Возвращение легенды (СИ) - Богданова Екатерина (1). Страница 32

Я думала, что большей боли просто не бывает. Так вот, я ошибалась. В тот момент, когда кинжал с глухим стуком упал на мою ногу и скатился на песчаный пол между мной и старцем, я познала истинную боль.

— Теперь всё зависит только от неё. Это её выбор, — прохрипел старец и грузно завалился на бок.

Это было последним, что я услышала и увидела перед тем, как провалиться в ужасающую, безграничную тьму. Боль постепенно затихла, но я не была этому рада. Здесь, в непроглядном мраке неведомого нечто лишь она давала мне надежду на то, что я ещё жива. Теперь же я не знала, чего ждать. И стоит ли ждать вообще хоть чего-то. Возможно, это конец. Возможно, именно так выглядит смерть изнутри. А как же рассказы о свете, о посмертии и упокоении? Ведь даже у зомби остаются какие-то зачатки былого сознания и оно в каком-то смысле продолжает существовать. Призраки опять же, очень редкое, но имеющее место быть явление. А тут ничего, абсолютные темнота и тишина. А я стою в растерянности и не знаю, что делать.

Я стою? Обняла себя за плечи, сжала их до боли. Да, боль я почувствовала. Расхожее выражение «ущипните меня» показалось более осмысленным. Провела ладонью по лицу, груди, отметила, что одежда в полном порядке — ни крови, ни вплавившегося в кожу металла. Присела, потрогала рукой поверхность, на которой стою — гладкая, твёрдая, тёплая.

Вдруг, где-то сбоку словно что-то мелькнуло. Успела заметить лишь краем глаза. Резко выпрямилась и повернулась — ничего. Полная тьма окружала со всех сторон. Но вот вдалеке, а может и близко (сложно определить расстояние не имея никаких ориентиров) мелькнула искорка света. Едва заметный, тут же потухший огонёк. А потом еще один и ещё. Искорки загорались и потухали одна за другой, постепенно набирая скорость мелькания. В какой-то момент их стало больше, словно стая светлячков медленно зажигала свои огоньки. Островок надежды в бездне отчаяния. Я делаю один, маленький, несмелый шажочек к этим огонькам, а потом еще один, и ещё. Звука шагов не слышно. А огоньки, кажется отдаляются, будто зовя меня за собой. Я боюсь даже моргнуть, чтобы не потерять их из виду, не потерять надежду. От них исходит мягкое зовущее тепло, тепло обещания жизни.

Вдруг спиной почувствовала лёгкую прохладную волну, медленно, боясь потерять огоньки, я обернулась и зажмурилась от яркого света. Холодное голубоватое свечение ослепляло, не позволяя рассмотреть его источник. Обернулась, огоньки продолжали призывно мерцать. И что же мне делать? Куда идти? Огоньки манили теплом и успокаивали, свет слепил, обдавая неприятным холодом. Выбор был очевиден, я отвернулась от неприятного света и шагнула было к искоркам, но в памяти всплыли слова ведьмы «Не ходи за огоньками, за светом иди, не ошибёшься. Не твоё — что горячо, твоё — что холодно». И я замерла в нерешительности. Поверить ведьме или своим ощущениям. Интуиция нашёптывала верить себе, а разум и логика — ведьме. Устало (хотя усталости я здесь не чувствовала) опустилась на гладкую как стекло поверхность. Посидела, обняв колени, поворачивая голову то к огонькам, то к свету. Да, дилемма. Одно было ясно совершенно точно — от моего выбора зависит многое. А именно, моя жизнь и, скорее всего, судьба духа прародительницы. Прародительница… По логике это древняя, мудрая и хитрая сущность. Хитрая. Вполне способная обмануть кого угодно, куда уж моей интуиции с ней тягаться. Значит, всё-таки к свету? Встала, в последний раз взглянула на зазывно мерцающие искорки тепла (кажется, они стали ближе) и повернулась к слепящему свету в полной тьме. И вот как такой возможно, такой яркий свет, а поверхность по которой я иду не освещает абсолютно? Сначала шла опустив голову, потом слепить стало настолько, что пришлось закрыть глаза. Больно было. Обхватила себя руками за плечи, растирая их и стараясь не дрожать. А холод нарастал вместе с яркостью свечения. Но понять, приблизилась ли я к их источнику, не представлялось возможным. Если стало ярче и холоднее, значит приблизилась, так ведь? В какой-то момент идти стало труднее, словно окружающая темнота начала густеть, не желая отпускать меня. Не удержалась и оглянулась — огоньки были совсем близко. Казалось, достаточно сделать пару шагов, протянуть руку и я смогу коснуться их. Заманчиво, и от того еще более подозрительно. Как уже не раз доказывала жизнь — самый лёгкий и короткий путь чаще всего приводит к провалам и разочарованиям. Вздохнула, отчаянно жалея себя, зажмурилась и продолжила медленно, потому что идти становилось всё тяжелее, продвигаться по тяжёлому и длинному пути. Особенно тяжело было бороться теперь, после того, как я уже уверилась в том, что умру, свыклась с этой мыслью и опустила руки. Но там, в ветхой лачуге на берегу моря, на затерявшемся в океане острове меня ждали, за меня переживали и в меня верили. Так что, прекратить жалеть себя и двигаться вперёд, как бы тяжело и страшно не было.

