Сердце дикаря - Дорсей Кристина. Страница 23

— Я могла бы приготовить завтрак, — предложила Кэролайн, несмело подойдя к нему. Они разговаривали, словно чужие, и трудно было поверить, что еще несколько часов назад эти двое лежали в объятиях друг друга, упиваясь страстью. И Кэролайн с отчаянием чувствовала, что ей не удастся восстановить прежнюю доверительность в отношениях с ним.

— Миледи умеет готовить? — насмешливо спросил Волк.

— Немного, — призналась Кэролайн. Она понимала, что в сложившейся ситуации следовало говорить только правду — ложь слишком быстро была бы раскрыта. — Но я очень хотела бы научиться, — добавила она.

Перед ее мысленным взором одна за другой пронеслись картины их будущей жизни. Он станет охотиться и ловить рыбу, она — готовить еду и поддерживать порядок в маленьком домике. А ночи они будут проводить в объятиях друг друга, на ложе из медвежьей шкуры.

— Нынче я сам позабочусь о завтраке, — сказал он и жестом предложил ей сесть на стул.

Она внимательно наблюдала за его неторопливыми, исполненными грации движениями. Волк смешал кукурузную муку с водой и поставил жестяную миску на огонь.

— Как долго вы живете здесь?

— С тех пор, как вернулся из Англии.

— Понятно.

Он был по-прежнему неразговорчив, но, по крайней мере, не оставлял ее вопросы без ответа. Кэролайн надеялась, что со временем он станет более откровенен с ней. А пока...

— Я думала, что вы живете с матерью.

— Вы имеете в виду, среди моего племени? — спросил Волк, помешивая кашу.

Кэролайн кивнула.

— Я остался бы там, но моя мать умерла, и я решил, что здесь мне будет лучше.

Она не могла не согласиться с ним.

Лежа без сна в его объятиях в предрассветные часы, Кэролайн приняла решение, которое показалось ей единственно возможным в создавшейся ситуации. Ей представлялось очевидным, что она не может выйти замуж за Роберта Маккейда. Ведь они с Раффом любят друг друга. Во всяком случае, она знала наверняка, что любит его. А он... Если он и не испытывает к ней того же чувства, то время, несомненно, будет работать на нее. Он обязательно полюбит ее.

Жить они будут здесь, в этой скромной хижине.

И она непременно вызовет сюда Неда. У Волка, конечно же, нет денег, чтобы платить за его обучение в английской частной школе. Поначалу Нед будет очень раздосадован. Ему нелегко дастся разлука с привычным окружением, с родной страной. Но он привыкнет к жизни в Новом Свете и полюбит эту прекрасную землю. К тому же, у Волка немало книг, он неплохо образован. Нед при желании сможет многому у него научиться.

Главное, все они будут вместе.

Кэролайн впервые усомнилась, правильно ли она поступила, оставив брата в Англии совсем одного. Но, впрочем, теперь это не имело особого значения.

Объяснение с мистером Маккейдом, что она не сможет стать его женой, будет нелегким. Но Кэролайн не сомневалась, что он смирится с создавшейся ситуацией, когда они с Волком сообщат ему, что... Она не могла с точностью представить себе, что именно скажут они отцу Волка, но не сомневалась, что вместе им удастся уговорить его и умерить его гнев. Предстоящее объяснение с мистером Маккейдом омрачило и настроение Волка. За все время завтрака он не произнес и нескольких слов и, совершив необходимые приготовления, молча помог Кэролайн взобраться в седло.

Узкая тропинка была почти неразличима в утреннем тумане, влажная дымка которого скрывала от любопытного взора Кэролайн окружающий ландшафт.

Через некоторое время туман рассеялся, и солнце начало припекать совсем по-летнему. Впереди простиралась покрытая густой, сочной зеленью долина. Около полудня Волк решил сделать привал, чтобы дать отдохнуть лошадям.

— Семь Сосен вон за тем гребнем, — сказал Волк, помогая Кэролайн спешиться и кивком головы указывая на гряду холмов.

