Иллюзорный мир (сборник) - Диксон Гордон Руперт. Страница 29

— Ну так уж и быть, — сказал Фелиз. — Будут вам водопады.

— Так-то лучше, — проговорил Таки, снова усаживаясь в кресло и принимаясь за очередной стакан. — Мне, конечно, следовало бы настоять, чтобы водопады были и выше и ниже по течению; но, как видишь, я совсем не жадный.

— Ну вот и ладно, тогда решено, — кивнул Фелиз. — Итак, водопады ниже по течению.

— Правильно. И вот ты уходишь, а я забрасываю удочку. Моя леска рассекает воду. Рядом в воде уже вертится угорь — но форель все же подплывает первой. Внезапно поплавок уходит под воду — клюет большая коричневая рыбина. Моя удочка выгибается дугой… Ну и так далее, — сказал Таки. — Ну так что, по последней?

— Не откажусь, — ответил Фелиз. — И что же дальше? — Ему нетерпелось поскорее услышать продолжение рассказа о рыбацких похождениях правителя. Время от времени ему начинало казаться, что он забрел в зеркальный лабиринт, где никогда не угадаешь, каким боком повернется к тебе отражение за ближайшим углом.

— Ну что ж, — продолжал Таки, водружая бутылку на место. — Несколько часов спустя ты возвращаешься, и я говорю: «Ну и как, много ты наловил у плотины?»

— У водопадов.

— Извиняюсь. Ну да, ведь там были водопады. — «… у водопадов?» И в ответ ты горестно качаешь головой. «А вы?» — спрашиваешь ты у меня. Я же ничего не отвечаю.

— Ничего? — недоуменно переспросил Фелиз.

— Ну да, конечно, ничего. Я просто снимаю с удочки свою корзинку для рыбы, открываю ее, а в ней лежат шесть больших рыбин. Из изборов избор.

— Избор?

— Ну да. Крупных рыбин я отпускал. Оставил лишь несколько самых лучших, отборных, чтобы пожарить их на завтрак на кухне постоялого двора. Таки нахмурился. — Ну а угорь — это вообще плебейская рыба. Уважающий себя человек не станет их брать.

— Звучит заманчиво, — проговорил Фелиз, чувствуя, как у него начинает заплетаться язык.

— Да уж, — мечтательно отозвался Таки. — Мне даже кажется, что я чувствую вкус той жаренной рыбки. — Он снова потянулся было к бутылке, но разочарованно обнаружил, что она пуста; и тут перед изумленными глазами Фелиза произошло настоящее чудо, ибо пьяница мгновенно протрезвел, обнаруживая способность рассуждать и действовать, как заядлый трезвенник. Правитель резко приосанился. — Ну так каков будет твоей ответ? — грозно рявкнул он.

— Ответ? — Фелиз тоже сел прямо. — Ах да, ответ.

— Не спеши, — продолжал Таки. — Но имей в виду, что я никак не могу допустить, чтобы ты безнаказанно шлялся тут повсюду. Конечно, я вовсе не хочу оказывать на тебя давление, но только если ты отвергнешь мое предложение, то мне, скорее всего, придется тебя расстрелять. Кто не со мной, тот против меня. Это вполне естественно.

— Ну что вы, я все прекрасно понимаю, — проговорил Фелиз, отчаянно пытаясь разогнать алкогольный туман, грозивший окончательно окутать собой его разум. Если Таки сумел сделать это, думал он, то почему я не могу? Хотя, следовало признать, что Таки, судя по всему, был куда более привычен к огненной воде, которую они оба пили только что. — Дайте мне немного времени.

— Что ж, очень хорошо, — сказал Таки. — Но имей виду, что это так же своего рода и почетная обязанность. — На его лице появилось свирепое выражение. — Не хочу, чтобы у тебя сложилось обо мне превратное представление. Но должен же кто-то заботиться обо всех этих безмозглых придурках. Они нуждаются в нашей с тобой опеке.

— Мне нужно подумать.

— Думай, — согласился Таки. — Даю тебе времени, скажем, до окончания строительства того твоего приспособления для отдачи приказаний. Кстати, когда оно будет готово?

— Сегодня вечером мы заполним водой котлован, — ответил Фелиз. Думаю, завтра утром уже можно будет включать.

— Отлично, — похвалил Таки. — Тогда завтра в полдень я объявлю общий сбор на площади, чтобы все могли присутствовать на торжественноой церемонии открытия. Кстати, давно хотел спросить тебя, — добавил он, вставая со своего кресла, — для чего тебе вдруг понадобилось напускать туда воду?

