Один темный трон (ЛП) - Блэйк Кендари. Страница 22

Мадригал вернулась с рынка с руками, полными корзин. О, что случилось с миром?

— Ты мне поможешь? — спросила она. — Хочу сделать печенье со сливками и с твоим любимым сыром.

— Что случилось? — подозрительно спросила Джулс. Она взялась за корзину с моллюсками и высыпала их в раковину, чтобы помыть.

— Ничего, — Мадригал уложила всё остальное на стол. — Но когда всё будет готово, можешь переместить чаши на стол для нас

Джулс нахмурилась.

— Это так не работает.

— Да с чего ты взяла? — спросила Мадригал. — Военный дар столько слабел, что никто о нём ничего не знает.

И вправду. Всё, что Джулс слышала о Войне, было преданиями. Только слухи. О народе в Бастионе, что так хорошо метал ножи и стрелял из лука. Почти невозможные выстрелы были так точны, словно оружие само было волшебным.

Но у Джулс ничего не получалось. Она работала одна, скрывалась, с ужасом удивляясь тому, что могла делать.

Мадригал в раковине вытирала моллюски, почти справлялась с этим, как раньше. Она вытерла лоб, под глазами залегли круги, дыхание было тяжёлым…

— Всё в порядке? — спросила Джулс.

— Всё хорошо. Как дела? Это ивовый чай? Нога болит?

— Мадригал, что случилось?

— Ничего, — ответила она. — только… — она запнулась, высыпая моллюски в горшок. — Только то, что я беременна, — она обернулась и быстро улыбнулась, потом перевела взгляд на руки. — У нас с Мэтью будет ребёнок.

Ария нервно прыгнула на стол, и звук шелеста её крыльев разрезал тишину.

— У тебя, — промолвила Джулс, — и у Мэтью тёти Караф будет ребёнок?

— Не называй его так. Он не её.

— Её! И мы всегда будем так думать.

— Честно, Джулс, — тон Мадригал был отвратителен, — после Джозефа и королевы Мирабеллы, мне казалось, ты повзрослела.

Джулс вспыхнула, и нож на столешнице подпрыгнул сам по себе.

— Не надо, Джулс, — Мадригал отступила. — Не делай этого.

Нож остановился.

— Я не… Я не хотела!

— Твоя война сильна. Ты должна позволить мне отпустить её.

— Бабушка Каит говорит, что я должна только то, чего сама хочу.

— Это держит тебя.

Джулс смотрела на нож. Она могла заставить его двигаться. Летать. Убить. Ничто в Природе не считалось таким злым и бесконтрольным.

Мадригал поймала нож, и Джулс, успокоившись, задышала спокойнее.

— Полагаю, ты ребёнку не рада. Но ты не можешь его ненавидеть, Джулс. Просто злись на меня. Правда?

— Нет, — мрачно ответила Джулс. — Я буду хорошей сестрой.

Мадригал посмотрела на неё, а после швырнула картофель на столешницу и принялась нарезать его.

— Я думала, что буду счастлива, — пробормотала она, — думала, что этот ребёнок осчастливит меня.

— Как жаль, — ответила Джулс, — что никогда не бывает так хорошо, как ты хочешь.

Вторая ворона, больше Арии, пересекла кухню и пристроилась на столе с письмом в клюве. Это была Ева, фамилиар бабушки Каит, а письмо — от Чёрного Совета. Каит вошла следом и перехватила злой взгляд Джулс.

— Я так понимаю, ты рассказала ей о своём ребёнке.

— И почему в этой семье все узнают всё куда раньше, чем я?

— Джулс, ты справишься.

Она лишь кивнула на письмо Евы.

— Что там?

— Волчья Весна будет переполнена. Другие королевы и их сопроводители прибудут на эту летнюю ночь. Где Арсиноя?

В лесу, с Брэддоком.

— Тебе б лучше пойти и рассказать ей.

Джулс поднялась из-за стола, и они с Камдэн выскользнули на улицу. Они поспешили по дороге вниз, разминая больные ноги — и столкнулись с Джозефом на вершине холма.

— И что так поторопило тебя? — спросил он, когда она поймала его за руку и потянула за собой.

— Новости для Арсинои. Рада, что ты тут, никуда не придётся ехать.

— О нет, — промолвила Арсиноя, когда Джулс и Джозеф вышли на луг. — Опять новости? — она наблюдала за тем, как Брэддок жевал виноградную лозу, орудуя зубами так же хорошо, как человек ругами.

