Звёздное кружево: Любовь «от кутюр» - Бельфор Марион. Страница 2

— Не думаю. А почему вы спрашиваете?

— Мне кажется, это было бы последним штрихом в вашем туалете.

— «Алмазный дождь», говорите? А что это такое?

— Как вам сказать, сама я о нем только слышала — видеть не пришлось. Оригинал этого украшения восходит к викторианской эпохе, но есть более поздние копии. Правда, и они — большая редкость. Теперь я поняла, какой мотив навеял мне эту модель!

— Разве что у Сотби можно поискать что-то подобное. Ну ладно, перейдем к туфлям. Какие, на ваш взгляд, подойдут к этому платью?

Примерно через четверть часа они наконец-то сошлись во мнении. Когда графиня ушла, Франческа облегченно вздохнула и, прежде чем убрать платье, приложила его к себе перед зеркалом.

— Оно ну просто на вас, — восхищенно выдохнула Сьюзи. — У графини для него слишком светлые волосы и бледная кожа.

Франческа посмотрела на себя в зеркало. Копна ее каштановых волос, черные брови вразлет и густые ресницы придавали этому наряду шарм некой таинственности.

— Я его и делала по себе, — усмехнулась она. — Сама себе была моделью. А носить мне его некуда. Я не бываю на тех приемах, куда надевают такие платья.

Сьюзи огорченно развела руками. На ее взгляд, хозяйка вела в корне неправильную политику. Она считала, что знаменитая Франка да Римини должна постоянно появляться на светских приемах. И конечно, в собственных эксклюзивных моделях!

Но у Франчески были свои основания отказаться от паблисити. Именно поэтому она и скрылась под псевдонимом. Только немногие (а в кругу ее друзей вообще никто) знали, что Франка — не настоящее ее имя, а всего лишь легкое напоминание о нем. И хотя она на в самом деле была наполовину итальянкой, «да Римини» не имело ничего общего с ее подлинной фамилией. Она выбрала для себя этот псевдоним в память о другой Франческе, жившей более семи столетий назад. Та Франческа имела несчастье полюбить младшего брата своего престарелого супруга, за которого ее выдали родители, за что и поплатилась жизнью.

Не то чтобы она пережила что-то подобное, нет. Просто она тоже готова была отдать свою жизнь за одну ночь в объятиях любимого… если бы он только захотел ее.

— Мне пора за работу, — вздохнула Франческа и протянула Сьюзи платье.

Но едва она шагнула за портьеру, чтобы подняться к себе, как раздался звон дверного колокольчика. Она посмотрела через плечо в зеркало, где могла увидеть посетительницу, сама оставаясь незамеченной. Однако это была не дама. В дверях появился высокий мужчина с густой темной шевелюрой и загорелым лицом.

— Здравствуйте, — обратился он к Сьюзи. — Я договорился встретиться здесь со своей приятельницей.

При звуке этого голоса Франческа вздрогнула. Когда она его только увидела, то решила, что глаза изменяют ей. Это мог быть только кто-то очень похожий на него. Но этот голос! Низкий, чуть хрипловатый, полный прелести и очарования, — этот голос нельзя было спутать ни с каким другим. Пусть даже с тех пор, как она в последний раз его слышала, прошло немало лет.

— Пока у нас никого нет, но, если хотите, можете подождать, сэр!

— Очень любезно с вашей стороны, спасибо.

— Присядьте, пожалуйста!

Его силуэт исчез из зеркала. Франческа, не задумываясь, передвинулась на пару шагов и теперь, все еще скрытая шторой, могла видеть, как он садится. Ее сердце забилось сильнее, она сжала руки в кулаки и глубоко вдохнула, чтобы унять дрожь.

В отличие от нее, он так мало изменился за эти годы! Ну, разве что немногие морщинки стали поглубже. Но лицо, с решительно выступающим подбородком, нисколько не расплылось, а тело было по-прежнему подтянутым и стройным. Словно из дальнего далека, до нее долетел голосок ассистентки:

— А вы уверены, что речь шла о нашем салоне, сэр?

— Абсолютно уверен. Может быть, имя моей знакомой вам ничего и не скажет, но она о вашем бутике говорит с неизменным восторгом, — с улыбкой ответил он.

