Обладатель Белого Золота - Дональдсон Стивен Ридер. Страница 82

Линден не сразу последовала его примеру. Обнаженная, сидела она на кровати и молча смотрела на него, словно не хотела дать одежде разъединить их. Но она знала, что должна идти с ним, ибо стоит ей сейчас дрогнуть, и все пойдет прахом. Линден назвала Ковенанта по имени, чтобы он взглянул на нее. Он так и сделал, и она, преодолевая страх, сказала:

– Знаешь, я так и не поняла сути твоих рассуждений насчет того, что же ты, собственно, собрался делать, но думаю, это не так уж важно. В любом случае я иду с тобой. Но я не получила ответа и на другой вопрос. Почему я?.. – Возможно, на самом деле ей хотелось спросить – почему ты любишь меня? Кто я такая, чтобы меня любить? – но Линден знала, что, задав вопрос в такой форме, она наверняка не получит должного ответа... – Почему я избрана? Гиббон уверял, будто мне... – Она сглотнула комок в горле. – ...будто мне суждено осквернить Землю. Но даже если я уступлю – даже если впаду в безумие и захочу стать такой, как он, – откуда мне взять силу?

В неярком свете фонаря Ковенант встретился с ней взглядом. Он был исполнен любви и страха, бесконечно дорогой ей человек, и, казалось, знал, что не дает ей покоя.

– Такого рода вопросы весьма непросты. И на этот раз тебе придется найти свой собственный ответ. Когда я попал сюда в прошлый раз, я понятия не имел о том, что мне предстоит одолеть Фоула, – пока не одолел. Но потом, оглядываясь назад, я пришел к выводу, что все имело свои резоны. Я оказался избранным потому, что мог сделать то, что сделал, хотя сам того и не знал.

Говорил он спокойно, слова его были суровы, но исполнены надежды.

– Я думаю, что ты была избрана потому, что подобна мне. Такие люди, как мы, особенно остро чувствуют ответственность друг за друга. Фоул полагает, что это позволит ему манипулировать нами. А Творец... – На миг Ковенант напомнил ей странного старика, утверждавшего, будто она не может потерпеть неудачи, ибо в мире существует любовь... – Творец надеется, что вместе мы сможем стать чем-то большим, чем каждый из нас по отдельности.

Суровость и надежда. Надежда и отчаяние. Все было соткано из противоречий. Линден не знала, чему предстоит случиться, но чувствовала, как важно, чтобы это случилось. Поднявшись с кровати, она подошла к Ковенанту, крепко поцеловала его и принялась одеваться, чтобы последовать за ним, куда бы он ни пошел. Ради его улыбки она была готова на все. Пока она торопливо натягивала одежду, Кайл сообщил, что все уже собрались и дожидаются в предвратном зале.

– Мы идем, – отвечал Ковенант, после чего распахнул перед Линден дверь и, подав руку с потешной церемонностью, вывел ее наружу.

Кайл поклонился. При всей своей бесстрастности у него был вид человека, желавшего сказать что-то важное и уже почти набравшегося духу. Однако Линден чувствовала, что он все еще не может выбрать подходящий момент. Она ответила на поклон харучая, ибо теперь он стал одним из тех, кому она всецело доверяла. В верности Кайла она не сомневалась и прежде, однако в силу природной экстравагантности суждений он казался непредсказуемым, а потому опасным. Сейчас она видела в нем нормального человека, принявшего нелегкое решение, которое, как ей хотелось верить, она сможет понять.

Когда они оставили позади серебряное свечение, Линден ощутила укол печали: свет ей представлялся частью того, что предстояло утратить. Но Ковенант не оглядывался. Он шагнул вперед, полностью сосредоточившись на том, что ждет впереди. Таков был его ответ на утрату. Отогнав боль, Линден сосредоточилась на нем. А заодно стала готовить себя к встрече с Солнечным Ядом.

Предвратный зал выглядел совсем не таким, каким запомнился ей после кровавой битвы. Правда, пол во многих местах оставался взломанным и искореженным. Но теперь помещение освещалось не только проникавшим сквозь сломанные ворота солнечным светом, но и множеством факелов. Павших погребли, раненых разместили в больших удобных покоях. Судя по произошедшим переменам, у Ревелстоуна были шансы вновь стать обитаемым.

