Джек на Луне (СИ) - Русуберг Татьяна. Страница 30

Та появляется, отбиваясь руками, и включает сирену. Из глубин дома отзывается басовитый папашка. Ох, Лэрке, по ходу, тебе звездец. Девчонка, видно, это просекла. Соскочила с кровати и в дверь. Мамашка за ней. Я сижу на суку, не отсвечиваю. Теперь дверь хлопает уже внизу. В просвет между листьями вижу, как Лэрке проносится через сад, хлопает калиткой и жарит в сторону озера, только белые подошвы кед мелькают. Я переждал чутка и правильно сделал. Смотрю, папашка ее выполз. Солидный такой, пузатенький, с лысиной. Походил-походил перед дверью, покричал дочку, но без энтузиазма. Тут капать начало, он скис и вернулся в дом.

Тогда я вниз стал сползать. Только к этому времени Лэрке и след простыл. И тут меня чуть кондратий не хватил. Сижу такой на нижней ветке, собираюсь спрыгнуть, и вдруг тоненький голосок:

- Она очень расстроилась, да?

Блин, София! И откуда она только взялась?! Стоит под деревом в красной курточке и на меня серьезно так смотрит. Ну, я глазами шмыгнул по сторонам – вроде нет никого.

- Наверное, - говорю. – А ты знаешь, что случилось?

Как будто так и нормально: на ветке сидеть в чужом саду и с ребенком разговаривать.

- Лэрке снова с мамой поссорилась.

Это-то я и так понял.

- И часто они ссорятся?

- Бывает, - тяжело вздохнула София. – Тогда всем достается. Теперь туда лучше не ходить, - она выпятила подбородок в сторону дома.

- Ясно, - говорю. – А ты знаешь, куда сестра побежала?

Мелкая отрицательно тряхнула кудряшками:

- Ты хочешь с ней поиграть?

- Не знаю, - признался я. – Сейчас она наверное не в настроении. Да и потом – мы вроде тоже как поссорились.

- У нее сложный характер, - хмуро кивнула София. И вдруг расплылась в улыбке. – А хочешь со мной пограть? Мы же не ссорились?

Я задумался:

- А ты тогда не расскажешь, что меня тут видела?

Кудряшки снова мотнулись из стороны в сторону:

- Я же раньше не рассказывала, и теперь – могила.

Я офигел:

- Раньше? Ты что, раньше меня тут видела?

Мелкая хихикнула, глядя на меня снизу вверх:

- А то. И на дереве. И на причале нашем. У тебя плавки прикольные, с Симпсоном.

Акселерация, мля! Пять лет, а она плавки на парнях рассматривает!

- А сестре ты, - интересуюсь, - про это рассказала?

- Я же говорю, нет, - надулась София. – А у озера она тебя сама видела. Из окна.

Мля, вот это фейл! Я-то совестью, блин, мучился, что за Лэрке подглядывал, пока она сиськами у себя в комнате трясла. А она еще раньше меня заценила, пока я на мостках валялся навроде дохлой морской звезды. Хорошо еще, что я без плавок там не рассекал, хотя хотелось.

- Так что, будешь со мной играть? – напомнила мелкая.

- А тебе что, не с кем? – я окинул взглядом пустынные окрестности. Накрапывало уже конкретно, все попрятались по домам. Только какой-то мужик упорно трусил вдоль озера, убегая от инфаркта. – Ладно, слушай, у тебя мобильник есть?

- Есть, - дитё слазило в карман и извлекло малиновый смартфон с блестками.

- Можно посмотреть? – я спрыгнул с дерева в сад и присел на корточки перед Софией, чтобы в окнах не очень маячить.

Чумазая ручка доверчиво сунула мне телефон. Он был не запаролен. Я быстро пролистал короткий список имен в адресной книге. Каждое сопровождалось маленькой фоткой – София, по ходу, еще не умела читать. Бабушка, Лэрке, Мама, Марк, Мой номер, Папа. Я запомнил нужный телефон и вернул мобильник:

- Крутые у тебя игры.

- Ты будешь мне теперь звонить? – мелкая кокетливо захлопала ресницами.

Блин, по ходу, меня тут клеят во всю.

Хлопнуло окно, сердитый голос вспугнул с газона пару дроздов:

- София! Домой, дождь идет!

Я шмыгнул за дерево – просто герой-любовник, мля. Ромео.

- Беги, - говорю шепотом, - а то простудишься тут.

София и не думала двигаться с места:

- А ты еще придешь? Я никому не скажу про дерево, правда.

