Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов" (СИ) - Шиннок Сарина. Страница 47

Безликий схватил кружку пива и осушил ее за несколько секунд. Он вздохнул с облегчением — боль отступила, хотя и не полностью. Впрочем, этот человек уже давно привык к постоянной боли. «Болит — значит, я жив», — любил говаривать он.

— Теперь понял, через что прошел я? — сказал он Кабалу. — И пройду через это еще тысячу раз ради своего клана! Так что ты не в праве судить, пацан, кто через что прошел. И особенно через что прошел Кэно!

Кабал взглянул на него с разочарованием и укором, поставив на стол пустую кружку пива и наливая водки.

— Уж от тебя не ожидал это услышать! — покачал он головой. — Да, Кэно потерял глаз, но его не вешали наручниками на трубу и не стреляли в него из огнемета! Я дышать самостоятельно не могу!

— Ага! — выкрикнул Безликий. — Посмотрел бы я на тебя-красавца, когда тебе в тюряге отбили бы почки! Сколько у него ранений было! Он же через три войны прошел!

Кабал удивился:

— Он служил?

— Он предпочитает об этом не трепаться, — сухо ответил взрыватель. — Конечно, я признаю, что ты тоже прошел через неописуемую боль, но… Его не свои избивали за предательство — он в атаку на врагов на смерть бросался! Вывод: Кэно — мужик, а ты — пацан.

Кабал ударил рюмкой об стол.

— Не гони беса, пиротехник! — угрожающе сказал он.

— Пацан, — настаивал на своем Безликий, выпивая уже третью рюмку водки. — Пацан… Жизни не видел, а кланом хотел управлять!

— Я хотел быть его реформатором! — попытался оправдаться Кабал.

— Да?! В какую же сторону ты решил его реформировать?

Кабал гневно сдвинул брови — а точнее то, что осталось от бровей, — к переносице:

— Освободить от диктатуры Кэно! — с ненавистью прокричал он. — У нас ведь анархия, как ни как.

— Ага! — Безликий снова презрительно хихикнул. — Только вот Кэно армию создает! Как же ты, щенок, представляешь себе анархию в армии? А?

— Зачем вообще создавать армию? — возмутился парень. — Я не считаю, что своих целей нужно добиваться грубой силой!

Взрыватель саркастично улыбнулся:

— Но ведь ты пытался добиться лидерства именно так.

Кабал сделал хороший глоток водки и, закусив бутербродом с килькой, начал разъяснять свою позицию:

— Я полагаю, что отвоевать кусок земли и построить на нем государство так, как Кэно хочется, — не выход.

— Морихей Уехиба — земля ему пухом — поднял в свое время бунт и создал свой клан. Создал так, как ему хотелось. Кэно продолжает его дело. Или, по-твоему, мы впустую столько лет льем кровь за идею анархизма?

Кабал призадумался:

— Знаешь, в чем для меня идея анархизма? Вот я себе представляю будущее: идеальный мир — ни воин, ни дискриминаций, ни власти нет. Есть только одно-единственное государство под названием Земля…

Тут Безликий хрипло расхохотался:

— Этого никогда не будет, утопист хренов! — бросил он, утирая слезы смеха. Кабал с досадой схватил бутылку водки и допил все, что в ней оставалось.

— Когда-нибудь будет, — невнятно, но уверенно промямлил он — алкоголь сильно шибанул в голову. — Если постараться, то будет!

— Ха-ха! — продолжал смеяться Безликий, глядя в блестевшие глаза пьяного Кабала. — Чтобы сбылось то, о чем ты говоришь, тебе придется истребить эдак процентов девяносто населения Земли! То есть всех, до кого твоя идея не дойдет или кому она не понравиться.

— Зачем убивать? — с трудом ворочая языком, молвил Кабал. — Можно же все разъяснить народу! — он похлопал собеседника по плечу, нагнувшись над столом. — Э-эх, Безликий! Когда-нибудь наступит время, когда люди сами осознают, что так лучше, помяни мои слова…

Безликий сбросил руку анархиста со своего плеча:

— Да не наступит это время никогда! Не осознают люди этого сами! Огнемет мне в задницу, ну ты даешь! Наивный! Всех никогда не убедишь, пойми ты это! Каждому мозги не вправишь, Кабал! Каба-а-ал! Очнись! Всегда будут те, кого что-то не устраивает! И ты это знаешь. Прекрасно знаешь.

— Но я просто верю в это! — сипло вскричал мужчина. — Я так представляю себе идеальный мир! Может, это моя мечта.

Безликий снова хрипло засмеялся:

— Утопист, мать твою за ногу! Ха-ха-ха! Утопист!

