Золотая рыбка в мутной воде (СИ) - Торрентон Билли-Боб. Страница 49

Вроде бы недолго возились, но солнце уже едва не касается вершин деревьев. Выходим за вал, и я вдруг замечаю, что наши прежние следы уже едва видны. Это хорошо, не хотелось бы тут с веником бегать, заметая их. Опушка все ближе. Навстречу нам никто не выходит. Голосов тоже не слышно. Ждут, пока подойдем?

Полуразметенные ветром следы все еще ведут к месту, где мы оставили Ольту, Тинсу и Кортена. Кажется, уже и до остальных дошло, что это все-таки странно, что нас не встречают. Потому у всех в руках оружие.

Раздвигаю ветки руками, протискиваюсь на маленький пятачок, окруженный зарослями со всех сторон. Так… Вижу Тинсу, склонившуюся над развязанным мешком. Кортен тоже здесь, вроде спит, завернувшись в плащ. Ну да, тут куда прохладнее, чем на открытом пространстве. Ольты не вижу, наверное, где-то рядом бродит, собирает что-нибудь. О, а чем это Тинса занята? И в чьем это мешке она роется? Уж не в моем ли?

Служанка оборачивается на шорох, поднимается с земли, на лице ее радостная улыбка.

— О, ваша светлость, вы уже вернулись! Как я рада, что… — это она увидела возникшую из-за моего плеча свою госпожу. Барон тоже вышел вперед, и физиономия у него, похоже, озадаченная не меньше моей.

— … с вами ничего не случилось!

Вот что ж мне так выражение ее глаз не нравится? И в переносице так давит, аж до звона в висках? И где ее руки, почему они в складках одежды?

Тинса, со все той же радостной улыбкой, выбрасывает вперед их обе.

Вот и ответ. Вот они, руки-то. И в каждой револьвер.

Курки уже взведены. Не увернуться и никого не прикрыть.

Барон слева от меня, он бы выстрелил раньше нее, но его пистолет в правой руке, которая из-за тесноты полянки у меня за спиной. И он пытается выйти из-за меня, чтобы опередить ее.

Маркиза справа, и я ей не мешаю, но ей еще нужно повернуться. Капитан и вовсе позади нас, наверное, толком и не видит ничего.

Фогерен нужен мне живым, мне без него будет слишком сложно. Рывком бросаю тело влево — барон уже вышел из моей тени — и толкаю его в заросли, пытаясь отбросить с линии огня. Два выстрела сливаются в один, чей-то вскрик, что-то обжигает мне шею, в глазах мутнеет и темнеет, еще выстрел — это, похоже, барон, но его пуля втыкается в землю где-то передо мной, я тоже стреляю, уже толком ничего не видя — кажется, пуля все-таки ушла в сторону служанки, но вряд ли попала в цель. Еще два выстрела, один за другим. И тьма. И тишина…

Часть 5. Капкан для почтальона

Что делать, если пришлось остановиться там, откуда хотелось бежать без оглядки?

Успокоиться и сделать так, чтобы никто не бежал следом.

А если все-таки кто-то бежит, пропустить вперед -

вдруг он знает дорогу лучше тебя?

Ох, как больно-то! И на чем это я лежу?

— Не шевелитесь, Таннер, — встревоженный голос маркизы. Кто-то бинтует мою шею. Нет, не она — это руки капитана. Ну да, он же у нас за лекаря.

Осторожно приоткрываю глаза. Точно, это Менален. Маркиза сидит чуть поодаль, рядом с бароном. У того расстегнута куртка, рубаха на груди разорвана, под ней бинты, набухшие кровью. Глаза закрыты. По-хорошему повязку уже следовало бы сменить, но где ж бинтов столько набраться? Плохо. Очень плохо. Он от отравления толком не очухался, а тут еще и ранение, причем явно тяжелое. Мое по сравнению с его — просто царапина.

Боцман лежит в прежней позе, но уже накрытый плащом с головой. И я уже уверен, что он был мертв еще до того, как мы пришли. Ольты по-прежнему не видно. Тинса… Тинса все там же, у мешков. Только откинулась на спину и уже не шевелится. Остекленевший взгляд уставлен в небо, на груди бурое пятно, над левым виском — аккуратная дырка с запекшейся кровью.

— Ну все, — говорит Менален, затягивая узел на повязке, — только головой резко не крути. Повезло тебе, парень — чуть правее, и мы бы с тобой уже не разговаривали.

А то я не знаю. Но все равно спасибо.

— Как он? — осторожно киваю в сторону барона.

