Рубикон (СИ) - Широков Алексей. Страница 39

Вырыв ямку и разведя небольшой костерок, я начал возиться с ИРП, когда медвежуть, недовольно ухнув, встал на четыре лапы и вновь подхватив клювом добычу двинулся прямо ко мне. Шерсть у него, как, впрочем, и оперение, встала дыбом, но он упорно двигался вперёд, покуда не остановился прямо возле меня и, положив тушу на землю, подвинул её лапой в мою сторону. Мол: «На, паря! Держи. Я типа мириться пришёл!»

Мне оставалось только хмыкнуть. Выключив ультразвуковые пугалки, я подошёл к тяжело дышащему мутанту и посмотрел ему прямо в совиные глаза.

«Ну и здоровый же он!» – подумалось мне тогда, ведь стоя на четырёх лапах его голова, увенчанная массивным клювом, оказалась прямо напротив моего лица.

Взглядами мы мерялись, дай бог пару секунд, а затем пернатый медведь тихо заухал и вдруг склонил голову, подставляя её мне под руку. Ну… я и погладил его, почесал за острыми, покрытыми мелкими пёрышками, ушами. А почему бы и нет? Вряд ли у него получится прокусить своим клювом мою алмазную рубашку, а так когда я ещё такого «вежливого» и покладистого медведика встречу.

Думаю, что тут вовсю сработал инстинкт городского жителя: всё-таки, сколько бы я не называл Чулым деревней, это скорее посёлок городского типа, да к тому же расположенный на важной транспортной артерии, нежели настоящая дикая глушь. А кто из жителей мегаполиса отказался бы погладить по холке настоящего тигра или панду, будь у него такая возможность? Животные они, конечно, опасные, но не страшнее обычной королевской саламандры или псевдо-дракона, а их сейчас некоторые ценители в квартирах держат и на поводке, словно собак, выгуливают. И ничего! Чаще можно услышать в новостях, что очередная «папина дочка» уронила стоящий на зарядке смартфон в ванну, в которой в этот момент купалась, нежели о том, что такое создание, приобретённое по всем правилам, кому-то причинило вред.

Этот, правда, конечно же, дикий, но да мне-то что с того? Тварь довольно заухала, заурчала и, повалившись на спину, подставила мне белое брюхо. Только потом я понял, какую ошибку совершил, когда этот товарищ, судя по немалых размеров причиндалу – самец, начал изображать из себя вертлявого щенка, более не давая мне проходу и требуя ласки.

Я же, признаться честно, соблазнился попробовать оленинки. Ну, не доводилось мне ранее ей лакомиться, хотя и наслышан я был о вкусовых качествах данного мяса изрядно. Да и в книжках каждый второй, а то и первый попаданец непременно по возможности охотился в каком-нибудь запретном королевском лесу и лопал этот деликатес.

Для себя я выбрал одну из задних ног. Не особо разбираясь в дичи, слышал, да и читал, что это самая лучшая часть. Всё остальное пошло Фильке, который с удовольствием и очень быстро расправился с остатками туши и вновь начал лезть под руку. Естественно, что перед тем, как пихать себе что-то в рот, я проверил мясо портативным анализатором, имевшимся в кофре мотоцикла, и только после этого, как смог – разделал конечность и, насадив ломтики на прутики, занялся готовкой.

– О! Проснулась спящая красавица! – улыбнулся я, заметив как эльфа повернув голову, смотрит прямо на меня.

Шугнув ещё раз медведёнка, сунувшего было клюв к шипящему жиром мясу, я медленно, стараясь не пугать девушку лишний раз, подошёл к ней.

Глава 10

Заметив мой взгляд, проснувшаяся эльфа что-то прочирикала мне и слегка улыбнулась, между тем, внимательно следя за каждым моим шагом. Затем села и попыталась выбраться из спального мешка через узкое отверстие для лица. Что такое молния она, естественно, не знала, но когда я, чтобы помочь, протянул руку к двусторонней собачке, брелок которой болтался возле её левой щёчки, девушка поначалу испуганно дёрнулась, но вжикнувшая молния явно удивила и даже заинтересовала её.

