Синие лампы темного мира (СИ) - Нартова Татьяна. Страница 37
- Но я и не плохая, - возразила Сан. Мужчина вдруг расхохотался:
- Как все у вас просто. Свет и тень. Пожиратели и люди… Такое впечатление, что ваше племя всю жизнь, с того момента, как ваши волосатые предки только встали на задние лапы, живете лишь ночью. И вам не ведомы прелести всех красок этой Вселенной! – он замолк, словно сам оборвал себя. – Ладно, меня снова потянуло на философию. Но ты ведь не выслушала моего предложения. А оно таково: я даю тебе силу и ловкость, ты становишься настоящим воином, таким, что даже твой Михайлов не подкопается. Будешь косить тварей, как коса травушку-муравушку.
- А взамен? – У любой сделки с незнакомцем есть подвох.
- Я даю тебе это, - мужчина вытянул вперед руку. Сан готова была поклясться, что ни в карман, ни куда-либо еще он не залезал. Но на пустой ладони вдруг оказалось нечто, похожее на старую головешку.
- Что это?
- Всего лишь начальная частица.
- Та самая?
- Не-не, не человеческая. Пожирателя. У тебя ведь нет твоей. Я даю тебе шанс исправить вред, нанесенный когда-то пришельцами кабетами.
- И что со мной будет?
- Вон она человеческая суть, - новый всплеск смеха. – Первый вопрос, который они задают: что будет со мной? Не с мировым порядком, не с существами с других планет. Со мной. Впрочем, это простительно. Я вот тоже всегда думаю только о себе. И ничего вроде, ты же стоишь здесь, не померла еще.
Ничего. Начальная частица – это своего рода миф. Ни вещество, ни орган. Некая, как бы выразился Аристотель, «идея». Прекрасная штучка, которой как бы нет, но она функционирует. Не смотри на эту частицу, то, что ты видишь, не обязательно существует. И, наоборот, некоторые вещи существуют, а ты даже не знаешь об этом. Мир – многоугольник, помнишь?
- Я тебя не понимаю, - прохрипела Сан.
- И не надо. Суть в том, что начальная частица, искра дарования, называй, как хочешь, дает некоторые преимущества. Кабетам – путешествовать через Порог. Людям – периодически устраивать промышленные революции. Ты и другие охотники лишены ее, а потому вынуждены будете умереть, так и не оставив потомкам ничего полезного. Твари жрут свет, а еще – чужие способности, чужой потенциал, дар видеть все грани многоугольника. Они как кляксы, которые, расползаясь, строчка за строчкой превращают прекрасные стихи в вырезку из бульварной газетенки. В копию… в извращенную фигуру посреди прекрасной картины маслом.
- И все же, зачем мне эта гадость?
- Гадость? Что ты! Это возможность стать кем-то, оставаясь при этом никем по сути. С начальной частицей тебе не придется больше бояться тварей, ты начнешь понимать их.
- А цена? – Сан сама не поняла, как протянула руку к черному предмету, который, казалось начал пульсировать и растекаться черным туманом по краям. – У всего есть цена.
- Но не всякая выплачивается сразу, - подхватил мужчина. – Не бойся, с тобой ничего плохого не произойдет.
- Хорошо, - согласилась девушка. – Мне надо подумать.
- Что ж, я тебя не тороплю. Более того, у меня возникла одна замечательная мысль. Я дам тебе частицу, скажем, на неделю. И все привилегии вместе с ней. А потом мы встретимся вновь, и ты выскажешь свое окончательное решение, идет?
Карпатова подняла голову, пытаясь рассмотреть выражение глаз мужчины. Бога, черта, кем он там был? Но он словно полностью оказался в тени, хотя прямо на его лицо светили лучи солнца.
- Ты сможешь смотреть на рассвет, когда захочешь.
Последний аргумент сделал свое дело. Девушка решительно протянула руку, хватая частицу, оказавшуюся тяжелой и холодной, словно сделанной из свинца. В тот же момент она ощутила небывалый прилив энергии, горло перестало болеть, а вновь продрогшее тело ощущать холод.
Сан попыталась проморгаться. Она лежала на крыше. День давно перевалил за полдень. Рядом лежал пистолет, словно в насмешку разобранный по всем правилам.
- Что за…? – пробормотала она.
- Сан! Сан! – внизу послушались крики.
