Хрустальный поцелуй (СИ) - "свежая_мята". Страница 21

А потому и не понимала, как же он мог сомневаться в моем решении.

Я улыбнулась. Он вопросительно поднял бровь.

— Я просто… — поспешила пояснить я. — Не знаю. Почему ты сомневался, что я соглашусь? Неужели думал, что я выберу академию? Смерть и войну?

Он хмыкнул, но я почувствовала какой-то чужой холод в этой ухмылке.

— А дело только в этом?

— А в чем еще? — недоумевая, спросила я.

Он хмыкнул снова и быстро сменил тему. Я не поняла, что же произошло, но, помнив его ухмылку, спрашивать не решилась.

========== 20. ==========

К сентябрю Ханс стал проводить дни в своем кабинете постоянно. Я не могла нарадоваться этому — теперь мы сидели в одной комнате, и я украдкой смотрела на него, наслаждаясь тем, что он занят и не видит моих взглядов. Или делает вид, что не видит. Мне нравилось проводить время так: я помогала Урсуле и выполняла мелкие поручения Ханса, а в обеденный перерыв мы с ним ходили гулять, пусть недолго и недалеко, но вместе. Мне было приятно, что ради меня он каждый день выкраивает полчаса личного времени, и я любила каждый такой момент, стараясь насладиться полностью и запомнить каждую секунду.

В конце августа я получила свою первую зарплату. Хотя я, наивная, вообще была готова работать у Ханса просто так. Честно, мысль о деньгах совсем не приходила мне в голову, наверное, потому, что я привыкла жить за счет Ханса. В момент, когда я получила несколько купюр в свои руки, мне стало стыдно, и я тут же подумала о том, что должна сделать ему подарок. Конечно, это никак не могло возместить все его силы и средства, что он потратил на меня, но я хотела показать, что он дорог мне, что я тоже могу сделать ему приятное. Хотя я сомневалась, что могу угадать с подарком, но желание хотя бы попытаться было куда сильнее сомнений.

В один из дней я уговорила Урсулу вызвать меня под каким-нибудь предлогом из кабинета и прикрыть мое отсутствие. Я собиралась сходить в магазинчик, который находился совсем рядом. Я заметила его во время одной из наших прогулок — внимание привлекла яркая витрина и красивая, резная вырезка. На окне было написано, что здесь можно приобрести сувениры, и я поэтому запомнило это место, ведь рядом мне не попадались больше сувенирные лавки.

Урсула с радостью согласилась мне помочь. Поинтересовалась, зачем же мне нужно отлучиться, потому что друзей у меня не было, а что же еще меня могло ждать за пределами конторы? Я не хотела говорить, хотела устроить сюрприз, но вместе с тем — мне нужен был совет. Я совсем не знала, что ему дарить, но отчаянно желала, чтобы подарок понравился. Поэтому и выложила все Урсуле, стараясь говорить тихо, чтобы Ханс не услышал.

Она улыбнулась будто бы особенной улыбкой, будто бы догадывалась о чем-то, что мне было недоступно, но вслух только посоветовала купить ему красивый портсигар. Она сказала, что на действительно дорогой мне не хватит, но на простой — вполне, и назвала адрес магазинчика, в котором как раз можно было найти что-то подходящее. Как раз то местечко, которое я видела во время наших прогулок.

Как мы и договаривались, Урсула вызвала меня после обеда. Сегодня мы с Хансом не ходили гулять, потому что у него образовались дела, но я не расстраивалась, потому что помогала Урсуле в ее небольшой приемной.

Она зашла за мной в три часа дня и сказала, что нам с ней срочно нужно уйти. Ханс удивленно посмотрел на нее. Она совершенно спокойно ответила, что нам нужно в канцелярский магазин, потому что она вдруг вспомнила, что забыла рассказать мне о тонкостях выбора бумаги и чернил. Я молча слушала ее объяснение и боялась, что Ханс не поверит или не отпустит, но тот только кивнул и снова вернулся к документам.

Урсула улыбнулась мне, и мы вышли из конторы с ней вместе.

— Я подумала, что ты будешь не против компании, — сказала она. — К тому же я могу помочь с выбором. Или ты в этом разбираешься?

— Откуда бы? — рассмеялась в ответ я, полная благодарности ей за то, что мне не придется стоять в магазине под внимательным взглядом продавца и мучиться о того, что я не могу выбрать.

