Legion Z (СИ) - Миваки Ингмар. Страница 6

2. Тракус в городе богов

В КА — единственном городе на поверхности, там, где звон колоколов и запах курящихся благовоний смещают сознание в сторону вечного, по ступеням, ведущим к величественному, древнему храму, поднимался молодой аскет Джаеш. Волосы до лопаток, худые ноги, белая набедренная повязка, ребра просвечивают, как у голодного пса. Добравшись до верхней площадки, аскет упал на колени и принялся славословить господа Шиву.

На нижней ступени храма беззаботно фотографировались туристы: молодой мужчина крепкого, спортивного телосложения, с мужественным, точеным лицом и спортивным ежиком рыжевато-каштановых волос, и девушка с кукольными чертами лица, светло-русыми волосами и двумя тонкими красными косичками, заплетенными на висках.

— Натерли, — пожаловалась она. Сняла с себя часы с голубой надписью «Legion Z» на циферблате и бросила их на ступеньку, Мучаясь от нестерпимого зуда, стала расчесывать руку.

— Прости, Дерек. Я, кажется, испортила нам день.

— Перестань, — отозвался Дерек и взял ее руку. Сократил дистанцию до экрана синхронизации и нашел справку.

— Включи свой экран и посмотри заключение системы сканирования, — предложил он.

— Он у меня барахлит, — ответила она.

— Уна, Опять ты меня разыгрываешь, — строго покачал головой он. Достал из рюкзака крем и смазал красное пятно на запястье.

— Надо же такому произойти именно здесь! Именно сейчас! — досадливо воскликнула та, наблюдая за его манипуляциями. Потом вверх — на храм, из-за которого они проделали весь этот утомительный путь из популяции Йота.

— Не страшно, перенесем на другой день, — успокоил Дерек подругу. — Впереди еще неделя.

Они зашагали по набережной в противоположную сторону, а выброшенный тракус остался лежать на ступенях древнего храма. На закате дня, возвращаясь к реке, аскет Джаеш и подобрал его. Кристалл мгновенно вступил в реакцию с телом, активировав двусторонний канал связи с Землей. Осталось только прикрыть глаза. Джаеш спустился к реке и сел на берегу.

— Разве не мечтал я услышать шепот Шивы в свой последний час здесь, в этом священном месте? — задал он немой вопрос реке, и несколько секунд спустя прикрыл глаза.

— В месте, где олени слушают проповеди учителя, — услышал он незнакомый мужской голос, и очень удивился. Вокруг, в густой синеве вспыхивали золотые звезды.

— Отдай же все, что у тебя осталось, и танцуй, пока он не проявится в непорочном лотосе сердца, — снова услышал он таинственный голос.

— Бегу со всех ног, — ответил Джаеш, сохраняя неподвижность. — Кто говорит со мной?

— Питер Уотерман, — представился Пит, выйдя из синевы рукава. — Концентрация взгляда рассеивает иллюзию, вот так открытие, садху, — улыбнулся он.

— Свасти^[22]! — приветствовал он Джаеша.

— Свасти, — в удивлении отозвался Джаеш. — Я — ученик садху, — поправил он.

— Прости, — принес свои извинения Пит. — Я живу в зоне MV, популяция Тав. Работаю криптографом в корпорации «Гидрософт».

— А я Джаеш из КА, популяция Омега. Ученик садху.

Пит и Джаеш обменялись рукопожатием. Юноша с серебряным обручем поверх длинных светлых волос, с белым пледом на плечах, был очень приятен лицом, сразу заметил Джаеш.

— Пылкий, пламенный, в короне, с плащом в руке и скипетром, ты — пастух, выгоняющий свое стадо в поле, и магнит, что заставляет нас выбирать направление, — нараспев произнес Джаеш. — Сам всадник на коне, убивший дракона, склоняет пред тобой главу. Ты похож на пришельца из космоса.

Пит от души рассмеялся и поблагодарил.

— Очень поэтично. Я и есть пришелец. Религия не воспрещает ученику садху летать с группой пришельцев с Земли? — светло улыбнулся он. — Пожалуй, ты самый быстрый зог из всех, с кем мне доводилось встречаться в переходе между мирами.

— Я рад нашей встрече, — любезно отозвался Джаеш.

— Ты знаешь, где мы? — спросил Пит.

