Советник Аида (СИ) - Мишарин Борис Петрович. Страница 50

Ольга решила схитрить немного и ответить вопросом.

- Ты сам знаешь ответ?

- Да, я знаю ответ на главное почему, но не на детали. Любой анатом скажет, что внешний вид головного мозга у людей одинаков и разнится лишь в весе. Но бывают люди с меньшим весом умницами, а с большим тупоголовыми. И наоборот, и по-разному, не в весе и объеме дело. Один математик, другой музыкант, третий сказочник, как я сейчас, например, - Илья усмехнулся, - из этого следует, что в человеческом мозге все есть. Все необходимое для музыканта, математика и сказочника. Только у одного что-то включено, а что-то выключено. И кто этим тумблером руководит - господь Бог? Сидит он, образно говоря, и включает одному литературу, другому химию, третьему спорт, четвертому математику, физику, астрономию и стихосложение, пятому химию, биологию и геологию. Каждому одну, две или три науки, большинству вообще ничего из талантов, а гениальности тем более. Кто-то другой говорит, что это умение вбирать в себя определенную энергию космоса. То есть у кого-то включена кнопочка или пробиты межнейронные связи - это уж, как хотите. Способности у всех есть, но у каждого включен свой раздел и свой уровень. Я, например, могу предвидеть, предчувствовать какие-то значимые события. Нас с тобой чуть не застрелили сегодня. Сработала интуиция и потащила меня к той сосне. Стреляет кто-то в меня, например, а интуиция заставляет голову на долю секунды раньше отдернуть и пролетела пулька мимо. Кто-то скажет о быстроте реакции, а я говорю об интуиции. Вот тебе и ответ на все вопросы. Но как изготавливают римский цемент - я тебе не скажу, у меня этот раздел мозга не включен.

Ольга поняла, что ее муж мог стать абсолютным чемпионом мира по боксу. И это немалые деньги вдобавок. Но вдруг осознала, что не узнала главного - зачем, почему и кто их хотел убить? Она сразу же спросила об этом Илью, и он ответил:

- Убить, Оленька, хотели прежде всего тебя, а меня так уж, прицепом, чтобы шум не поднял и дал уйти тихо. Домбровский старший счел неправильным, что его сынок, насильник и убийца, сидит в тюрьме, да еще на правах опущенного. Он нанял киллера из Приморья, местные категорически отказались, они знают, что со мной шутки плохи. Приезжий посчитал, что профессионал и может все. В результате в тюрьму сел и Домбровского активно сдал. У него, кстати, счета имеются и фирм достаточно много, - намекнул Илья.

- Зачем мне его счета и фирмы? Он, гад, за своего сынка хотел рассчитаться. Сволочь...

- Согласен, - кивнул головой Илья, - но наследников у него нет, счета и фирмы раздербанят такие же отморозки, как и он сам. Не хочешь заниматься бизнесом - продай эти фирмы. Деньги можно детям-сиротам отдать. Все будет лучше, чем некоторые станут богаче и от этого еще говнистее.

Ольга натянуто улыбнулась сравнению и вздохнула, ответила неопределенно:

- Теоретически ты прав, Илья, если нет наследников, то все отойдет государству. Путь оно и решает, куда потом деньги пристроить.

- Радость ты моя, святая наивность и простота, - Илья подошел и обнял жену, - какое государство, о чем ты? Уже сейчас явно на Гвоздя наезжают. Гвоздь - это кличка и он вор в законе. Но к нему много претензий у братвы. Воры живут по понятиям, это своеобразный воровской кодекс. Вор не должен иметь детей, а тем более насильников. Ему предложат то, отчего отказаться очень сложно. Генеральная доверенность в обмен на спокойную жизнь. Его развенчают и станет он жить обыкновенным мужиком на зоне. Не подпишет - его опустят и смерть ему станет казаться райским событием.

- Опущенный - это куда их опускают? - спросила наивная Ольга.

Громов подавил в себе невольный смех и ответил серьезно:

- Опущенный или петух, так их еще называют, это человек, которого зэки используют, как падшую женщину.

- Ужас какой! - воскликнула Ольга, - кошмар. Куда администрация смотрит?