— Хреново, — морщится капитан. — Не с моими талантами такое латать. Пулю не достать, хоть вроде и неглубоко вошла, но крови он много потерял. Срочно надо в больницу. Иначе не выживет. А как его в больницу, если до ближайшей дороги два дня лесом? Что уж про больницу говорить… А из тебя сейчас носильщик никакой, тебе бы самому отлежаться.

— А вы как?

— А что я-то? Даже стрельнуть не пришлось — госпожа маркиза ее угомонила. Никак бы на девчонку не подумал…

— Если бы не Таннер, я бы не смогла.

— Это почему же? — о чем это она?

— Ваша пуля попала ей в бок. Не убила, да, но сильно замедлила. А я просто не стала ее жалеть. Конечно, очень хотелось бы ее порасспрашивать кое о чем, но лучше остаться с неотвеченным вопросом, чем вообще перестать чем-либо интересоваться.

Что верно, то верно.

— Что делать будем? — капитан хмур, как осенняя туча.

— Поищите пока Ольту, — говорю я. — Вдруг ей повезло больше, чем Кортену, и она еще жива.

— Дело говоришь, — кивает Менален и, прихватив свою новую винтовку, скрывается за кустами.

— И что теперь? — спрашивает маркиза, когда хруст веток затихает.

— А ничего, — разочаровываю ее я. — Мне надо хоть немного полежать. Потом нужно закопать трупы. И Тинсу тоже. Да, не кривитесь. А потом решить, кто пойдет. И выбрать, что из имущества взять с собой, а что бросить.

— Пойдет куда?

— На хутор. За помощью. Вы же не думаете, что мы сможем сами донести барона до Медвежьей Тени? С таким-то ранением? То есть, донести-то донесем, но как быстро? Когда мы уходили от побережья, сил у нас был побольше… да и самих нас тоже. Очень хотелось бы думать, что Ольта просто решила поискать ягод или грибов и отошла далеко. Но думаю, что эта… зарезала ее также, как и Кортена.

— Бедная Ольта… — шепчет маркиза. — Я знаю ее всю свою жизнь. Она всегда заботилась обо мне. И даже когда меня выдали замуж, последовала за мной.

— У нее есть кто-нибудь?

Ответить маркиза не успевает — в кустах снова раздается знакомый хруст и треск, и через минуту появляется Менален. С Ольтой на руках.

Волосы ее растрепаны, руки безвольно свисают, одежда измята и вся в песке и каком-то лесном мусоре, лицо в грязи и кровоподтеках, глаза закрыты.

— Она жива?! — маркизу словно пружиной подбрасывает, она бежит им навстречу. Менален осторожно опускает Ольту на землю, подсовывая под голову сложенный в несколько раз плащ. Жива, раз старается?

— Жива, ваша светлость, — в подтверждение слов Меналена раздается слабый стон. Жива, значит. Это хорошо. А если выживет, то и вовсе замечательно будет.

А ведь капитан недалеко ушел — мы с маркизой толком не поговорили. Очень хотелось спросить, кто эту Тинсу нанял и почему ее до сих пор никто не заподозрил ни в чем. Выходит, Тинса рискнула напасть на Ольту рядом с нашей стоянкой… Или она сначала зарезала боцмана? И почему Ольта осталась жива? Тинса, что ли, просто оглушила ее и намеревалась добить позже? Или они были заодно, и это лишь для отвода глаз? Стоп, Таннер. У тебя — как это называется? — паранойя. Ольта с маркизой очень давно, жизнь за нее отдаст, и она сильная, ее проще убить, чем подчинить. Наверное… Что может заставить ее предать?

А солнце-то скоро спрячется.

— Что с ней?

— Похоже, Тинса подкралась сзади и стукнула ее камнем по голове, — отвечает Менален, бинтуя Ольте голову, — когда она ягоды собирала у расщелины — тут есть недалеко, не очень большая, но в глубину — человеку дважды с головой. Ну, и сбросила ее туда. Еще и сверху камень бросила, но промахнулась, только задела, а могла и голову разбить…

Все-таки странно, что ножом не пырнула. Побоялась, что Ольта закричит? И почему решилась атаковать именно сейчас? Ладно, допустим, воспользовалась моментом, ведь бить по частям удобнее и легче. Почему тогда не сделала того же, когда мы отбивались от погони? Решила, что не справится? Все-таки с ней была не только Ольта, но еще и капитан, и маркиза, и никто при этом не спал, и у них было оружие. Может, просто сдали нервы? Или была уверена, что из мертвого города мы не вернемся? И почему не напросилась с нами? Посчитала, что это будет подозрительно выглядеть? Наверное. И, возможно, задержись мы еще немного, она успела бы залечь в засаде и перестрелять нас на голой земле. Но что теперь-то гадать?