— Ночное солнце, рассвет без времени, вечная свежесть восприятия, юность, полет, вершина волны, прозрение. Пока Джаеш разговаривал существительными, Пит считал, загибая пальцы.

— Мы способны видеть то, что скрыто от глаз, поскольку нас похитили при жизни, — поддержал его речь Пит.

— Разумный, всепроникающий эфир, — отозвался Джаеш. — Через него я читаю твои мысли, а ты мои. Если мы умерли, то здесь, в этом месте, обитают умершие.

— Если мы встретились здесь, значит, одинаково устроены, — дорисовал картину Пит.

Они стояли друг напротив друга — высокие, стройные, юные — как зеркальное отражение друг друга, с небольшой погрешностью. Голубоглазый Пит — с волнистыми, светло-русыми волосами до плеч, Джаеш — с длинными темными прядями разбросанных по плечам волос и смеющимися темно-карими глазами. Оба улыбались друг другу и говорили на одном языке — санскрите.

— Информация, полученная через эфир, идет в виде импульсов, — сказал Джаеш. — Движения отрывистые и резкие, — припомнил он.

— Резкие и угловатые, — подтвердил Пит. — Если я умер на Талатоне, а затем являюсь к тебе через золотой рукав и беру за руку, то это будет выглядеть, как «хватаю». Выброс энергии чувствуют все, но в большинство своем предпочитают не замечать его. Однако, есть и такие, кто не боится. Например, ты и я.

— Синтезированное поле поймало мир символов на крючок, как рыбу, — мечтательно улыбнулся Джаеш.

— А еще немного погодя само поле поймала на крючок Вахана Раса, — подхватил Пит, — наш проводник между мирами. Я спрошу тебя, внутри ли она или снаружи, ученик садху?

— Она снаружи и внутри, — ответил, не моргнув глазом, Джаеш. — Мы говорим с тобой на одном языке. Ты свободно владеешь санскритом, — заметил он.

— Я — программист. Пишу программы на санскрите, — объяснил Пит.

— Я как будто говорю со своим отражением в зеркале, — сказал Джаеш.

Они с Питом стояли на одном уровне, на незримой горизонтальной поверхности внутри вихревого потока. Под ногами — темно-синяя бездна. Они точно летели и определенно оставались неподвижными. Пит протянул руку, и когда Джаеш пожал ее, то движение оказалось не отрывистым и резким, а легким, плавным и невесомым. И речь лилась свободно и мелодично, и скорее напоминала песню, а не разговор.

— Мы способны управлять эфиром благодаря тому, что встретились и объединились за пределами контролируемого поля, — объяснил Пит. — Мы с тобой люди с Земли. Людям свойственно полное взаимопонимание.

— Действительно, — с улыбкой подтвердил Джаеш. — Милосердие доминирует в зогах, и живы они на Земле. Это многим известно в КА, откуда я родом. В городе сохранилась история обоих миров.

— Ты знаешь о программе на Джабраиле? — на всякий случай поинтересовался Пит.

— Знаю, что она создает помехи, но не мешает нам проявлять себя через милосердие на Талатоне, — уверенно ответил Джаеш.

— Хорошо, — с улыбкой кивнул Пит. — Чем больше мы народу соберем, тем скорее рукав, соединяющий миры Талатона и Земли, откроется, и Земля, наконец-то, вступит в свои права. Впервые за тысячелетия рукав стане тскловзным.

— Из Надзеркалья не возвращаются, — спокойно напомнил Джаеш. Несмотря на то, что движения в золотом рукаве и плотность их тел контролировались их совершенным проводником Ваханой Расой, он все еще допускал, что смерть неожиданно настигла его на берегу реки.

— Твои сомнения мне понятны, — заверил его Пит, — но ты вернешься. Самочувствие первое время может быть не блеск, поскольку мы все еще возвращаемся на Талатон, но скоро он исчезнет, и мы будет на Новой Земле. К золотому рукаву быстро привыкаешь, а вот возвращаться обратно…Рекомендую больше двигаться, чтобы мышцы не атрофировались.

Джаеш осмотрелся. Густая синева стала золотом. Рукав выглядел объемным и сияющим. Задумчивым взглядом он посмотрел на «диадему» Пита.

— Я не пользуюсь техникой, — поделился Джаеш.

— В золотой рукав попадают не с помощью техники, а через зеркала в собственной голове. Ты, я и другие зоги по всему Талатону открыли одну дверь.