Раб (СИ) - Нэльте Нидейла. Страница 120

— Да мне неудобно… — мнусь, хотя, дядя не обеднеет, конечно. Отмахивается:

— Ерунда! Давай собирайся скорее, жду в машине!

Киваю, возвращаюсь к Антеру, смотрит настороженно. Вздыхаю.

— Это Корнель, — говорю. — К себе зовёт…

— Вы же домой хотели? — бурчит.

— И сейчас хочу, — соглашаюсь, — но ты же знаешь. Таким, как он, не отказывают. Придётся поехать. Обещал по дороге в магазин завезти. Если хочешь… — чёрт, прямо язык не поворачивается предлагать, — могу поводок купить. Чтобы Олинка…

— Не хочу, — отворачивается. — Я и так могу не отходить от тебя.

— Хорошо, — соглашаюсь. Конечно, с поводком мне было бы проще, всегда можно дёрнуть, не озвучивая приказов и якобы не заботясь, исполняются ли они. А так — придётся озвучивать, гадости очередные говорить. Так мне будет сложнее. Но ему, пожалуй, наоборот.

Принимаем наскоро по очереди душ, пока Антер бреется одноразовой бритвой из местных запасов, последний раз обдумываю возможность прямо сейчас бросить к чёрту эту сумасшедшую планету. Нет, кажется, рано пока. Будем устанавливать связи с леди Келлой.

Антер

Готовлюсь, раздумываю о предстоящем. Почему-то мысль, что Тали просто приходится притворяться, придаёт странное спокойствие, что ли. Страшно, конечно, что и как обернётся, а вдруг Корнель заведёт нас в ловушку, разве кто-нибудь сможет ему помешать? Он же тут всё контролирует. Подозреваю, даже если бы прямо здесь нас расстрелял, эти аристократы и слова не сказали бы. Ну разве что пришлось бы оправдываться перед другими планетами, где гражданка Амадеуса подевалась. Олинка эта ещё его чокнутая…

Но ощущение, что мы с Тали словно бы с одной стороны, придаёт какой-то иррациональной уверенности. Прекрасно помню, кто она, и понимаю, что раб с хозяйкой не могут быть с одной стороны. Но с ощущениями же ничего не поделаешь. Приятно думать, будто она только притворяется. Даже если на самом-то деле притворяется она именно со мной.

Корнель не выходит — с кем-то бурно разговаривает по коммуникатору, руками машет, но едва мы появляемся, прощается. Держу дверь, внутри только Корнель и молоденькая рабыня у его ног, возраста, наверное, его же Олинки. Отвратительная семейка.

Девушка в тонком коротеньком платьице, под которым не заметно белья. При мысли, что ей приходится ублажать этого борова, хочется выхватить у Тали парализатор и навсегда обездвижить старого развратника. Надеюсь, он всё-таки не Амира в мужском лице. На всякий случай тоже сажусь на пол, отворачиваюсь. Тали запускает руку в мои волосы, едва уловимо поглаживает, так и хочется головой дёрнуть. Хотя её прикосновение…

Быстро выезжаем, радует, что даже Корнелю приходится пройти идентификацию ладони, всё-таки несмотря на разнузданный нрав аристократов, работает всё у них очень чётко. И едет Корнель, хоть и важная шишка, над теми же дорогами, что и остальные, не рвётся напрямик. Редкость, когда гравикары взлетают над домами: кажется, тут специальное дорожное покрытие, отмечающее местонахождение машин, чтобы лучше контролировать ситуацию и не допускать аварий. И ведь все придерживаются правил.

Останавливаемся у какого-то магазинчика. Корнель достаёт карточку, протягивает Ямалите:

— Пожалуйста, ни в чём себе не отказывай, покупай, что захочешь! Шопинг — лучшее снятие стресса. Я с тобой не пойду, моя прекрасная госпожа, нужно сделать ещё несколько важных звонков, но ты уж не экономь.

— Спасибо! — радостно вспыхивает Ямалита, оглядываюсь на неё, кивает, мол, со мной идём.

Тамалия

Не знаю, что это за магазин, возможно, самого Корнеля или его знакомых, поэтому предпочитаю не рисковать. Например, не шутить с Антером по поводу превращения Корнеля в миллионера. Из миллиардера. Но коль уж сказано не экономить и ни в чём себе не отказывать, почему бы не воспользоваться? Перенервничавшая Ямалита вполне может снять таким способом стресс, заодно сэкономив казённые средства.