— Мирабелла и Катарина будут тут, — сказала Джулс. — В день летнего солнцестояния. И каждая прибудет со сторонниками. Письмо от Совета.

Плечи Арсинои поникли. Королевы тут, незнакомцы в Волчьей Весне…

— А я так пыталась уберечь город от Мирабеллы.

— Мне это не нравится, — прорычала Джулс, и Камдэн тоже навострила уши. — Мы не сможем тебя охранять. Это хаос!

— Да, будет нелегко, — согласился Джозеф. — Но мы будем дома. И знаем, что да как.

— До летнего Солнцестояния меньше недели, — промолвила Арсиноя. — И Билли не предупреждал ни о чём. Какая польза от шпиона в Ролансе, если он не может предупредить никого?!

— Роланс вряд ли знает больше нашего, — ответила Джулс, но это было маловероятно. Даже в заговоре Арроны вынуждены были бы попросить разрешение у храма.

Арсиноя вздохнула.

— Природа. Всегда всё узнаём последними.

— После твоей победы в Совете будет природа, — отметил Джозеф, — и Волчья Весна поставит этот остров на место!

Арсиноя и Джулс переглянулись. О, Джозеф — вечный оптимист!

— Билли написал? — спросил он. — Он здоров? В безопасности?

— Дважды. А обещал каждый день, — Арсиноя скрестила руки на груди. Два формальных, смущённых письма, и в них ни слова о том, как он скучает.

Она посмотрела на своих друзей, стоящих на лугу, как давным-давно. Летнее солнце отбрасывало на землю тени, и эти тени казались призраками детства, что умерло под этими деревьями.

— Наш счастливый конец, — тихо промолвила она.

— Арсиноя, — начала Джулс. — Тебе надо что-то сделать. Ты понимаешь, зачем они тут.

Не стоит и говорить. Глупо полагать, что разговор остановит Мирабеллу от её огненных шаров.

Арсиноя наблюдала за тем, как играл в кустах Брэддок. Она не хотела подвергать его опасности. И Джулс. И Джозефа. Они — всё, что у неё есть. Её друзья и её магия.

Грэйвисдрейк-Мэнор

Катарина бережно взяла змею в руки и надавила на железы, извлекая её яд. Жёлтая жидкость стекала по бокам стеклянной банки — так мало! Маленькая змейка не могла и дно склянки покрыть своим ядом.

Николя наклонился пониже, пристально глядя на неё.

— Как странно, — прошептал он. — Так мало, а может так навредить.

Катарина безропотно вытащила змею из склянки и вернула её обратно в клетку. Та извивалась, пыталась кусаться, но больше яда у неё не осталось.

Николас отвернулся, и Катарина захихикала, возвращая крышку на место.

— И зачем ты это делаешь? — спросил он.

— Может, просто так, — она наблюдала за тем, как растекался яд по стеночкам, — просто хотела, чтобы она была немного со мной, ведь придётся её оставить. А теперь пошли! — она игриво стянула его с кровати и коснулась пальцами в перчатках.

Натали, ждавшая у двери, изогнула бровь. Но она не ругалась, напротив, беззаботно улыбнулась, увидев, как они держались за руки.

Снаружи красовалась тёмная повозка — Арроны и яды, — и длинный караван, что растянулся на дороге, заворачивающейся в петлю.

— Дождаться не могу, как увижу лица этих дураков с Волчьей Весны, когда мы прибудем, — промолвила Катарина, — они, вероятно, сойдут с ума!

Домашние выстроились в очередь, чтобы попрощаться с ними, и когда пришёл черед Жизель, Катарина протянула руку и сжала её плечо. Жизель отпрянула, вперив взгляд в каменные ступеньки.

Она боялась её. Все боялись её, даже Эдмунд, непоколебимый дворецкий Натали.

Катарина улыбнулась Жизель и поцеловала её в щёку, словно ничего не заметила. Она отвернулась, когда услышала, как к ней приближались лошади.

Она не поедет в повозке, как остальные. Пьетр прибыл на высокой чёрной кобыле и привёл за собой двух седловых лошадей — любимого Полумесяца Катари и коня Николаса, того, что с материка.

— Так люди смогут увидеть тебя, — промолвила Натали.

— Увидеть, что ты здорова, — начала Женевьева, но запнулась, поймав взгляд сестры.