Раб (СИ) - Нэльте Нидейла. Страница 6

— На вот, — протянула одноразовую бритву, такой, к сожалению, вену не перережешь — специальная. — Гели, шампуни, пена для бритья — пожалуйста, пользуйся. Но чтобы ты мне был идеально вымыт.

— Да, госпожа.

А впрочем, какого чёрта? Всё равно наверняка продаст. А характеристику мою и так портить уже некуда…

Кажется, про время ничего не говорилось? Я долго стоял под душем, с наслаждением отмывая грязь, желая смыть этот позор, который словно въелся глубоко под кожу и немилосердно саднил где-то в душе.

Что она там говорила о медкабине? Просто хочет проверить, чтобы я болячек каких не занёс, или собирается сначала поразвлечься? Пульт понажимать, кнут обновить… Чёрт, как не хочется выходить из-под тёплых струй туда, к ней…

Пробыл в ванной, наверное, не меньше часа. Она ничего не сказала, но вдруг снова проверка? Впрочем, ей лишь на кнопочку нажать, и я тут же выскочу к её ногам, хоть в клочьях пены. Гадость-то какая… Но ведь выскочу же.

Впечатлившись этими мыслями, я поскорее вытерся, обернул полотенце вокруг бёдер и вышел.

— Полегчало? — поинтересовалась. Я застыл, не зная, что ответить. Чего она ждёт?

Хозяйка подошла, протянула халат — новый, мужской. Надел его, снимая полотенце. Надо же, так и не полезла рассматривать, видимо, надпись, оставленная злобной мстительной стервой Амирой, ей и без того всё сказала. И хорошо, как можно хотеть женщину, считающую тебя фаллоимитатором?

— Повесь полотенце в ванной, — добавила, не дождавшись ответа. — Давай сразу закончим с неприятным, а после поговорим. Идём в медкабину.

Тамалия

Из небольшой двери специального отсека в кладовой под лестницей вытащила медкабину. Развернула горизонтально — она зависла в воздухе на антигравитаторах — и толкнула в гостиную.

— Простите, госпожа, — бедняга снова рухнул на колени, — что ж вы не позвали, чтобы я…

— Да ладно, не надорвусь, — пожала я плечами. Позвала бы — воспринял как приказ, не позвала — воспринимает как проверку, которую не прошёл. И что вот с ним делать?

— Снимай халат и залазь, — произнесла, не акцентируя внимания. Он скинул халат не вставая.

— Удобно? — поинтересовалась.

— Очень, — буркнул раб, поднимаясь. Надо же, без приказа. Чего он там себе удумал?

— Продавать будете? — тут же ответил на невысказанный вопрос.

— Пока не планирую, — успокоила я. Впрочем, успокоила ли? Чёрт его знает. — Залазь.

Я отворила прозрачную крышку, и он безропотно улёгся на спину. Когда крышка затворилась и замок защёлкнулся, медицинский чип засветил синим сквозь кожу на плече.

Вот идиотка, не дала разрешения сделать стекло непрозрачным. Просто не подумала, а ведь оно таким только изнутри делается…

Он лежал закрыв глаза. Не удержавшись, я провела по нему взглядом. И впрямь, хорош, отбила бы руки за эту уродливую надпись. Нужно будет свести!

Боже, а как ему больно было, наверное…

Размышляя, натолкнулась на его взгляд и ощутила неловкость. Да кто мне дал право рассматривать?! Антер не успел спрятать ненависть, но я предпочла не замечать её. Попыталась показать руками, что стекло можно сделать непрозрачным. Он, конечно, ничего не понял, в глазах ужас — решил, что я что-то заметила. Ладно, выйдешь — поговорим.

Пока кабина сканировала и подлечивала, я сделала распечатку с медчипа. Она заняла несколько страниц мелким шрифтом. Нифига ж себе!!!

Чего там только не было! Я ощутила, как непрошенные слёзы льются по щекам, наскоро вытерла. Нет, наверное, ни единой кости, которую бы не переломали, а сколько раз заживляли побои и синяки, настоящую — не при помощи пульта — порку, выбитые зубы… Я отложила бумаги, не в силах этого читать. Понятно, что ему проще свалиться на колени и демонстрировать покорность, чем снова и снова переживать это. Кто ж выдержит-то столько? Тут или умрёшь, или сойдёшь с ума, или попытаешься выживать как можешь…

Почти на каждой планете — попытка сбежать, поимка, избиения, издевательства. Глупенький, да ведь без специалиста чип из мозга не вытащить, даже если пульт от него уничтожить, а чипы наверняка маячком снабжены, чтобы отыскать беглого проще было… Да ты у меня герой, дура я, туда же — оскорблять, другие мужчины меня привлекают! Да они, те другие мужчины, на твоём месте давно уже сдались бы. Нет, дружок, я за тебя возьмусь. Не смогу изменить всё рабство, так хотя бы одного единственного раба…

Как было бы просто, если бы можно было с тобой поговорить… Ты бы не поверил, конечно, но начистоту — оно всегда проще, напрямую от души к душе. Ничего, прорвёмся.