Близ ворот собрались уцелевшие соратники Неверящего: Первая в Поиске, Красавчик и Сотканный-Из-Тумана, Сандер и Холлиан, харучаи. Тут же находились отродье демондимов и Финдейл – Обреченный элохим. Красавчик приветствовал Линден и Ковенанта так, словно обещание вскорости покинуть Ревелстоун отчасти вернуло его веселый нрав. Но остальные молчали. Смотрели на Ковенанта так, словно нынешнее его появление знаменовало собой поворотный пункт их судеб. А харучаи, вопреки воспитанной родными горами бескомпромиссности, сейчас чувствовали даже некоторую неуверенность, словно каждый из них стоял на краю обрыва. И каждый из них, как только Ковенант подошел поближе, почтительно приветствовал его, опустившись на одно колено.

У них было больше вопросов к Ковенанту, чем у всех прочих. Вейн и Финдейл руководствовались собственными соображениями и ни о чем спрашивать не собирались. Ковенант уже согласился с тем, что Сандер, Холлиан, Первая и Красавчик будут сопровождать его, и теперь Великаны лишь хотели узнать куда. Таким образом, ему в первую очередь предстояло определиться с харучаями.

Но когда Ковенант велел им подняться, неожиданно заговорила Первая. Несмотря на усталость и грусть, она выглядела приободренной. В отличие от мужа, меченосица умела за жестокостью битвы увидеть ее смысл и значение.

– Друг Земли, – воодушевленно изрекла она. – Мы рады приветствовать тебя. Победа, одержанная над Ядовитым Огнем, низвержение Верных и освобождение Ревелстоуна – суть великие деяния, и они будут восславлены по всем морям, куда Великаны смогут донести звучащие в их сердцах песни. Вздумай ты задержаться здесь, дабы отдохнуть и восстановить силы, никто бы не осмелился осудить тебя, ибо величие этого места как нельзя лучше соответствует величию свершенного тобою и Избранной подвига. Однако, – без паузы продолжала она, – я приветствую и ту высокую цель, что увлекает вас в путь. Дабы отвратить угрозу от Страны, я последовала твоему призыву и, во всяком случае, получила возможность нанести Злу удар. Но мы понесли потери. Скорбь наша велика, и одного удара явно недостаточно. Если достанет сил, я постараюсь нанести и другой. Сандер и Холлиан объяснили нам, что Солнечный Яд по-прежнему терзает Страну, а стало быть, Поиск не завершен. Друг Земли, куда мы идем?

Линден взглянула на Ковенанта. Он казался ей неустрашимым и устрашенным одновременно. Словно чувствуя, как важна его решимость для Великанов и харучаев, гравелинга и эг-бренда, он высоко поднял голову; солнечный свет, падавший на лицо, придавал ему цвет кости – кости Земли. Но плечи его были напряжены, мускулы сведены судорогой борьбы с собственной слабостью. Слишком многое зависело от него, а он не обладал видением, которое указало бы ему путь.

По-человечески хрупкий и в то же время неодолимый, он встретился взглядом с Первой, посмотрел на стоящих за ее спиной харучаев и ответил:

– В Анделейне мне довелось встретиться с некоторыми друзьями – людьми, которые верили в меня, заботились обо мне, любили меня задолго до того, как я сам оказался способен на нечто подобное. Морэм напомнил о том, что мне уже следовало бы усвоить. Идущий-За-Пеной дал мне в спутники Вейна. Баннор обещал, что его народ будет служить мне. А Елена... – Елена, его дочь, любившая его столь неоглядно и страстно, сколь она ненавидела Лорда Фоула... – Елена сказала, что, когда придет время встретиться с Презирающим, я смогу найти его в недрах Горы Грома. Там находится его прибежище, именуемое Кирил Френдор... – Ковенант сглотнул. – Вот туда-то я и направляюсь. Ибо, во что бы то ни стало, намереваюсь положить этому конец.

Говорил он негромко, но казалось, будто слова его громыхали, как колокол, эхом отражаясь от стен огромного зала.

Первая мрачным, но решительным кивком выразила одобрение.

Она собралась было спросить, где же находится эта самая Гора Грома, но тут вперед выступил Доррис. Глаза его блестели. Твердо и настойчиво он сказал:

– Юр-Лорд, мы будем сопровождать тебя.