Зеркало ее сновидений - Дональдсон Стивен Ридер. Страница 38

Его настойчивость должна была убедить ее, но, наоборот, отпугнула. Это было совершенно необъяснимо. Она здесь необходима? Она обладает силой? Она придала смысл его жизни? Нет. Легче было поверить в то, что она действительно исчезла, растворившись среди снов. Или в то, что она никогда не существовала — что воплощение создало ее…

Тем не менее, то, чего он хотел и предлагал, тронуло ее. Его убежденность, подтвержденная звуком рогов, тронула ее.

— Не опережаем ли мы события? — спросила она, неуклюже меняя тему. — Мы не знаем еще, сработает ли все это. Следует сначала выяснить эту подробность, а потом уже беспокоиться обо всем остальном.

Он пристально смотрел на нее, пытаясь разгадать что она чувствует. Затем кивнул.

— Вы правы. — Внезапно решившись, он протянул ей руку. — Вот. Хватайтесь за руку. Я пойду впереди — на тот случай, если что-то произойдет не так. — И при этом на шаг приблизился к своему зеркалу.

Она ощутила, какой холодный воздух в комнате, посмотрела на его руку, на зеркало, на решительность на его лице. Сейчас, добившись всего, чего хотела, именно в этот момент она заколебалась.

— Не должны ли мы сначала пройти через какой-то ритуал? — То, что она говорила, было полным абсурдом, но она не сознавала этого. Едва она сделала что-то напоминающее выбор, то тут же потеряла способность рассуждать. — Ведь должны быть магические порошки, или заклинания, или что-нибудь подобное?

— Именно так работают воплотители в вашем мире? — спросил он, глянув на нее с подозрением.

— Нет, конечно же, нет. Я хотела сказать, что у нас вообще нет воплотителей. Я ведь говорила вам, у нас магии не существует. — Стыд зажег ее щеки. — Мне просто казалось, что нужны какие-то приготовления.

Он сделал над собой видимое усилие и заговорил спокойнее.

— Простите. Я ни в чем не подозреваю вас. Воплотимое создается тогда, когда отливается зеркало, когда ему придается форма, когда оно окрашивается. Это приготовления. А затем оно или работает, или нет — в зависимости от того, имеет ли реальную власть над ним тот человек, который пытается что-то проделать с ним. Если он собирается воплотить что-то здесь

— тогда дело другое. Тогда слова и жесты могут помочь процессу. Но мы не собираемся призывать что-то сюда. И нам сейчас остается лишь, — он попытался улыбнуться, но его попытка окончилась полным крахом, — сделать несколько шагов вперед.

И снова протянул ей свою руку.

На этот раз она взялась за нее.

То, что он делал, вызвало у нее прилив тошноты.

Джерадин подвел ее к зеркалу и принялся водить свободной рукой, пытаясь установить его — или себя — в правильное положение.

— Сначала я всего лишь просуну туда свою голову, — пробормотал он, размышляя вслух, — и осмотрюсь. Затем вернусь, и тогда вы можете решать, что делать дальше. Держите крепко, — добавил он. — Пока мы держимся друг за друга, вы можете пройти в зеркало туда и обратно с такой же легкостью, как и я.

Внезапно он сунул голову в зеркало.

И голова исчезла, словно отрезанная ножом. Она появилась за стеклянным ограждением воплотимого, затылок пригодника загородил часть пейзажа и корабль.

Териза невольно крепче вцепилась в него. Он слишком сильно подался вперед, потерял равновесие и начал падать. Его рука оперлась на раму зеркала, наводя фокус на изображение. Но в то время как он продвигался вперед, она заметила, как один из закованных в броню воинов выпустил в его сторону яркий пучок света.

Она рванула Джерадина на себя, он вылетел из зеркала, споткнулся и повалился назад, пытаясь сгруппироваться.

Его лицо побелело, стало белым, как зубная паста.

— С вами все в порядке? — спросила она.

— Он выстрелили в меня, — хрипло прошептал пригодник. — Он в меня чуть не попал.

— Я видела его. Я видела ваш затылок.

