Синие лампы темного мира (СИ) - Нартова Татьяна. Страница 35

Воспоминания о доме приносили боль. В первый же вечер их пребывания в штабе, Михайлов заставил всех троих написать письма родным под его чутким руководством, а практически – под диктовку. Все три послания начинались одинаково: «Мама (папа/родители/семья), меня приняли в уничтожители. Я очень рад(а). Мне сказали, что мои результаты просто потрясают, так что вы можете (можешь) мной гордиться! К сожалению, мне придется немедленно приступить к подготовке, так что мы не скоро увидимся…»

Дальше шли два-три предложения о местной жизни, из серии «здесь отлично кормят», «нас всего трое в комнате, я уже познакомился со всеми». И, наконец, пламенные обещания прибыть домой, как только так сразу.

- Но это же вранье! – попытался возразить Захар. – Отдельная душевая, есть время читать книги…

- Почему же вранье? – возразил капитан. – Раньше, говорят, в деревнях мылись в одной кадке, сначала дети, потом взрослые. Так что да, у вас отличные условия. И библиотека у нас просто отличная. Вот научитесь отжиматься по пятьдесят раз, сможете брать из нее книги.

- Только читать их, похоже, будет некогда… - процедил парень.

Что ж, некоторым просто нельзя произносить мысли вслух, обязательно накаркают какую-нибудь пакость.

Тем временем Александр уже собирал оружие обратно. Столпившиеся вокруг друзья жадно ловили каждое движение. Ванятка каким-то сверхъестественным образом успевал помечать что-то в своей учебной планшетке. Из них троих, он вообще добился больших успехов. Ему почти не доставалось от капитана, хотя и хвалить Михайлов подчиненного не спешил.

- А теперь я посмотрю, на что вы способны, - отступив на шаг от стола, произнес Александр. – Жильцов, ты первый. Старайся не думать о том, что ты делаешь. В данном деле главное – мышечная память. А значит, тренировки, тренировки и, еще раз – тренировки. Давай, чего стоишь.

Захар мучился с пистолетом долго. То одна деталь не хотела отщелкиваться, то другая вдруг заедала. Но, к счастью, через три с половиной минуты оружие было расчленено.

- Хм, я, конечно, тоже люблю искусство… но нафиг ты все так разложил? Запомните, детали нельзя класть, как попало. И хоть магазин отлично смотрится рядом с  боевой пружиной, но как ты потом все собирать будешь? Кладешь в ряд все детали по мере разборки. Поверьте, немного аккуратности могут спасти вам жизнь. Например, дурацкая с виду привычка таскать в нескольких карманах по коробку спичек. Пришлось нырнуть тебе в ручей, брюки промокли, а в куртке остался сухой запас для розжига костра. Знаете, почему охотники никогда не носят даже нательных крестиков?

- Чтобы не зацепиться?

- Именно. Соображаешь, рядовая Карпатова. Украшения цепляются, теряются в самый неподходящий момент.

- Вы поэтому свое обручальное кольцо не носите? – с самым невинным видом поинтересовалась девушка. Верхняя губа капитана зло дернулась:

- А еще охотники, я имею в виду настоящих охотников, а не жирных докучливых работников кухни, никогда не лезут в чужие дела. Это тоже помогает прожить подольше. Ясно? Жильцов, собрал пистолет, время пошло!

И так несколько раз. Сан так старалась, что сломала ноготь. Но виду не подала, а то еще Михайлов заставит прямо при нем обрезать все лишнее. И не только на руках. Старания девушки окупились: Александр удовлетворенно кивнул:

- Сойдет. А теперь я попрошу надеть наушники. Не хочу, чтобы оглохли в первый же месяц обучения.

Мужчина нажал какие-то кнопки на небольшой панели в стене, и с потолка спустились мишени в виде пожирателей. Точнее, их очертаний. Карпатова непроизвольно сглотнула: ей до сих пор снилась незабываемая встреча с Йориком. И хотя Марат утверждал, что пожиратель такой же смирный, как овечка («и такой же тупой», - неизменно прибавлял он), но Сан в это почему-то не очень верила.

Капитан показал, как правильно стоять, как держать пистолет. Грубо высмеял ковбойские приемчики вроде стрельбы от бедра и дал команду салагам.

