Против силы ветра (ЛП) - Альварес Виктория. Страница 53

— Следующее упоминание о капитане Вестерлее я обнаружил в записях почти неделю спустя. После того похода во Французскую оперу мисс Ванделёр была очень занята на плантации. У одной из рабынь начались роды, и возникли осложнения. Вызванный из Нового Орлеана врач диагностировал, что у младенца кожное заболевание, и Виола проводила все время в семейном бараке, чтобы убедиться, что ребенок вне опасности. Днем 14 мая произошло следующее…

«Пока я объясняла Салли как обтирать малыша при помощи губки и разъясняла ей предписания врача, в дверях барака появилась Мэй с цепляющейся за ее юбки Альмой. Она сообщила, что на плантацию прибыл какой-то джентльмен и ждет меня у входа в дом. Слуги спросили не хочет ли гость пройти в дом, а он рассмеялся и заявил, что вряд ли хозяйке это понравится, а на вопрос к кому он пришел, ответил, что «к своей подружке из оперы».

Мне, разумеется, было не до смеха. От ярости у меня задрожали руки и я быстро отдала младенца Салли, чтобы не уронить. Я бросилась к дому, полная решимости расставить все точки над i, но, увидев, что он болтает с Мюриэль, застыла на месте. Она была еще более не в себе, чем обычно. Кажется, она даже была босиком! Заметив мое появление, она поморщилась, развернулась и исчезла, тряхнув своей спутанной гривой. Разумеется, этот дало Вестерлею лишний повод подколоть меня.

— Ваша сестра — странное создание, мисс Ванделёр. Когда она пришла со мной поговорить и узнала, что я моряк, то начала забрасывать меня самыми разнообразными вопросами о методах пыток, применяемых европейской инквизицией. У нее пугающий взгляд, способный лишить воли собеседника одним взмахом ресниц.

— Надо было мне научиться у нее этому трюку. Мне бы это очень пригодилось, чтобы вышвыривать из дома докучающих незваных гостей.

Как я и предполагала, он снова рассмеялся.

— Вижу, вы не из тех, кто забывает обиды, верно? Что ж, значит, я был прав, полагая, что должен нанести визит и выразить свое уважение вашей семье. Завтра я отплываю в очередной рейс в Старый свет в поисках снаряжения для наших войск, но перед отъездом решил посетить плантации де ла Туров, Мерло, чтобы попрощаться. Именно это сделал бы джентльмен, не так ли?

— Джентльмен не посмел бы меня побеспокоить после всего, что он мне наговорил. Даже если бы он пришёл просить прощения за…

— Мне не за что просить прощения. Вы сами виноваты в том, что не поняли моих комплиментов. Когда я выразил удивление тем, что вы не замужем в вашем возрасте, то сделал это не для того, чтобы вы почувствовали себя старой девой, а, чтобы дать вам понять, что мужчины Луизианы, должно быть, еще глупее, чем я думал. В Джорджии никто не сидел бы сложа руки, пока первая красавица остается на свободе. Думаю, ради вас мы бы просто поубивали друг друга.

Мне стыдно признаться, но я покраснела словно юная девица. Я — красавица? Да быть такого не может. Именно так я ему и ответила. Первой красавицей всегда была Пэнси де ла Тур, все соседи единодушны в своем мнении. Но капитан Вестерлей ответил, что таких шумных и легкомысленных девушек как Пэнси — сотни, хотя не все из них такие кокетливые как она.

— В тот день в опере не осталось ни одного человека, не заметившего как она флиртовала с Филом Доджером. Даже ее будущая свекровь испытывала неловкость, при том, что она явно не очень-то сообразительна в таких вещах. На месте миссис Мерло, я бы волоком потащила сына к алтарю, пока девушка не ускользнула с кем-нибудь другим. Как мне сказали, они помолвлены уже не меньше шести лет.

— С тех пор, как Пэнси исполнилось семнадцать, так что вскоре она вместе со мной войдет в категорию старых дев, — буркнула я. — Но не ее вина в том, что Эжен Мерло до сих пор на ней не женился. Этот молодой человек всегда был болезненным. Еще в детстве он перенес скарлатину, после которой так и не оправился окончательно. Именно поэтому он не на фронте и, будьте уверены, что он очень из-за этого переживает.