Как долго я шла, понять было невозможно. Устала, очень замёрзла и вымоталась морально, постоянно оглядываясь на такие близкие и сулящие быстрое завершение пути огоньки. Пару раз даже сбивалась с шага, норовя развернуться и побежать в обратном направлении. Почему-то была уверена, что к огонькам идти будет намного легче, возможно даже окружающее пространство подгонять в спину будет, а не сопротивляться каждому шагу. Но вспоминала слова ведьмы и продолжала избранный путь.

Когда в грудь ударила волна обжигающего холода, а свет ослепил окончательно я буквально рухнула вперёд, не удержалась когда сопротивление воздуха резко пропало.

Но я не ударилась от падения, меня кто-то поймал, обнял крепко-крепко, прижал к груди и зарылся лицом в мои волосы.

А потом начался настоящий ад! Глаза болели и долго привыкали к ночному полумраку морского побережья. Да что там глаза, болело всё, казалось, даже волосы. Рана на плече не регенерировала из-за полного истощения, как физического, так и энергетического. Но не это было страшно. Альтанир, поймавший меня в свои объятия, прошептал «не вставай», оставил лежать на песке, а сам куда-то ушёл. Куда, а вернее зачем, я поняла, услышав громкий клокочущий рёв и звуки боя. Несколько минут мне удавалось разглядеть только мечущиеся на берегу и над ним тени, вспышки магических атак и языки пламени, рассекающие воздух и вспарывающие песок. Потом глаза постепенно привыкли и я с ужасом поняла, что Альтанир, Айсек и Пиротэн сражаются с драконом! Огромный чёрный монстр кружил над водой, устремлялся к горизонту, но неизменно врезался в невидимую стену, разбрызгивая искры и всполохи магической завесы, разворачивался и с диким яростным рёвом выплёвывал языки пламени, стараясь попасть в кого-то из мужчин. Они уворачивались, выстраивали щиты и тоже нападали. Но их снаряды если и достигали цели, то особого вреда дракону не причиняли.

— Прародительница, — прошептала я, с ужасом наблюдая за тем, как песок вскипает и застывает искорёженным куском стекла от очередного плевка драконьего пламени.

Да, намудрил что-то дедушка. Я, конечно, была очень ему благодарна за освобождение от духа древнего дракона, не смотря на садистские методы, но зачем же он её выпустил. И как ему это вообще удалось? Моё тело совершенно точно было при мне, тогда откуда же она себе новое урвала? И теперь её совершенно точно не загонишь обратно, это я в себя точно не смогу запихать, даже при большом желании. А желания у меня не было ни малейшего. Радовало то, что, похоже, покинуть остров она не могла. Наверное, из-за нестабильного энергетического поля вокруг него. Хотя, если посмотреть с другой стороны, радостного в этом было не так уж и много. Мы то тоже отсюда сбежать не можем, а значит заперты на этом островке вместе с разъярённым древним драконом.

Когда прародительница пошла на очередной приступ энергетического поля ко мне подбежал уставший, вспотевший Айсек и тихо спросил:

— Как ты?

— Жить буду, — неуверенно ответила я. Неуверенно потому, что уверенности в том, что дракон меня не спалит, а то и того хуже — съест, у меня не было.

— Спрячься в бунгало, пока она тебя не заметила, — бросил саламандр, и уже не мне: — Идём, попробуем общим кручёным лезвием в неё запустить, вдруг пробьёт.