Раб (СИ) - Нэльте Нидейла. Страница 121

Олинку свою расспроси, тварь. Перевожу разговор на то, что больше интересует меня:

— А мы к леди Келле тоже поедем?

— Не знаю, может, она к нам заедет… Созвонимся потом, она женщина занятая, жизнь по минутам расписана.

Да уж, под купол к себе точно не пригласит. Киваю с пониманием и безмерным уважением к занятой женщине.

Антер

Сижу, с трудом заставляю себя сдержаться, казалось бы, столько раз уже видел подобное, но разве к такому привыкнешь? Элитная девочка, такая симпатичная, с детства наверное затачивалась под постель, только прихоти хозяина и исполнять. Ничего другого даже помыслить не может. Но ведь там, глубоко внутри, наверняка остались и свои пожелания? А потом надоест, продадут другому? А когда постареет? Старых рабов здесь вообще почти нет, редкость увидеть. Многие не доживают, но не удивился бы, если бы узнал, что от остальных ненужных просто избавляются. Или, может, на какие-нибудь работы?

Тали что-то расспрашивает про леди Келлу, интересно, а где действительно живут Главы? Никакой информации по этому поводу не видел.

Почему-то вспоминаю те три острова, наши с Тали весёлые предположения. А может, и правда — выходы, только откуда?

Бросаю взгляд в окно. Поскольку сижу на полу, вижу чуть заметную зеленоватую луну, которая почти всегда на небе, разве что совсем при ярком солнце не видна. Но сегодня пасмурнее, и она просматривается. Пытаюсь ухватить какую-то ускользающую мысль.

Ямалита чуть сжимает волосы, осознаю, что так и сижу уставившись в небо, принимаю положенный послушный вид, опускаю голову.

— … узнать, к какому я дому отношусь, — говорит Ямалита, пытаюсь вникнуть в суть разговора. Вдруг важное что-то?

— Ну ты же понимаешь, дорогая, у нас дома по матери передаются, материнская линия первоочерёдна, а ты родственница мужчины. Поэтому с определением дома могут возникнуть проблемы, но ты не переживай, всё равно аристократка, приняли тебя здесь прекрасно, ты теперь наша и в обиду не дадим!

Неужели? Хорошо, что Корнель моего лица не видит, а то я наверняка схлопотал бы. Как раз вчера не дали. Будто слышит мои мысли, вдруг интересуется:

— Ямалита, дорогая, а где твой пульт?

Тали, похоже, опускает голову:

— Забыла… Уже только на корабле вспомнила! Вчера всё так неожиданно произошло… Я даже подумала, что, может, улететь отсюда?

— Ну куда тебе улетать, твоих же ещё не всех поймали.

— Ну да, — всхлипывает Ямалита. Чёрт, может, именно поэтому ей и нельзя покидать Тарин? Какого демона, разве негде больше спрятаться?!

— Ладно уж, не переживай, с одним несчастным рабом как-нибудь справимся, если вдруг что.

— Что — что? — изумляется.

— Мало ли, неэлитный же. Ты наверняка догадалась закрыть от него рубку управления?

— А надо было? — удивляется. Не разговаривал бы с тобой на корабле, тоже поверил бы в непроходимый идиотизм. Лучше бы сказала, что закрыла. Хотя… так меня тоже запуганным идиотом сочтут, который даже не понял, какой шанс прозевал. Стараюсь не вздохнуть тоскливо. — Он что, знает, как корабль водить? Антер?

— Откуда, госпожа, — говорю.

— Ну вот, — удовлетворённо заявляет Корнелю. — Он со мной всю ночь был. Ну, руки, правда, связала… для интереса.

Чёрт, кажется, смущаюсь, так Тали это говорит… Как она сама-то не смущается?! Ощущаю на себе взгляд рабыни, изо всех сил стараюсь ничего не показать. Права госпожа, сто раз права, пусть видят то, что им привычнее. Логика, она вещь такая, у каждого своя, к привычной картине мира подстраивается.

Приезжаем наконец-то, выходим, я-то ладно, но когда девушка рядом дверь держать становится…

Тамалия

Олинка вылетает навстречу, целуется-обнимается, трещит о том, как она волновалась. Бедняжечка. Поглядывает на Антера, поскорее велю ему подняться, нечего тут психопатку радовать.

