Отмеченные водой и пламенем (СИ) - Баштовая Ксения Николаевна. Страница 67

-Дурак ты, Росперт, - горько вздохнул Оффенбах.

-Так по голове часто били, еще б тут дураком не стать, - не стал спорить Барнхельм.

Упражняться в остроумии не было никакого настроения, а потому Мадельгер вернулся к прежней теме:

-Так что с конем? Почему забираешь?

Барнхельм оглянулся и словно только сейчас увидел, что Кайо ведет на поводу еще одну лошадь:

-А, этого...Так колдун его оставил. Сказал, пешком пройдется, мозги проветрит. А я вот решил, что Кайо хватит на пони да ослах ездить, пора чем-нибудь более серьезным обзавестись.

-Понятно, - медленно кивнул Оффенбах. На миг задумался и, решительно шагнув вперед, перехватил у мальчишки поводья: - Значит, купишь ему в ближайшем городе нового.

-Не понял? - Росперт прищурился, меряя собеседника взглядом.

-Ну... - мужчина запнулся, с трудом подбирая правильные слова. - Другого напарника у тебя ведь все-равно нет?

Шварцрейтар задумчиво почесал мочку уха:

-Может и нет... Но, кажется, кто-то недавно назвал меня "предателем". Киндеритто, - оглянулся он на мальчишку, - не помнишь, кто это был?

Кайо промолчал, благоразумно решив, что есть вопросы, которые не требуют ответов. Сидевшая у него на плече огненная ящерка была с ним совершенно согласна.

-Но ведь у этого "кого-то" были на то все основания! - не выдержал Оффенбах.

-Да? - фальшиво удивился Росперт. - Даже так?.. Киндеритто, забирай коня - Его Милость, если захочет, одолжит у папеньки. А нам, нищим наемникам, даже этя лядащая кляча лишней не будет.

Кажется, на подобное определение обиделся даже вороной жеребец.

Что уж там говорить о взыгравшей крови благородного рода фон Оффенбах?

-Знаешь, что? - рявкнул мужчина. - Это я не я тебя тащил сюда. Не я пытался нажиться на чужом горе. И уж тем более...

-Киндеритто, - восхищенно ахнул Росперт, - ты только посмотри! Перед нами новый, редкий, я бы даже сказал, вымирающий вид! "Ландскнект благородный". Он не наживается на чужом горе, просит с нанимателя минимальную плату за свои услуги, а то и вовсе служит задарма. А еще он...

-Росперт, заткнись! - прошипел Оффенбах, не отрывая злого взгляда от напарника. В глазах ланскнехта засветились недобрые огоньки.

К счастью, Барнхельм все-таки знал, когда надо остановиться, так что на этот раз до смертоубийства не дошло.

Мадельгер подождал пару мгновений, убедился, что на этот раз шварцрейтар все-таки додумался вовремя закрыть рот, и медленно опустил веки. Огненный комок за грудиной, только начавший разгораться, удалось притушить со второй или третьей попытки. Но главное, что все-таки удалось.

Мужчина медленно выдохнул, собираясь с силами, и открыл глаза. Барнхельм невозмутимо смотрел на приятеля, скрестив руки на груди и явно ожидая продолжения беседы:

-Заткнулся. И что дальше, Одуванчик?

В другой ситуации Оффенбах обязетльно бы рассказал, что он думает по поводу манеры Росперта коверкать его имя, но сейчас это был хороший знак. По крайней мере, он уже не был "Его Милостью".

-Дальше... - заставить себя извиниться ландскнехт все равно не мог. Хотя бы просто потому, что не чувствовал за собой никакой вины. Но ведь ему все равно надо было как-то примириться с напарником! - Дальше - я идиот. Ты доволен?

-Хорошая компания подобралась, - задумчиво протянул Барнхельм. В глазах наемника появились смешинки: - Идиот, дурак и младенец... Просто чудесно...

-Даду забыли! - подал пробкий голос Кайо.

-А, ну да, еще и ящерица, - согласился Росперт. На миг задумался и вздохнул: - Ладно, будем считать, что ты извинился, и я твои извинения принял. Поехали что ли?

... Спутники уже выехали за пределы замка, когда Барнхельм внезапно вспомнил:

-Доедем до ближайшего города, напомни, чтоб я тебе тридцать два талера отдал.

-В смысле? - не понял Оффенбах.

-Ну, за возвращение сестренки родителям.

-Это понятно! - отмахнулся наемник. - Почему тридцать два?