- Похоже, она там! – а вот этот голос девушка предпочла бы никогда не слышать.
Кое-как собрав оружие, сунула его в кобуру. Лязг железных ступеней и топот сапог оповестил Карпатову о приближении начальства. Весьма недовольного.
- Ты… ты!
- Мы тебя уже несколько часов ищем, хорошо хоть проверили твой маячок! – перевел разъяренно сжатые кулаки и губы капитана Ваня.
- В карцер… нет, на неделю в услужение к доброму доктору! – вынес свой вердикт Михайлов. – Чего стоите? Живо вниз. А с тобой, рядовая Карпатова, я еще поговорю!
Сан пожала плечами и с абсолютным равнодушием поплелась вслед за парнями. Она больше не ощущала себя больной.
Глава 10
Как дымный столп светлеет в вышине! -
Как тень внизу скользит неуловима!..
"Вот наша жизнь,- промолвила ты мне,-
Не светлый дым, блестящий при луне,
А эта тень, бегущая от дыма..."
Ф. И. Тютчев
Мир теней
- Принести тебе плед? – ласково поинтересовался Юра.
Жена отрицательно мотнула головой, плотнее закутываясь в старенькую куртку. Этот предмет одежды обладал прямо-таки магическим действием – Маша не расставалась с ним вот уже несколько часов, с самого их приезда сюда. Как и с пачкой сигарет, обнаруженной в одном из карманов. Крутила ее в руках, то открывала, то открывала, но ни одной сигареты не зажгла.
Курить женщина бросила лет пять назад, когда они с Юрой всерьез задумались о детях. Сначала было адски сложно. Постоянные истерики жены, ее «самые последние» порции никотина. Наверное, Юре самому было бы проще бросить, чем наблюдать за мучениями супруги. И все-таки ей удалось. Борьба была упорной, но хрупкая женщина смогла победить самого жуткого и беспощадного монстра – собственную физиологию.
- Ну, что, молодежь, так и будете здесь сидеть? – на веранду вышел, подслеповато щурясь, Виктор Кондратьевич. – Может, вам чего надо? Или… выпьем?
- Нет, спасибо, пап, - отказался Ярик.
Он сидел напротив друзей за деревянным столом во дворе. Именно ему принадлежала идея приехать сюда – за город, в дом агронома. Маша, как только услышала об этом, немедленно согласилась.
- Надо уехать подальше… твари не доберутся… - бормотала она, закидывая в рюкзак предметы первой необходимости и кое-какие тряпки. Все также, не включая не единой лампы.
Юра все это время молча наблюдал за сборами жены, пытаясь если не осознать, то хотя бы принять как аксиому тот факт, что среди людей бродят живые тени. Факт принимался с большим трудом. Еще сложнее было поверить, что его друг, Петька пал жертвой этих самых теней. Не кредиторов, не бандитов, не маньяков, а тварей, способных проходить сквозь стекло и просачиваться в самые маленькие щели. Сон психа, каким-то образом пробравшийся в их нормальную реальность.
Удивительно, но Шершнев казался вовсе не удивленным. Ярик всегда был менее склонен к скепсису, часто принимая на веру разнообразную ерунду, вроде существования Лох-Нехского чудовища или Йети. Похоже, главным девизом Шершнева было «вероятность всегда есть». Так он обычно и отвечал на все обидные подколы Юры:
- Ага, а пирамиды построили пришельцы, - ржал тот.
- Все возможно. Ничего нельзя полностью исключать.
- Нет, Ярик, - качал головой Юра. – Пирамиды построили такие вот дурачки, как ты. Им сказали, что фараон – олицетворение богов на земле, вот они и готовы были ему пятки лизать и огромные камни таскать. Наверное, тебе очень тяжело голосовать на выборах, ведь все кандидаты такие честные, такие добрые, хоть напротив каждого имени галочки ставь. Нельзя быть таким наивным, Яр.
- Не надо быть таким зашоренным, - возражал Шершнев. – Если бы все люди были как ты, Юрик, человечество до сих пор бы в пещерах жило. Потому что исключило бы все вероятности. Самолет не полетит, атома не существует, жизнь сосредоточена в печени – слыхал о таких взглядах? Вот это то, что ты мне проповедуешь. Фантазии и допущения – вот истинный двигатель прогресса.