Время нисколько не умалило его притягательности, да и его интерес к особам женского пола ничуть не угас, констатировала Франческа. Сьюзи была привлекательной девушкой, и его обольстительная улыбка недвусмысленно подчеркивала этот факт.

— Простите, не хочу вас задеть, но мне кажется, не вы хозяйка этого заведения? — вкрадчиво спросил он.

— Нет-нет, — улыбнулась Сьюзи в ответ. — Я здесь только работаю.

— А синьора или синьорина да Римини существует в действительности, или это имя всего лишь фирменная вывеска?

В его голосе звучали такие нотки, по которым сразу становилось ясно, что беседа с юной дамой доставляет ему удовольствие, и он готов и дальше продолжать ее.

— Конечно, существует! Все, что вы здесь видите, выполнено по ее эскизам. И сейчас она работает в своем офисе наверху.

— Ах, так! И что, сама она так же… эффектна, как ее модели… и имя? — продолжал он непринужденным тоном. — Или, наоборот, стареющая леди и вовсе не из Италии, а откуда-нибудь из Альдгейта?

Франческа сделала еще один глубокий вдох и выступила из-за шелковой портьеры.

— Может быть, вы сами составите мнение? — спросила она бархатным грудным голосом.

Он начал медленно подниматься. Его легкомысленной улыбки как не бывало. В глазах стояло изумление.

— Франческа!

— Ты угадал, нет никакой Франки да Римини. Но мое имя не слишком благозвучно, как тебе известно, и у меня были… причины оставить его при себе.

Ее самообладание поразило ее саму. Сейчас, когда прошел первый шок от его неожиданного появления, она была на удивление спокойна и выдержанна.

— Однако при странных обстоятельствах мы встречаемся через столько лет! — заметила она нарочито безразлично.

— Не более странных, чем при нашей первой встрече. — После первого восторженного возгласа, теперь, в ответ на ее тон, его голос звучал так же отстраненно и холодно.

Но взгляды, которые он бросал на нее, отнюдь не отличались холодностью. Его глаза горели. Было видно, как он возбужден и каких трудов ему стоит сдерживать себя.

Сейчас, когда они в полном молчании стояли друг против друга, Франческе казалось, что не было всех этих лет без него. Она снова была самой собой, той Франческой, которая стояла перед ним на дальнем берегу в тот самый день, который ей не забыть до конца жизни…

Глава 2

— Эй, парень, поди-ка сюда!

Вырванная из полуденной дремы Франческа огляделась, чтобы посмотреть, кто кого зовет.

В этот час набережная была пуста. Полуденный зной был невыносим, и для большинства горожан наступило время сиесты. Обычно Франческа тоже спала днем, но вчера Эндрю, ее отец, вернулся за полночь из погребка и был так пьян, что еще сегодня никак не мог проспаться.

У них снова не было денег, и приходилось делить на двоих крохотную комнатенку в задрипанной гостинице. Его немилосердный храп и запах перегара выгнали Франческу на улицу. Здесь, на набережной, она пристроилась на огромном валуне у воды, где тень от скалы давала надежду хоть немного расслабиться.

Еще рано утром, когда Франческа вывешивала на балконе только что постиранные собственные старенькие джинсы и одну из двух рубашек отца, ей бросилась в глаза вновь прибывшая яхта, которая, наверное, появилась ночью. Сорокафутовая посудина стояла среди других судов без каких-либо признаков жизни.

Сейчас на палубе торчал здоровенный детина. Наткнувшись на него взглядом, она не сразу сообразила, что это ей он машет повелительным жестом, сопровождая его не менее властным окриком.

Ее недолгая, но богатая впечатлениями жизнь научила Франческу не доверять всем на свете мужчинам. Она не могла положиться даже на своего отца. Как правило, он пропивал те деньги, что удавалось заработать, а его запои становились все более продолжительными.

Тип на палубе не подпадал ни под одну категорию из ее немудреного списка. Высокий и широкоплечий, он походил скорее на гринго. А после пары слов, сказанных на английском, трудно определить что-то конкретнее. Английский был здесь редкостью, но, может, этот парень вовсе не владел испанским? По правде сказать, испанский не был и ее родным языком, но она говорила на нем с детства, и ее вполне можно было принять за латиноамериканскую метиску. На самом деле ее мать была итальянкой. Она помнила ее имя, но облик неизменно ускользал из ее памяти.