Ей захотелось, чтобы он, как вчера, прижал ее к себе. Чего бы она не отдала сейчас за то, чтобы снова оказаться в его объятиях! Но его обращение с ней решительно изменилось, и о подобных проявлениях нежности не могло быть и речи. Волк повел лошадей к неширокому ручью, струившемуся по каменистому руслу. Кэролайн молча следовала за ним. Он словно забыл о ее присутствии, и она несмело дотронулась до его руки, ощутив под своими пальцами тугие, налитые мускулы. События минувшей ночи встали перед ее мысленным взором. Кэролайн покраснела до корней волос и, кашлянув, произнесла:

— Я понимаю, как вам будет трудно...

Он повернулся на звук ее голоса и долго, пристально смотрел ей в лицо. Кэролайн показалось, что сейчас он обнимет ее. Но он не сделал этого. Взяв в руку поводья, он повел лошадей к тропинке, молча подсадил ее в седло, сел на своего коня и, наклонившись к ней, мрачно проговорил, слегка кивнув головой:

— Вы правы, Кэролайн. Мне будет нелегко.

Дом в Семи Соснах значительно превышал размерами хижину, в которой они провели предыдущую ночь. Но Кэролайн отметила этот факт лишь отдаленным краем сознания. Ее вполне устраивало жилище Волка. А жизнь без него в этом просторном особняке показалась бы ей каторгой.

У одной из боковых дверей дома, служившей входом в служебное помещение — скорее всего, в кухню, подумала Кэролайн, — стояло несколько индейцев. Судя по их внешнему виду, они принадлежали к племени чероки.

Волк молча кивнул им и помог Кэролайн спуститься с лошади. Она почувствовала, что он охвачен напряжением, и молча помолилась о том, чтобы предстоящее объяснение прошло как можно легче для них обоих. Чтобы мистер Роберт Маккейд проявил добрую волю и понимание. Ведь ни она, ни Рафф не замышляли того, что случилось минувшей ночью.

Но на сердце у нее было тяжело. Она неуверенным шагом прошла в дом вслед за человеком, которого успела так горячо полюбить.

Они очутились в комнате с задернутыми шторами, и, когда глаза Кэролайн привыкли к царившему здесь полумраку, она разглядела пожилого человека, сидевшего в кресле с высокой спинкой. Его нога, обмотанная бинтами и вытянутая вперед, покоилась на табурете. Громким голосом с сильным шотландским акцентом он проговорил:

— Тебе удалось обернуться довольно скоро, мой мальчик. Так это она?

Волк ничего не ответил и отступил в сторону, чтобы Кэролайн смогла лучше рассмотреть человека, которому она была предназначена в супруги и чтобы мистер Маккейд смог оценить достоинства ее внешности. Она растерялась и не зная, что ей следует делать, неподвижно стояла под пристальным взглядом старика, не сводившего с нее своих мутных зеленоватых глаз.

Закончив осмотр, он неопределенно хмыкнул и без особого воодушевления произнес:

— Ну, думаю, она подойдет. — И пронзительно закричал: — Мэри!

Кэролайн искоса взглянула на Волка, ожидая, что он скажет старику, насколько его мнение о ней несущественно при сложившихся обстоятельствах — ведь она не сможет стать миссис Роберт Маккейд. Но в этот момент симпатичная молодая женщина с выступающим вперед животом вбежала в комнату, и Волк направился к двери.

— Мэри покажет вам вашу комнату, — пророкотал старший Маккейд, но Кэролайн никак не отреагировала на его слова.

Словно оцепенев, она глядела вслед Волку, который перешагнул порог и молча вышел из комнаты.

— Вы что же, не слышали, что я вам сказал, мисс? Куда это вы?!

Кэролайн, не ответив старику, повернулась к двери и робко сделала несколько шагов, затем, подобрав юбки, бросилась во двор. Остановившись на крыльце, она увидела, что Волк успел уже сесть в село. Конь его нервно бил копытом. Услыхав, как Кэролайн произнесла его имя. Волк натянул поводья и обернулся к ней.

— Я... Вы... Но как же так... — выдохнула она, не веря своим глазам и все еще надеясь, что он возьмет ее с собой. Но он не произнес ни слова, лишь взглянул на нее сверху вниз. Губы его были сурово сжаты, лоб прорезала глубокая морщина. Резко отвернувшись, он пришпорил коня.

Кэролайн в отчаянии глядела ему вслед, пока он не скрылся из виду.