Фелиз тоже встал.

— Увлажняющая среда. Защита, — объяснял он, слыша при этом свой голос как будто издалека. — Эффект помрантца. Это очень опасно.

— Да? Помрантц? — переспросил Таки. — Ну да. Конечно. Я даже представить себе не мог, что там используются эти… такие штуки. А ты уверен, что все меры безопасности будут надлежащим обрамо соблюдены?

— Конечно. Все точно рассчитано.

— Вообще-то, я должен самолично проверить твои рассчеты.

— Очень хорошо. Как вам будет угодно. Но разобраться в них довольно сложно… они выполнены в особом исчислении для нереальных единиц.

— Ничего страшного. Вычисление нереальных синиц всегда было одним из моих первейших достоинств.

— Что ж, вот и замечательно. Я предоставлю вам свои записи сразу же по окончании церемонии.

— Очень хорошо. Я тщательно все сам проверю.

— Счастливо оставаться, — сказал Фелиз, направляясь к двери и спотыкаясь о маленький столик, оказавшийся у него на пути. — А я возвращаюсь обратно в забой.

— Да-да, иди работать. И заодно передай, чтобы мне прислали сюда еще бутылочку. А то что-то начинает холодать. Да и голова раскалывается.

— Будет сделано, — пообещал Фелиз. Он прошел в дверь, закрыл ее за собой и едва не упал, споткнувшись о кого-то.

— Юпи, это ты, — сказал Фелиз, поднимая перепуганного человечка с пола и осторожно отряхивая его. — Еще бутылку сливового сока для милорда.

— Что, сэр? — недоуменно переспросил Юпи, провожая его изумленным взглядом. Но Фелиз уже старательно вышагивал по коридору, прилагая все силы к тому, чтобы ставить одну ногу точно перед другой.

Глава 11

Одним из преимуществ — или же, наоборот, недостатков, в зависимости от того, с какой стороны посмотреть — сверхактивного обмена веществ является то, что хоть оно быстро вызывает у человека состояние опьянения, но только и позволяет потом не менее быстро протрезветь. День был еще в самом разгаре, когда Фелизу удалось отделаться от последствий дегустации правительской наливки, хотя с похмелья у него болела до самого вечера.

На ночлег он расположился в однокомнатной квартирке, находившейся в том же здании, где обитал сам Таки. Однако, дверь квартиры была затем предусмотрительна заперта снаружи на ключ, и возле нее был выставлен часовой. И тем не менее, через несколько часов после того, как он улегся спать, замок тихонько щелкнул, и дверь приоткрылась. При тусклом свете луны, проникавшем через незашторенное окно, Фелиз заметил на фоне проема тщедушную фигурку, которая тут же воровато юркнула в темноту комнаты. Дверь закрылась, в замке снова щелкнул ключ. Фелиз сел в кровати, которая угрожающе заскрипела под ним.

— Это я, — послышался из темноты тоненький, извиняющийся голосок.

— Каи! — ахнул Фелиз, принимаясь шарить вокруг в надежде нащупать оставленные ему кремень и огниво, чтобы можно было зажечь свечу, стоявшую на тумбочку возле кровати.

— Да, — прошептала Каи из темноты. — Только не зажигай свет. Я ужасно выгляжу. Мне пришлось лазать по разным грязным, пыльным местам, а возможности переодеться у меня не было аж с тех самых пор, как я впервые повстречала тебя.

Рассказывая это, она пробиралась к нему в темноте, и внезапно ее пальцы коснулись руки Фелиза. Девушка испуганно вскрикнула и отшатнулась, но Фелиз успел ухватить ее за запястье.

— Отпусти меня! — умоляла она срывающимся шепотом. — На тебе же совсем нет одежды!

— Да есть на мне одежда, есть. Футболка! — раздраженно пробормотал Фелиз. — Вот, потрогай сама. — С этими словами он притянул к себе руку беглянки и провел ею по ткани, обтягивающей его грудь, чувствуя, как та перестает сопротивляться.

— Уф! — вздохнула она, присаживаясь на краешек кровати. — А то я так перепугалась.

— Где ты была? — спросил Фелиз. — Ты хоть не голодала?

— Я была в хранилище.

— В хранилище? — Он замолчал, ожидая дальнейших объяснений. Но их не последовало. Тогда он попытался развить тему. — Там, где хранят еду?