- Оля, - вздохнул Илья, - ты словно ребенок. Администрация колоний, тюрем и СИЗО знает об этом и десятки лет палец о палец не ударяет. У Гвоздя-Домбровского выхода не будет, он все подпишет.

- Так, наверное, уже подписал, - высказалась Ольга.

- Понимаешь, Оля, - в задумчивости произнес Илья, - я еще ничего не решил.

* * *

Гвоздь надел корону в легендарные девяностые и сумел обойтись без уголовных наказаний. Вор нового времени, свежих веяний и перекраивания неписанного воровского закона. Легализовавшись и обрастая имуществом, Гвоздь никогда не видел камер милицейско-полицейских отделов, изоляторов временного содержания, СИЗО, колоний и тюрем. Но, теперь он познал сразу все, включительно по СИЗО. (Следственный изолятор).

Тигрятник или обезьянник, именно так чаще называется камера в полицейском отделе. В ней он пробыл всего полдня и был переведен в ИВС. ИВС - это тоже не СИЗО, в котором все по-другому. Спать на деревянных крашенных досках Гвоздю не приходилось. Жестковато - было для него еще не то слово. С бывалыми сокамерниками у него отношения не сложились. Вернее, и не возникало никаких отношений. Законник не знал, как вести себя в камере, а его, как вора, никто не трогал.

Но в СИЗО его уже ждали с большой тревогой. Два вора в одном изоляторе - это не частый показатель, и кто-то должен покориться другому. Война не нужна никому и в первую очередь администрации.

Слон, смотрящий по следственному изолятору, преждевременных выводов не делал. Представляя реальную картину сложившейся ситуации, он понимал все последствия необдуманных шагов. Бросил своим приближенным: "Будет день - будет пища". Они мало что поняли и было неясно - боится Слон Гвоздя или нет? А Слон присматривался и делал выводы.

Полковник Дубровин Алексей Андреевич, начальник СИЗО, нервничал больше всех. Ему-то, вроде бы, чего беспокоиться? Он лишь исполняет волю суда, примет Гвоздя-Домбровского и продержит положенный, опять же не им отмеренный, срок. Но есть начальники, которые всего боятся - вышестоящего руководства, своих подчиненных, как бы лишнего нигде не сказали, принятия решений и так далее.

Гвоздь - положенец области и его статус пошатнулся в последнее время. Собственный сынок сильно подгадил папаше и дал урок, сам того не желая. Кто же писает против ветра? А Домбровские решили попробовать. Заелись, зарвались, зажирели. Отморозок Домбровский младший свое уже получил - его здесь опустили и благополучно отправили на этап к месту пожизненного заключения. Теперь станет не баб портить, а рачком дохаживать оставшиеся денечки.

Никто не знал истинного источника информации, откуда подул этот ветер знаний, но каждый знал подсознательно, что Громова необходимо уважать и слушаться. Поистине, невероятное и очевидное входило в подкорку каждого, кто хоть раз слышал где-то об этом человеке. Многие понятия рождались в голове в неизвестные сроки и требовали уважения, исполнения определенных мероприятий. Родина... В каком возрасте она впивалась в подкорку и подсознательно требовала своеобразного отношения? Уважение и почитание родителей... Все руководители разных уровней подсознательно ведали и интуитивно считали Громова правым всегда. Разве такое возможно? И хватит ли странички для перечня невозможного, но реально произошедшего в нашем удивительном мире?

Дубровин мучился пока единственным вопросом - куда, в какую камеру посадить Гвоздя? В одиночку, к уголовникам, к бывшим сотрудникам, выделить нечто особенное, как у Слона?.. Определился в самое последнее время, отведя камеру на троих. Там уже сидел врач за криминальный аборт и бухгалтер, похитивший у своей фирмы некоторою сумму денег. Он лично побеседовал с каждым из них, рассчитывая в будущем на осведомленность камерной атмосферы. Никого не беспокоила и не волновала судьба Гвоздя. Сын осужден на пожизненный срок, других наследников нет и кому достанутся бизнес и деньги папаши? Отойдут государству? Кто же позволит случиться законному отторжению? Бизнес элита уже ищет определенные пути, небольшой кусочек хочется урвать и Дубровину. Почему бы не получить доверенность на право управления и последующей продажи, например, какой-нибудь гостиницы или даже двух-трех?