— С чего ты ржешь?! — Кабал угрожающе потряс кулаком перед лицом собеседника, сверкая мутными от ударившего в голову алкоголя глазами. — Да, мечта, утопия! И что?!

Безликий простодушно развел руками:

— Верь дальше во что хочешь, я тебе не мешаю. Только вот одно «но»: чтобы мечты сбывались, мечтать нужно о реальных вещах. Понял?

Кабал с подавленным и озлобленным видом встал из-за стола. Его шатало, как на корабле, попавшем в бурю. Он дрожащей рукой вытянул из кармана деньги и бросил их на стол.

— Вот деньги, — гневно пробормотал он невнятные слова. — За бухло спасибо, но… о разговоре я жалею!

И он ушел, спотыкаясь и хватаясь за все, что оказывалось рядом, включая таких же донельзя пьяных «Черных драконов».

— Ой-ой-ой! Как мы обиделись! — со злой насмешкой кричал ему вслед Безликий. — Утопист!

Кабал уже не обращал внимания на его реплики. Обиды и так было достаточно. Теперь он думал, куда бы побрести и переночевать, потому что справиться с управлением мотоцикла настолько напившемуся человеку явно не стоило пробовать. Последнее, что услышал Кабал, выходя из бара, — беззаботный крик Безликого:

— Горец! Плесни еще водки!

В полдень следующего дня человек в очень грязной одежде пришел на базу. Он подошел к створкам тяжеленной титановой двери, остановился у сканера отпечатков пальцев. Он, похоже, раздумывал, что делать дальше.

— А-а, как же башка ноет! — пожаловался он сам себе, пытаясь сосредоточиться и вспомнить.

Человек снял перчатку и положил руку на сканер.

— Кодовое имя?

Механический скрипящий голос, каким компьютер запрашивал имя, будто ножом врезался в его голову.

— Кабал, — сквозь зубы процедил пришедший, корчась от головной боли.

— Доступ разрешен.

Двери открывались с обычным металлическим скрежетом, но Кабалу показалось, что звук этот сотрясает все его внутренности, режет на куски воспаленный отяжелевший мозг. Он вошел и направился к кабинету Кэно.

— Кэно, — точно так же с огромным усилием выговорил он, сжимая зубы.

— Что, хорошо погулял вчера? — посмеиваясь, спросил Кэно. — Посмотри на себя — ты грязный, как черт из преисподней! Ты хоть что-нибудь помнишь?

— Я ночевал под мостом, — пояснил Кабал, осматривая свою забрызганную серо-коричневой грязью одежду.

— И чего ты хотел от меня? Пивка на похмелку?

— И это тоже, — ответил анархист. — Но вообще-то я кое-что принес.

Он поставил на стол картонную коробку, обернутую коричневой упаковочной бумагой. Кэно изменился в лице и вскочил из-за стола.

— Где ты взял эту хреновину?! — вскричал лидер клана, разозлено глядя на Кабала.

— В баре «Valhalla» один человек просил передать это тебе, — как-то неуверенно ответил подручный.

— Как он выглядел, черт возьми?

— Как все: весь в черном, темные очки, борода… — наплел что-то невнятное Кабал.

В этот момент в кабинет вошли еще три анархиста — Кира, Джарек и Кобра.

— Мы получили отступные за заложников, — начал отчитываться Кобра, — на общую сумму три милл… — он запнулся на полуслове, увидев выражение лица главаря.

— Что это, черт бы меня побрал? — допытывался Кэно, указывая на коробку.

— Хрен его знает, — пробормотал Джарек, — но лучше не действовать поспешно. Что видно в инфракрасном спектре?

Кэно наряжено сдвинул брови:

— Два или три предмета, весьма холодные, форма неясная… Черт! Ни хрена не видно толком, но это совсем не похоже на механизм или оружие… Кобра, распечатай «посылку»!

Кобра достал нож, разрезал веревки и начал неуклюже разворачивать коричневую упаковочную бумагу. Откинув в сторону разорванную бумагу, он ножом вскрыл коробку, и вдруг его руки опустились, он застыл в оцепенении.

— Ни хрена себе! — процедил он сквозь зубы с отвращением на лице, его трехдневная русая щетина, казалось, встала торчком. Кэно одним шагом оказался возле него, небрежно отпихнул его в сторону и нервно бросил взгляд на содержимое коробки. В коробке лежало два уха и хвост, которые, очевидно, были срезаны с убитого быка. Два уха и хвост. Такие трофеи вручают матадору после успешного боя. Под «трофеями» лежала записка. Кэно вырвал из закоченелых пальцев Кобры нож, несколько брезгливо отодвинул одно бычье ухо и двумя пальцами вытянул из коробки записку. Когда он развернул записку, Джарек мгновенно подбежал к нему, Кира вплотную прислонилась к его плечу.