Уже выбравшись из спа‍л​ьника,​ она акку​​ратно села на нём на колени и, посмотрев на меня ‍своими ясными, голубыми глазищами, пролепетала что-то, что переводчик опять отказался считать речью, и указала пальчиком на бегунок. Предположив, что вещица из моего мира заинтересовала аборигентку, я кивнул и эльфочка вначале робко, а затем уже более уверенно несколько раз закрыла и открыла молнию, с интересом наблюдая как смыкаются и расходятся её зубчики. Даже подёргала за ткань, проверяя крепко ли держит сцепление.

Я не мешал её порывам естествоиспытателя, сам при этом, занимаясь тем же самым. Вот только целью моего интереса была сама девушка, так сказать, «в условиях приближенных к естественным». На её бессознательную тушку я уже успел налюбоваться. Бесспорно, она была очень красива. Пожалуй, могла бы на полном серьёзе составить конкуренцию и Нине, и Инне, и нашей госпоже Председателю. Правда, было в её облике нечто неуловимо инородное, что впрочем не отталкивало, а наоборот привлекало, добавляя в образ эльфочки этакую приятную толику экзотики. Пока готовил, я всё думал над этим вопросом и, кажется, смог сформулировать хотя бы для себя, в чём она, собственно, отличается от моих девочек.

Так вот, ответ был довольно прост для понимания, но при этом трудно объясним словами: Эльфа была более «анимешной»! То есть, грубо говоря, ни одна любительница японской анимации, сколько бы различных операций на своём лице она бы не перенесла, не смогла бы настолько приблизиться к желаемому образу. Более того, такая попытка скорее бы сделала из неё уродину, ведь как не перекраивай себе лиц‍о​, а те​ же глазн​​ые яблоки больше, чем отвела тебе природа, не сде‍лаешь и по мордочке не подвигаешь.

У тщательно изучившей молнию и уже перешедшей к самому спальному мешку иномирянки они таковыми были от рождения, а потому выглядели красивыми и естественными. Нет, конечно, никто не говорит о зенках на пол морды и отсутствующем носе – он-то как раз был у неё очень миленьким и слегка курносым, а вот глазищи – это да. Пусть и не в полтора раза, но заметно больше, нежели даже у Нинки!

Ушки у моей, я надеюсь, будущей союзницы, а не пленницы, тоже были в лучших японских традициях: длинные и разведённые в стороны. В этом она была очень похожа на ту спасённую «Кексиками с салом» эльфочку, а не на её сородичей, с которыми сражался её отряд. То видео я помнил очень хорошо, потому как много раз пересматривал его позже, а потому ошибиться не мог.

В остальном же, я бы сказал, обычная, пусть и очень красивая и изящная молодая девушка. Телосложением она не сильно отличалась от Нины, хоть и была повыше ростом. По пять пальцев, хвост, вроде, отсутствует, когтей нет, клыки во рту почти такие же как у людей, да и количество зубов, в общем-то, схоже. Отсутствуют крайние и бесполезные, по заверениям дантистов,третьимоляры, прозванные в народе «Зубами мудрости». Может быть, конечно, у неё как говорится: «Всё поперёк!», а то и вовсе с щупальцами, но о том мне было неведомо. Как-то постеснялся я интересоваться «такими» подробностями физиологии эльфочки, пользуясь её беспомощным состоянием.

Основное же отличие её от «нас» состояло в сансарно-энергетической системе. У ‍д​евушки​ не было ​​чакр, как таковых, и отсутствовал резервуар. Вмес‍то этого на пять сантиметров выше солнечного сплетения у эльфы располагалось нечто, отдалённо похожее на лучащийся ромб со сглаженными углами. Именно от него отходили энергетические меридианы, которые хоть и были частично уникальными, но в конечностях и голове становились практически идентичные стандарту.

По-другому говоря, это была либо какая-то особая система сансарного насыщения, присущая исключительно её расе, так как я видел, что работает она не хуже нашей «чакральной» и на спонтанную мутацию совершенно не похожа. Либо то являлось общемировой нормой, что подтверждало мою теорию о массовом исходе индейцев в этот мир, но для того, чтобы с полной уверенностью говорить об этом, хотелось бы посмотреть на ещё кого-нибудь из кандидатов в коренные, кроме эльфов. Вроде, по словам Крокодила, те же «Наднебесники» – тоже люди. Вот доберёмся до них и всё станет ясно…

– Акима’куне самазе элимикуателе делу касен? – обратилась ко мне эльфочка, перестав мучить спальник.