Медкабина пискнула, свидетельствуя о завершении процесса и выдавая голосовую резолюцию, что пациент в норме, но требует хорошего питания — авитаминоз и истощение. Кабина даже вколола ему что-то витаминное. И ладно.

Крышка неслышно отворилась, пока сканер выдавал сообщения о результатах, а я складывала распечатки в папочку и в стол. Когда обернулась, Антер уже выбрался оттуда и стоял рядом на коленях, ожидая распоряжений.

— Простите, госпожа… — залепетал он. Снова ждёт, что наказывать буду.

— Вставай, надевай халат, — как можно более спокойно произнесла я. Понимаю, что парень сам не знает, на каком свете очутился и как себя вести. Хотя эта покорность уже начинает раздражать. Впрочем, что он видел от других хозяев и что может ожидать от женщины здесь, на Тарине? Я выдохнула, заставляя себя успокоиться, он напрягся, стиснув зубы и ожидая явно издевательств, хоть не подходи.

— Вставать собираешься? — подняла я брови. Антер тут же вскочил и начал натягивать халат, не попадая в рукава.

— Спокойнее, спокойнее, — произнесла я, направляясь к пульту.

— Госпожа! — взвыл бедняга, снова рухнув на колени, и пополз на них ко мне. Халат висел на одной руке — на вторую он так и не успел его надеть — и тащился по полу следом. Да уж, жалкое зрелище, как же нужно довести нормального человека?

Я положила пульт на стол, боясь случайно задеть кнопку. Кто его знает, чего ещё удумает?

Он снова схватился за мои ноги, целуя колени. Парня ощутимо била дрожь:

— Пожалуйста, госпожа… я сделаю всё, что прикажете… не наказывайте, я просто ещё не знаю ваших правил, скажите мне, что от меня требуется, я буду исполнять…

— Встань, пожалуйста. Я не собиралась тебя наказывать, хотела убрать этот чёртов пульт от греха подальше.

Он затих у моих ног, уткнувшись лбом в колени, почти ощутимо сотрясаемый нервной дрожью, но по внушительной длине медраспечатки я прекрасно понимала, почему.

Вот чёрт, нужно было убрать этот пульт, пока он мылся. Но я сначала занималась одеждой, потом лихорадочно пыталась выяснить основные правила взаимоотношений между рабами и хозяевами в местной аристократической сети, и как-то забыла. Коза, для тебя ерунда, которую забыть раз плюнуть, а для него вся Вселенная к этому пульту сводится. Но может, и лучше, если сам увидит, что пульт в сейфе лежит. А то дёргался бы вообще от любого движения.

Правила, впрочем, сводятся к одному: хозяин — бог и ему всё можно, раб — вещь, не имеющая права голоса. Единственное, что должен обеспечить хозяин — чтобы его раб не причинял неудобства остальным вольным. В противном случае у хозяина могут потребовать ответ представители закона.

— Вставай, — тихо произнесла я, не удержалась, провела рукой по волосам. Он ощутимо вздрогнул:

— Простите, я забыл, что вас нельзя касаться, предыдущая хозяйка…

Замолчал. Ну да, не положено говорить о пожеланиях и прегрешениях предыдущих хозяев.

— Давай уже поговорим, — сказала, указывая на кресло. Поднялся, наконец-то надел халат, подвязал пояс и сел, куда было приказано.

— Не вскакивай, — предупредила я. Кивнул. — Сейчас я возьму пульт и уберу его. Не дёргайся.

Он снова кивнул, сжав зубы так, что на скулах выступили бледные пятна. Я не стала ничего говорить. Бесполезно пока.

Осторожно взяла пульт, показала ему — но он лишь сжался, ожидая, видимо, что начну пробовать. Ох ты ж ёпрст! Наверное, эти скоты под названием "хозяева", получив новую игрушку, не успокаиваются, пока не перенажимают на все кнопочки. Тогда вполне понятна реакция бедняги.