Я закатил глаза: боже, дай мне силы!

- Приду. Только сейчас беги домой, хорошо?

Кудряшки закивали, и мне была подарена еще одна счастливая улыбка. Красная курточка замелькала по зеленому, от дома раздалось нетерпеливо:

- Ну где ты носишься? Не дозваться...

Я подождал, пока дверь закроется, проверил окна. Зацепился за ветку, подтянулся и перемахнул через изгородь. Набил номер Лэрке в телефон. Немного подумал и отправил ей смску. Вот такую.

«Кости говорят, все будет хорошо». И скрепкой файл MP3.

Ты потеряла покой?

Позволь мне

Снова стать ребенком в твоих объятиях,

Распасться на части

В твоем тепле.

Гонись за мной сквозь тьму.

По твоему знаку

Я готов коснуться звезд

И выиграть разбитое сердце,

Осколки того,

Что было разбито с самого начала.

Ты все еще там?

Ты слышишь меня? Прием!

Ты еще там?

Я больше тебя не чувствую.

Ты еще там?

Ты бросишь то, что задумала?

Ты еще там?

Если я уйду?

Конец связи.

Дети. Герои. Святые

Занятия в школе начинались 12-го августа. Я уже привык, что первый учебный день в Дании проходит без шума и пыли, в смысле без белых бантов, букетов, праздничной линейки и речей. Чего я не ожидал, так это того, что мы с Лэрке окажемся в одном классе. То есть, знал, конечно: мы ровесники. Только мне казалось, такая девчонка, как она, обязательно должна ходить в какую-нибудь особенную школу, для одаренных. Есть тут такие заведения со специальным уклоном, музыкальным там или спортивным, где можно жить и учиться с четырнадцати лет. А вышло, что Лэрке была первой, кого я увидел, когда ввалился в класс в середине урока. Я опоздал, а она сидела за первой партой с каким-то встрепанным козлом. Встрепанным, это в смысле хаер у него был так гелем намазан, чтобы торчал кверху.

- Хай, - говорю. Это привет, значит.

Чувствую, все на меня смотрят, включая училку. Кто-то тоже «хай» выкрикнул и заржал, а я на нее, на Лэрке то есть, пялюсь. Она мне показалась еще чудеснее, чем обычно: длинные тонкие пальцы играют ручкой, мягкие губы сжимаются упрямо, глаза отсвечивают рыжим на солнце – и уходят в сторону, будто меня нет, а все интересное за окном происходит.

- Доброе утро, молодой человек, - это училка. Молодая такая, блондинистая, очки на кончике носа. – А вы, позвольте спросить, кто?

- Джек, - говорю, - Люкке, - а сам взглядом по рядам шарю, где бы местечко найти к Лэрке поближе. Смотрю, о! Старые знакомые. Девочка Адамс сидит у стенки, а на камчатке – брательник рыжий. Они что, близнецы? Или сводные?

- Ах, Джек, - училка в бумажках своих что-то поискала, карандашом чиркнула. – А тебе не сообщили, что у нас занятия в 8.15 начинаются?

Я намек понял.

- Извините, проспал.

Все заржали.

- Чего смешного? Я правду сказал.

Снова ржач. Не понял, я чо, клоуном сюда пришел работать? Смотрю на лыбящихся даков и не вижу ни одной цветной морды. Мля, мало того, что в классе всего двенадцать человек, так еще сплошное этническое большинство. Не сожрали бы тебя тут, Джек.

- Честность – это замечательно, - училка сверлит меня зрачками-булавками поверх очков. – Но в следующий раз приходи вовремя. Садись на свободное место.

А свободных-то только два. Рядом с девочкой Адамс или с сутулым парнем в прыщах. Я выбрал прыщи. Понадеялся, они не заразные. Хлопнулся на стул, но долго мне посидеть не дали.

- Меня зовут Кирстен, - сообщила училка. – Раз уж ты так эффектно у нас появился, не расскажешь ли классу немного о себе, Джек?

Ну встал я. Слышу: хи-хи-хи по рядам бегает, как бенгальский огонь. Того гляди, снова вспыхнет.

- Чего, - говорю, - рассказывать? – а сам на Лэрке смотрю, но она даже не обернулась. Спина идеально прямая, волосы топорщатся над длинной шеей, так и хочется в них пальцами зарыться. От таких мыслей в горле у меня пересохло, и вопрос я не с первого раза расслышал.

- Откуда ты приехал? – это чикса с метровыми ресницами и прической типа я у мамы вместо швабры интересуется.