Подружка тащит меня в дом, Корнель сообщает вслед, чтобы покормила, говорит, сейчас придёт, только в кабинет и обратно. Да, попыталась я ещё в первые дни запустить сюда "жучок", так при попадании в кабинет он самоликвидировался. Почти ничего не передал. С тех пор и осторожничаю, мало ли, какое где оборудование и в чём причины. А "жучков" у меня, увы, ограниченное количество, пусть и не так уж мало.

Впрочем, с приоритетами, кажется, определились. Амире — обязательно, тем более, у неё в допросной ничего не сработало. Хотя, казалось бы, если уж у Корнеля технологии из-под купола, то и там должны быть. А может, у него другие? Или кто-то по знакомству подсуетил?

Теоретически возможно, конечно, что "жучок" бракованный попался.

Олинка заводит меня в одну из шикарных гостиных с фонтаном-бассейном посреди огромного зала, усаживает за стол, отправляет местного раба с поручением касательно еды. Количество стекла и сады за ним поражают воображение.

Рабы приносят, между прочим, четыре тарелки: точно Келлу ждут…

Антеру приходится усесться у моих ног, Олинка бросает на него слюнявые взгляды, но пока держится. Насколько я успела выяснить опытным путём, с полчаса она может продержаться. А там, будем надеяться, папаня подтянется. Хоть и в кабинет пошёл, а рабыню не забыл прихватить, жирный индюк.

Как ни странно, Корнель достаточно быстро появляется, на этот раз в окружении нескольких рабынь и рабов, наперебой порывающихся ему угодить. Той девочки что-то не видно. Стараюсь не думать об этом. На столе как раз всё накрыли, Келлу ждать не заставляют, и то радует. Наверное, точно не знают, когда прибудет.

— А можно какую-нибудь тарелку для раба? — спрашиваю. — Антер у меня тоже не ел с утра.

Прости, родной, всё понимаю, но неизвестно, сколько мы здесь пробудем и куда отсюда ехать придётся.

— Отведите его к рабам, — начинает Корнель, нет уж, не дам, а вдруг у тебя там Уилла в соседней комнате? Вы с ней коллеги, кажется. Вцепляюсь в рубашку Антера, делаю перепуганные глаза:

— Нет, нет, пусть останется со мной!

— Ну что ты, Ямалита, — убеждает Корнель.

— Он мой! — говорю. Чёрт, не могу сходу придумать достойного предлога. Ладно, используем тогда убийственный женский аргумент, тем более, что я на взводе и это будет не так уж сложно.

Смотрю на Корнеля, накручиваю себя мысленно, пока из глаз не начинают тихо литься слёзы. Нет, хватит истерик, а вот текущие по щекам слёзы обычно действуют на мужчин наилучшим способом.

— Ну что ты, — пугается Корнель, — ничего страшного, конечно, пускай тут поест, сейчас всё принесут.

Ладно, может, я параноик и никто его в соседней комнате не ждёт, не то Корнель так быстро не отступился бы. Подаёт какой-то знак, ничего не расспрашивает, вот и хорошо. Протягивает носовой платок, фу, какая гадость. Надеюсь, он у тебя просто для красоты, а не пот вытирать. Делаю вид, что промокаю глаза, Антеру приносят гривинос с тарелкой.

Да уж, вроде бы деньги не считают, а еда для рабов на порядок отличается от собственной. Не понимаю такой скупости.

— Ты его совсем от себя не отпускаешь? — не слишком довольно спрашивает Олинка.

— А зачем? — недоумеваю, вздыхая. — Он же существует для моего удовольствия! Вы извините, я просто так напереживалась, так нанервничалась…

Олинка аж приплясывает, насколько ей хочется услышать, как именно я напереживалась и нанервничалась, да в подробностях. Рассказываю с нужными мне акцентами, ей не терпится и версию Антера из первых уст получить. Молодец, отвечает на вопросы очень осторожно, впрочем, Олинку больше волнует, кто, куда и сколько раз его ударил да на пульт понажимал.

Изо всех сил участвую в разговоре, не представляю, знаком ли Корнель с полицейским отчётом, пытаюсь не допустить ни малейшего промаха.

Антер

Стараюсь не размышлять о том, как противно сидеть на полу и есть с гравиноса. Напоминаю себе, что недавно ни о чём другом и мечтать не смел.

— Пульт у тебя, наверное, в сейфе? — интересуется Корнель. Тали кивает:

— А что?

— Нет, просто сейф хороший, не сработал же.