— Скарлатина вовсе не превращает юношу в нежный оранжерейный цветок. Мисс де ла Тур не знает во что ввязалась, если все еще надеется на оправдание своих надежд.

— Вы просто ужасный человек! — воскликнула я, снова развеселив его. — Как вы смеете явиться в мой дом с извинениями и при этом оскорблять мою подругу? Мне следует приказать слугам вышвырнуть вас с моей собственности!

— Предпочитаю, чтобы это сделали вы, мисс Ванделёр. Более того, если вы лично не проводите меня до ворот, то никогда не сможете быть уверены, что я действительно ушел. Думаете, вы сможете спать спокойно, зная, что, я, возможно, брожу по плантации, пробираясь прямо в вашу спальню, чтобы посягнуть на вашу честь?

Я снова краснею, выводя эти строки, но его слова вызвали во мне странную дрожь. Я проводила его по дубовой аллее до ворот, где мы немного постояли и поговорили. Он рассказал, что его судно пришвартовано в речном порту Нового Орлеана, что четыре года назад он окрестил его «Калипсо» и что вернется он не раньше, чем через месяц. Этого времени будет более чем достаточно, чтобы я зарыла раз и навсегда топор войны, заверил он меня, а когда он вернется, то мы начнем наши отношения с чистого листа.

— Не уверена, что захочу это сделать. Я с детства привыкла к честности и именно это помогло мне завоевать доверие моих рабов, но в тоже время, между прямотой и грубостью существует лишь тончайшая грань, капитан Вестерлей. — тут мне в голову пришла идея и, не раздумывая, я добавила: — По возвращении привезите мне что-то, доказывающее, что вы не смеетесь надо мной.

— Головы Линкольна будет достаточно для кровожадной Виолы Ванделёр? Или вы предпочитаете то, что попросила бы любая другая женщина: парижские наряды, венецианские драгоценности, экзотический парфюм?

— Я не смогу надеть ни наряды, ни украшения для работы на плантации, а лучшим ароматом для меня является запах индиго, с каждым годом цветущего все лучше. В опере вы сказали, что я не похожа на остальных, поэтому логично, что вы должны преподнести мне нечто особенное. Что-то, чего я никогда прежде не видела.

Несколько мгновений он смотрел на меня так пристально, словно хотел испепелить взглядом. Послышался звук шагов, я обернулась и увидела приближающегося управляющего, который, скорее всего, хотел узнать, что там с ребенком Салли и сколько надо заплатить врачу. Так что мне пришлось попрощаться с капитаном Вестерлеем пожатием руки, что сильно удивило его, так как он собирался мою руку поцеловать. Улыбка осветила лицо капитана.

Какая же я дура. Месяц — это слишком много для мужчины, и даже предполагаемая «краса Луизианы» не в состоянии удержать живой интерес такого человека как Вестерлей больше, чем на несколько дней. Но, в конце концов, что мне от этого?»

— Хладнокровная и безупречная Виола влюбилась! — воскликнула Вероника.

— Не стоит относится к этому, как к развлекательному чтиву, — одернул ее дядя под смешки мисс Стирлинг, Оливера и Лайнела. — Напоминаю вам, что у этой истории печальный конец, как и у несчастного Джона Ривза. Так же как и ваша, мисс Стирлинг, если бы вчера Лайнел замешкался хоть на минуту, вытаскивая вас из воды.

— Я не нуждаюсь в напоминаниях, профессор, — ответила девушка, искоса глядя на Лайнела и вновь обретая серьезный вид. — Просто я и подумать не могла, что нам удастся так близко познакомиться с одним из объектов нашего расследования.

— А мне интересно, удалось ли капитану Вестерлею узнать Виолу … ещё ближе, чем нам, — добавил Лайнел. — Что ты там еще накопал в этих дневниках, Твист?

— В течение нескольких последующих недель — никаких записей, — продолжил Оливер, перелистывая страницы. — Возможно, она была слишком занята, или же не хотела поддаваться искушению помечтать о нем. Но три недели спустя произошло нечто неожиданное. «Калипсо» капитана Вестерлея вернулась в Новый Орлеан раньше времени… точнее то немногое, что от нее осталось. Судно попало под перекрестный огонь и было почти полностью разрушено. Вестерлей потерял в битве несколько человек, а сам был ранен в голову. Впрочем, ранение не было тяжелым.