— Вот черт. — Он почти непрерывно сглатывал. — Если бы я попал туда… Вместо того, чтобы найти вас… Они убили бы меня раньше, чем я открыл бы рот.

В сердце у нее начало покалывать от дурных предчувствий. Зеркало, которое невероятным образом привело Джерадина к ней, в то время как должно было привести его к Воину, сейчас делало то, что от него ранее и ожидалось.

— Я не верю этому. — Это зеркало не могло отпустить ее домой. Она застряла здесь. — Я хочу попытаться сама.

— Миледи! — Его изумление и страх мгновенно превратились в растерянность. — Вас убьют! Второй раз они не промахнутся.

Он быстро вскочил на ноги, положил руки Теризе на плечи и легонько встряхнул ее.

— Нет! — закричал он ей в лицо. — Я не позволю вам убить себя!

— Я должна попытаться! — закричала Териза в ответ. Вполне вероятно, что за всю свою жизнь она никогда ни на кого так не орала.

Вывернувшись из его рук, она рванулась к зеркалу — и споткнулась о подол своего платья. Не в силах остановиться, она начала падать — и словно нырнула прямо в зеркало.

В отчаянии Джерадин схватил ее за руку, как раз в нужный момент, чтобы сделать воплощение возможным. И вместо того, чтобы столкнуться со стеклом и разбить его, она прошла внутрь.

На этот раз процесс воплощения длился короче и не воздействовал на нее так сильно, как тогда, когда она была вырвана из своего мира. Оно было очень быстрым, не имеющим протяженности во времени — длинным и в то же время коротким, как если бы вечность подмигнула ей, когда она проходила мимо; но при этом знакомость впечатлений произвела на нее большее воздействие, чем в прошлый раз чуждость.

Затем она упала — достаточно жестко, чтобы у нее перехватило дыхание,

— на землю, на холм, покрытый густой травой, среди которой пробивались полевые цветы.

Если говорить более точно, ее тело находилось по пояс в траве. Она, видимо, лежала животом на краю нижней рамы зеркала, и все, что находилось ниже этой прямой ровной линии, не было видно. Она чувствовала свои ноги. Ими вполне можно было шевелить. Кто-то держал их. Но при этом она оставила их в другом мире.

Этот мир был теплым и напоенным особым ароматом весны. Легкий ветерок заставлял колыхаться яркие головки цветов и остужал прикосновение к волосам горячих лучей солнца; небо было настолько голубым, что казалось не настоящим. Склон холма справа от нее спускался вниз, к быстрому ручью, такому широкому, что его почти можно было бы назвать и речушкой. Вода текла по золотому руслу из песка и камней словно жидкий хрусталь и радостно журчала, проносясь мимо.

Териза разглядела, что находится в долине, резко очерченной холмами. Через несколько сот футов долину ограждала узкая полоса оврага, второй склон которого переходил в гору, а русло было отмечено и охраняемо высокими, неровными, массивными валунами, похожими на часовых, которых холмы выставили по обеим сторонам ручья. Огражденный этими стенами, ручей выглядел темным и загадочным — но в то же время все это словно бы приглашало к себе, как место, где можно спокойно спрятаться и чувствовать себя в безопасности.

Ее сердце забилось сильнее. Так как она росла в городе, то редко видела места такой красоты. На мгновение она просто замерла, окруженная запахом весенней травы, погруженная в аромат полевых цветов.

Но вскоре она подумала о Джерадине. Это был вовсе не тот чуждый пейзаж, где люди в броне стреляли лучами в людей. Она хотела показать все это ему.

Зачарованная, она принялась отползать назад.

По мере того, как она отползала, все большая и большая часть ее тела исчезала в плоскости воплощения. И Джерадин бесцеремонно помогал ей. Исчезла ее грудь, а затем и плечи.

Камень под ее руками словно бы источал холод. Воздух в комнате был холодным. Даже свет ламп казался холодным.

Сцена в зеркале практически не изменилась. Командир что-то обсуждал с воином, стрелявшим в Джерадина. Видимо, они пытались понять внезапное появление и столь же внезапное исчезновение человеческой головы перед ними. Возможно, они считали, что это какая-то ловушка, устроенная людьми, с которыми им приходилось сражаться, обитателями этой планеты.