достанется. Он всегда будет моим. Я уже говорила Максу о том, что там написано, но ему стоит увидеть оригинал, чтобы понять все безумие этой записки.

— Ничего себе, — говорит он.

— Как думаешь, кто это написал?