Дефиле с револьвером: Влюбиться по гамбургскому счету - Буха Карин. Страница 25

Прежде чем он успел оправиться от неожиданности, я толкнула его, чтобы он сильнее запутался в плотной материи. Непостижимым образом я одновременно умудрялась обеими руками давить на клаксон, как будто верхних конечностей у меня было по крайней мере четыре.

Мы упорно боролись. Мужчина был намного сильнее, чем я. Но страх удесятерил мои силы.

Все закончилось быстро. Страшно быстро.

Фанд забыл, что нужно сохранять хладнокровие, забыл, что машина стоит перед одной из самых опасных трясин. Что мотор еще работает.

Он хотел избавиться от неотвязчивого одеяла, встал, насколько позволяли габариты салона, отбросив меня назад резким толчком, но случайно наступил при этом на педаль газа. Мотор взревел, машина ринулась вперед.

У меня не было времени смотреть по сторонам, я ничего не знала о жутких топях в этой части болот. Но когда машина тронулась, я распахнула дверцу. Какое-то время я висела, зацепившись за сиденье, потом руки мои разжались, и я с жутким криком откатилась в сторону.

Падая, я успела заметить, что Фанд тоже пытается открыть свою дверь, но никак не может избавиться от одеяла.

Я никогда не забуду тот вопль, который он издал, когда машина погрузилась в трясину. Топкая жижа сомкнулась над крышей машины через минуту, и наступила полная тишина. Алекс Фанд сам попал в ловушку, которую приготовил для меня.

То, что я осталась жива, было чудом.

И тут появился Тилль.

Я стояла посреди огромного болота, не зная, куда идти, и боясь сделать шаг. Я чувствовала, что мои ноги постепенно погружаются в жидкую грязь, увязая в ней крепче и крепче, все вокруг таяло в густом тумане. Я начала впадать в панику, но вдруг услышала визг тормозов и голос, звавший меня по имени:

— Мелани!!!

— Я тут! — отчаянно крикнула я. — Помогите!

Вытащить меня из трясины оказалось делом непростым. Тилль подполз ко мне на животе и кинул конец троса, который, к счастью, оказался в багажнике. Второй конец он привязал к бамперу, заурчал мотор, машина тронулась, и болото с глухим чавканьем выпустило меня. Обессиленная, я лежала на твердой земле. Тилль бросился ко мне.

— Моя дорогая, — воскликнул он, приподнимая меня и дрожащими пальцами распутывая пряди моих грязных волос, — я никогда больше не оставлю тебя одну. Ты слышишь? Никогда!

Внезапно я оказалась в его объятиях и ощутила его губы на своих губах — это был сладкий, длинный поцелуй, мы забыли обо всем на свете. Никого не существовало вокруг, кроме нас. Я забыла о только что пережитом ужасе, об Алексе Фанде, который сейчас медленно погружался на дно болота. Мы целовались, не обращая никакого внимания на покрывавшую меня с ног до головы черную жирную грязь и болотную тину. Были только мы, наши сплетенные руки и наши губы. Судьба подарила мне новую жизнь. А вместе с ней Тилля.

Между тем Гита фон Камен брела по краю трясины и монотонно выкрикивала имя:

— Саша! Саша!

Она никак не могла осознать, что произошло.

— Пойдем, Мелани, надо помочь ей, наконец смог оторваться от меня Тилл. Он взял меня за руку, как маленькую девочку, и мы подошли к потерянной и бледной баронессе, которая наконец остановилась и беспомощно вглядывалась в туман.

— Где он? — спросила она прерывающимся голосом, когда мы приблизились.

— Он в машине, — тихо ответила я и отвернулась.

— В машине? — повторила она непонимающе. — А где машина?

Тилль ничего не ответил, а только посмотрел на черную воду, которая бесповоротно сомкнулась в том месте, куда погрузился автомобиль. Гита проследила за взглядом Тилля. Она начала понимать, что произошло, глаза ее широко распахнулись, и она закричала:

— Нет! Нет! Саша, мой Саша! — и стала медленно оседать на землю. Тилль бросился к ней.

Мы оба молчали. Что можно сказать в утешение женщине, которая еще час назад была счастлива, а теперь жизнь ее превратилась в руины?