Магазин обслуживают рабы, а может даже и камеры есть, вдруг Корнель наблюдает? Хоть и сомнительно, но не выпускаю эту мысль из головы, поддерживаю собственную роль, накупаю кучу шмотья, про Антера тоже не забываю. Не сказать, чтобы ему это нравилось, но не перечит.

Меряю, тут же переодеваюсь во что-то поприличнее, Антеру тоже приходится, а что делать… Отдаю нашу одежду одному из рабов, приказываю вычистить и доставить вместе с прочими покупками домой. Надеюсь, у бедняги не будет из-за этого неприятностей. Улыбается, со всем соглашается, и ладно.

Здесь же небольшое помещение, где специальный раб делает укладку и наносит макияж, Корнель точно знает, что нужно аристократке с утра пораньше.

У выхода продовольственный автомат, покупаю две шоколадки, одной делюсь с Антером. Смотрит с некоторым удивлением, благодарит, но как обычно не отказывается, сладкоежка мой. Вторую вручаю рабыне Корнеля, ну и глаза у девчушки, чёрт, ну почему сюда именно меня заслали! Риторический вопрос, конечно, прежде всего моё родство виновато, да опыт проведения операций всё-таки имеется, пусть и краткосрочных, да возможность открылась неожиданно, галактическая разведка помогла… Но этот постоянный психологический прессинг!

— Нечего её шоколадом кормить, а то растолстеет, — бухтит толстопузый. Вот козёл, не можешь хоть чем-то порадовать наложницу? Для себя не жалеешь небось.

— Один раз можно, — улыбаюсь, глазами хлопаю, хмыкает:

— До чего же ты необычная госпожа, дорогая Ямалита!

— Да ладно, — смеюсь, — скажите уж как есть, странная инопланетянка. Разве я не знаю, как меня называют? Нравится, когда рабы смотрят на меня с восхищением, ничего не могу поделать. Ну пусть съест?

— Так и быть, бери, но один раз, — кивает рабыне. — Скажи спасибо прекрасной госпоже.

— Спасибо, прекрасная госпожа, — лепечет девочка, счастью своему не верит. Да уж, вкусностями тут рабов не балуют.

Усаживает её к себе на колени, запускает руки под платье, несчастной уже и шоколадка не в радость. Мог бы и сдержаться, или я — не "приличное общество"? Тогда кто? "Своя почти дочь" — или наоборот, "та, с кем можно уже не считаться"…

Вдоволь натискав девушку, небрежным жестом подталкивает её обратно на пол. Кажется, я не удивлена, что Олинка у тебя такой получилась.

— Ну как, принарядилась? — Корнель оглядывает моё новое длинное платье с какими-то красными драгоценными камешками, кажется, из местных. Много у них здесь необычных морских драгоценных камней, неплохой межпланетный бизнес. Уникальных полезных ископаемых нет, а вот камешки — весьма и весьма.

Возвращаю ему карточку, говорю смущённо:

— Ну… я, наверное, немного увлеклась…

— Вижу, и раба принарядила?

— Мне нравится его наряжать… Может, лучше вернуть…

— Даже не думай! — перебивает. — Олинка у меня такая же, если бы не ставил лимиты на картах, давно уже разорился бы. Обо всём на свете забывает. Я же сказал — бери, что захочешь! Ты мне почти как дочь.

Даже не могу представить себе этот лимит, учитывая, что я столько всего накупила, а он не сработал. Умилённо благодарю и восторгаюсь, с тревогой слежу за неотступным приближением резиденции Альвейских. А вдруг я ошиблась и назад нам уже не выбраться? Письмо, конечно, соответствующее отправила. Но толку-то, всё равно на помощь никто прийти не сможет. Хотя бы будут знать, где пропали.

— Элитная? — интересуюсь небрежно, киваю на рабыню, не потому, что слишком интересно, просто если нет, то обязательно своим весточку пошлю, чтобы пробили по базе да поискали, откуда. Но увы, не придётся:

— Эта элитная, — говорит, — прямо из детдома выкупил, только первое совершеннолетие наступило, у одного паршивца перехватил. Не набалуюсь никак. Хотя под настроение и неэлитных люблю, бывает, даже сопротивляются, или смотрят так… Да что тебе говорить, у тебя же тоже не элитный. Угодил, надеюсь?

— Конечно! — соглашаюсь.

— Часто же, наверное, в постели пультом пользуешься.

— Ну… бывает, — смущаюсь.

— Извини, не моё дело, конечно.