-Папенька выделил сто. Колдун сказал, что ему много не надо, забрал всего четыре талера. Одна треть твоя.

Как бы Барнхельм не притворялся неграмотным, деньги он считать умел.

-А почему треть, а не половина?

-А у нас киндеритто еще есть, - невозмутимо сообщил шварцрейтар. - Деньги ученика принадлежат учителю. То есть мне.

-Скотина ты, Росперт, - вздохнул разноглазый. Помолчал и добавил: - Поехали быстрее, нужно колдуна догнать. Я ему спасибо не сказал.

-За что?

Объясняться перед напарником ландснехт не собирался:

-За все.

-А благодарить ты его будешь так же, как передо мною извинялся?

Вопрос остался без ответа...

Примерно через час путешественники разглядели на горизонте одинокую, неторопливо щагающую фигурку.

-Поехали, - нетерпеливо пришпорил коня Оффенбах.

Кайо, сидевший впереди Росперта и крутивший в руках какую-то крохотную прозрачную вещицу, поднял глаза от своей игрушки. Та скользкой рыбкой выскользнула из пальцев и упала на землю. Мальчишка ойкнул и нетерпеливо заерзал:

-Подождите! У меня упало!

-Ну что там еще? - нетерпеливо нахмурился Оффенбах.

Шварцрейтар, тем неменее, спорить с мальчишкой не стал, натянул поводья коня, и ученик соскользнув на землю, упал на колени, разыскивая потерю.

-Долго ты еще?

-Сейчас... Она где-то здесь...

-Да что там у тебя потерялось?! - не выдержал ландскнехт.

-Вот! - мальчик счастливо вскинул руку с находкой: на ладони у него блестела в лучах солнца крохотная, не больше пальца, фигурка ящерки, сделанная из хрусталя.

Или изо льда.

-Откуда это у тебя? - нахмурился Оффенбах.

-Подарили.

-Кто?!

Вместо Кайо ответил Барнхельм:

-Да колдун и подарил, перед самым отъездом. Мне оставил своего коня, а Кайо подарил эту стекляшку. Откуда только взял?

Оффенбаха это, честно говоря, беспокоило меньше всего. Как, впрочем, и вопрос, с какого перепуга колдун вдруг вообще решился сделать подарок ученику наемников. Намного важнее было догнать этого самого колдуна - ну и сказать спасибо. Нет, понятно, что по большому счету и этого-то не требовалось, но Мадельгер чувствовал себя обязанным это сделать.

-Поехали быстрее!

-Успеем, - флегматично отмахнулся Барнхельм. - Тем более, его вон, кто-то еще догоняет... Может, людям поговорить о чем-то надо...

И действительно - к одиноко бредущему колдуну подскакал какой-то всадник...

Поспать Винтару этой ночью так и не удалось. Несмотря на то, что Кенниг после вызова водяной жилы вымотался так, словно водопад останавливал, сон никак не шел. Ближе к полуночи усталость прошла, а заснуть так и не получилось. Мужчина некоторое время мерил шагами комнату, затем уселся на стул у окна...

В комнату врывался легкий весенний ветерок, шевелил занавеску, холодил кожу. Лунный свет играл на каменом полу... Винтар медленно поднял руку и между пальцами закружились крошечные льдинки, обретая очертания прозрачной фигурки...

Ему не стоило это делать. Устав еще днем, сейчас он лишь сильнее выматывался, понимая, что утром ему может стать еще хуже... Впрочем, "совершай глупости"? Так ведь сказал предсказатель?

Одной ошибкой меньше, одной больше, какая уже разница?

Странно, но утром, крутя на ладони крошечную ледянную ящерку, мужчина совершенно не чуствовал себя усталым.

Из комнаты его пока не выгоняли, но Кенниг чувствовал себя здесь чужим. А потому, едва рассвело, мужчина не придумал ничего лучше, как отправиться в путь...

Зашел на пару минут в конюшню, встретился там с Барнхельмом, взглянул в голубые глаза мальчишки, который вполне мог быть его сыном и, глянув на пляшущую на плече у ребенка крошечную огненную ящерку, вдруг протянул Кайо ледяную копию саламандры. Зачем, для чего? Единый его знает...

Конечно, на коне до Утрехта - а именно туда и направился водяной колдун - можно было добраться намного быстрее, но любая лошадь проигрывала в сравнении с пропавшим Угольком, а потому Кенниг решил, что как только ему окончательно станет легче, он вновь попробует вызвать водяного скакуна.