И тут мы увидели красные огни, которые приближались к нам. Это была машина полиции, она затормозила возле нас через минуту. Оттуда появились комиссар Каюс, пара незнакомых мне полицейских и профессор Рохе.

— С вами все нормально, фрау фон Берг? — спросил Каюс.

Я смогла только кивнуть.

— Где Алекс Фанд?

— Он, скорее всего, уже мертв, — сказал Тилль задумчиво.

Гита судорожно всхлипнула и зарыдала. Каюс посмотрел на нас вопросительно.

— Баронесса фон Камен была его невестой, — пояснил Тилль.

— Это могло бы быть идеальным преступлением, — сказал комиссар Каюс, когда мы уже сидели в доме Фанда, на втором этаже которого был развернут временный полицейский штаб. Он ходил из угла в угол и, как обычно, изнутри сверлил щеку языком. Через минуту он продолжил: — Вы бы просто исчезли вместе с машиной, фрау фон Берг. И совершенно бесследно: болото не открывает своих тайн. Мы бы даже не знали, где вас искать. Но машину Фанда мы достанем, это довольно просто, — завтра утром из полицейского управления приедет специальная техника.

Я подумала об Алексе Фанде:

— Есть ли какая-то вероятность, что он еще жив?

Каюс покачал головой:

— К сожалению, нет. Он бы никак не мог выбраться из машины. Впрочем, завтра мы в этом убедимся.

Тилль сидел в глубоком кресле без пиджака, его испорченный смокинг забрала горничная. Я выглядела вполне прилично. Гита без слов отвела меня в ванную и предоставила в мое полное распоряжение свой гардероб. После ее первого эмоционального взрыва последовала апатия, порожденная сильным стрессом. Она передвигалась словно кукла, и отвечала, если ее о чем-то спрашивали, с деревянным лицом. Я вымылась, перевязала волосы лентой и надела простое платье Гиты с вязаным жакетом.

Сейчас мы все сидели в библиотеке. Гости разошлись, так ничего и не узнав.

— Я одного не понимаю, — заметил Тилль. — Как Фанд собирался все это провернуть, чтобы успеть вернуться за нами? Ведь ему пришлось бы идти обратно пешком.

— Машина баронессы стояла неподалеку от того места. Мы нашли ее. Вечером он ненадолго отлучался. Как раз хватило времени, чтобы отогнать туда машину и добраться обратно. На все про все — четверть часа.

— В багажнике у меня был складной велосипед, — сказала надломленным голосом Гита фон Камен. — Сейчас он стоит в гараже.

— С этим разобрались, — отметил Каюс. — Что-то подобное я предполагал. Такой мужчина, как Алекс Фанд, или Михаэль Мицурски, как его на самом деле звали, умел импровизировать.

Я наконец задала вопрос, который уже долгое время мучил меня:

— Как же вы здесь оказались, комиссар?

— Очень просто. — Каюс расплылся в улыбке. — Когда мы проверяли Виолу Торски, наткнулись на один гамбургский банк, в котором она имела счет. На него каждый месяц поступали весьма значительные суммы. Хотя Фанд предпринял всевозможные меры предосторожности, мы наконец смогли нащупать ниточку. Мне чертовски хотелось пересчитать ему зубы, и мы с моими гамбургскими коллегами решили наведаться на вечеринку. Пара вопросов, и все прояснилось. Профессор показал нам дорогу. И то мы едва не опоздали.

На следующий день вновь засветило солнце, туман развеялся как страшный сон. Мы с Тиллем встретились за завтраком в отеле, в котором провели прошлую ночь.

— Смотри-ка, Тилль, что у меня есть. Твой талисман. — Я положила шарик янтаря на стол. — Он оторвался от связки и остался лежать в моей сумочке.

— Янтарь защищает своего хозяина, но на этот раз он уберег тебя, — улыбнулся Тилль. — Впрочем, в твоей сумочке я заметил и мандрагору.

— Точно, — рассмеялась я. — Я ее повешу в своей спальне, под лампой.

— В нашей спальне, — посерьезнел Тилль. — Или у тебя возникло другое предложение?

— Нет, — ответила я коротко. — Конечно, в нашей.

Наши взгляды встретились, и мы смотрели друг на друга и не могли насмотреться…