Следующие сорок минут — мы старались делать все очень быстро, чтобы вернуться на работу как можно скорее, — прошли очень весело. Портсигар мы выбрали почти сразу, остановившись на просто сером варианте на пружине. Мне даже хватило на него своей небольшой зарплаты, хотя денег осталось совсем немного. Но это было неважно, ведь главное — чтобы Хансу понравилось.

После магазина мы быстро вернулись на работу. Я шла и радовалась последним лучикам летнего солнца, смеялась, обсуждая какие-то забавные мелочи с Урсулой, и честно наслаждалась тем, как проходит моя жизнь. Потому что это было лучше, чем бесконечные тренировки и косые взгляды в лагере, лучше, чем постоянное ощущение оружия в своих руках. Лучше, чем стоящая перед глазами картина умирающего от моей же пули человека.

Зайдя в кабинет, я наткнулась на хитрый взгляд Ханса. Могла ли Урсула рассказать ему о том, что я собираюсь сделать сюрприз? Могла ли она выдать мою тайну? Или, может, она поделилась с ним своими подозрениями насчет меня? Я ведь запомнила ее странную улыбку.

Я не знала, чего ожидать. Поэтому просто замерла в дверях.

— Что случилось? — спросила я. Ханс ничего не ответил. — Просто ты так странно смотришь. Я где-то ошиблась? Может, что-то не так сделала?

Ханс продолжал молчать. Я начинала волноваться. В тишине я прошла на свое место и села, подумав о том, как хорошо, что я решила оставить подарок у Урсулы в приемной.

— Знаешь, это пугает, — снова сказала я. Потому что, да, это действительно пугало. Я переживала, что же я сделала не так и что я упустила.

Ханс рассмеялся, легко и весело. В другой бы момент я с радостью поддержала его веселье, но не сейчас.

— Извини, если напугал, — произнес он. — Задумался просто.

Я только покачала головой, пытаясь унять непонятно откуда взявшуюся дрожь. Чего я боялась? Что же так сильно меня волновало?

Ответ прозвучал в моей голове неожиданно ясно: того, что он догадается о моих чувствах. Узнает каким-нибудь образом, что я в него влюблена, и посмеется надо мной, выставив полной дурой. Наверное, даже окажется прав. Но менее страшно от этого не становилось.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Ханс. Я кивнула и робко улыбнулась, надеясь, что этот ответ его устроит. По тому, что он промолчал, я решила, что расспрос закончен.

Но в машине все продолжилось. Я прижимала к себе свою небольшую сумочку, которой Урсула снабдила меня еще в начале работы. Сейчас внутри лежал завернутый в красивую бумагу портсигар, и я не выпускала ее ни на минуту.

— У тебя точно ничего не случилось? — поинтересовался Ханс по дороге домой.

— Нет. С чего ты взял? — я попыталась ответить как можно спокойнее, но ему, наверное, что-то не понравилось в моем тоне, потому что он повернулся ко мне и пристально на меня посмотрел.

— Сегодня днем ты была сама не своя. Ничего не хочешь мне рассказать?

Рассказать мне, конечно, хотелось, но я боялась. Теперь, когда я знала, что в ближайшее время мы не перестанем видеться, я не могла набраться смелости и признаться ему во всем. А потом продолжала скрывать свои эмоции и чувства, стараясь не переступать грань дозволенного просто, по сути, выращенному им подростку. Пусть мы были знакомы совсем немного, пусть — он сделал для меня больше, чем кто-либо за всю мою жизнь. И я справедливо считала, что он действительно вырастил меня.

— Твой взгляд меня напугал, — нашлась я с ответом.

— В каком плане?

— Я очень боюсь сделать что-то не так, — откровенно начала рассказывать я. И это правда было так. — Боюсь разочаровать тебя и заставить думать, что ты ошибся, решив оставить меня здесь и взяв к себе. Я очень этого не хочу, понимаешь? А ты так смотрел. Подозрительно. Будто я где-то ошиблась, будто…

Он легко коснулся моей руки своей, и я вздрогнула, замерев на середине фразы.

— Извини, пожалуйста, — искренне произнес он. — Я правда не хотел, чтобы ты беспокоилась из-за этого. Но с чего ты взяла, что я когда-нибудь разочаруюсь в тебе? Почему ты так решила?