Пистолет системы УВ (Углева – Вантова) был не шести, а девяти зарядным. При этом он мог стрелять не только одиночными патронами, но и очередью по три штуки. Корпус из углепластика, куча технических наворотов. Не пистолет – а мечта, разработанная в конце двадцать первого века. Пули с титановым сердечником могли пробить даже сталь толщиной  три сантиметра.

Обо всем этом Михайлов вещал, пока ребята старательно пытались попасть в голову или туловище «твари». Самым точным стрелком оказался, как ни странно, Захар. А вот Сан безобразно мазала: из девяти патронов лишь четыре достигли цели. Девушка злилась на свою косорукость, но больше – на удаленность мишеней и отдачу оружия.

- Между прочем, у меня близорукость! – не выдержав, заявила Карпатова, когда капитан обозвал ее убийцей воздуха.

- И что? Очков ты не носишь.

- Все равно, на последнем осмотре у меня выявили миопию первой степени! Спросите у лейтенанта Алиева, если хотите.

- Не хочу, - осклабился Михайлов. – Хороший снайпер – это  не тот, кто видит как хищная птица, это тот, у кого мозги хорошо работают. Не попала один раз, проанализируй, в чем твои ошибки. Не попала второй – сделай поправку. А не нажимай бездумно на крючок, пока не расстреляешь всю обойму, надеясь, что хоть один по теории вероятности попадет в цель. Ладно, на сегодня со стрельбой покончено. Вечером сами придете, потренируетесь. Я Дышлого предупрежу, чтобы выдал вам стволы. А сейчас – марш в спортзал.

И снова отжимания, подтягивания, бег. Сан чувствовала себя безумной белкой. Один круг, второй. Низ живота немилосердно крутило. Кобура натирала под мышками. Ванятка внес конструктивное предложение положить оружие куда-нибудь на время тренировки, на что капитан выдал очередную охотничью мудрость, вроде: ты можешь остаться без трусов, но личное оружие ни в коем случае нельзя «класть куда-нибудь».

- Быстрее, быстрее! Мне что, звать Марата? Пусть он притащит своего питомца? Может, тогда вы начнете ногами шевелить?!

Сам капитан, кажется, получал от бега сплошное удовольствие, возглавляя их маленькую цепочку. Ребята выбивались из сил, пот заливал глаза, дико хотелось пить. А бежать в таком темпе предстояло еще минут двадцать. Испытания на выносливость были одним из любимых капитанских видов пытки.

- Я больше не могу, - простонала Сан.

Громко так, нарочито жалобно, чтобы Александр услышал. Заметив, что капитан повернул голову в ее сторону, девушка рухнула на пол.

- У нее обморок! – подлетев к подруге, попытался расшевелить ту Захар.

- Отойди!

Сильные руки подняли Сан над землей, заботливо уложили на старые маты. Ей очень хотелось хоть одним глазком подглядеть, какое выражение лица сейчас у начальника. Не потеплел ли взгляд, не появилась ли обеспокоенная складочка между бровей?

- Наверное, из-за жары, - предположил Ваня. – Или еще чего. У нее, кажется, ну, эти самые дни начались.

- Да? – почему-то удивился капитан. – И что, она теперь каждый месяц будет мне такие представления устраивать? Карпатова, очнись!

«Фиг тебе», - злорадно подумала девушка. Она могла полагаться только на звуки. А те стали совсем какими-то странными. Сначала шаги, потом бульканье. А затем Сан едва не захлебнулась. Тут уж было не до притворств! Сан вскочила, отфыркиваясь. Над ней стоял капитан, щедро поливая девушку из двухлитровой баклажки.

- Вот так, салаги, и надо бороться с обмороками. Особенно притворными.

- Вы… вы… - девушка даже не могла подобрать подходящее слово. Поток иссяк, а она промокла до нитки. – Теперь понятно, почему от вас жена ушла!

Последняя фраза сама вылетела изо рта Сан. Кажется, от незапланированного душа все предохранители в ее голове смыло.

- Не смей говорить о моей жене! – Капитан буквально вдавил языкастую девицу в ближайшую стену, сдавив ей шею. – Ни тебе, ни кому-либо еще я не позволю упоминать ее имя! Ты – всего лишь глупая, бестолковая девчонка, думающая, что все в этом мире сделано для нее!

- Капитан, капитан, вы ее задушите! – взмолился Захар.