Неторопливо, бережно, всецело (ЛП) - Фолкнер Тэмми. Страница 17
— Я просто не хотел позволить тебе уйти, пока не объяснюсь, — говорю я. — И схватил тебя за одежду.
— А я на секунду ощутила себя словно в западне. Я понимаю, ты этого не хотел.
Я качаю головой.
— Не совсем, я специально схватил тебя. Я не хотел, чтобы ты уходила. Твои инстинкты сработали верно.
— Ты же не хотел обидеть меня.
— Но ты не могла этого знать. — Боже, какой я тупой. Спорю с ней о причинах, почему она ударила меня.
— А потом мой отец толкнул тебя лицом в грязь. — Кажется, это её разозлило.
— Проклятье, принцесса, если бы я увидел, как моя дочь вырубила какого-то козла, я бы тут же предположил, что виноват он. Твой отец поступил правильно. — И я верю в то, что говорю. Именно для этого и существуют отцы. Не мой, конечно, но у меня всегда был Пол и остальные. Они бы защищали меня даже ценой своих жизней. Её отец сделал то же самое, что мои братья сделали бы ради меня, не меньше.
— Твой папа знает всё про то нападение?
Рейган кивает, закусив нижнюю губу.
— Ты сможешь меня простить?
— Нечего прощать, — отвечаю я. Она пристально смотрит на меня. Я исправляюсь: — Прощаю. Честное слово.
Она делает глубокий вдох.
— Спасибо.
Будем ли мы говорить о главном? О причине, почему она избегает меня.
— Я не должен был заставлять тебя чувствовать так, что тебе захотелось убежать, — признаюсь я.
Мы могли бы избежать всех этих неприятностей с ударом в лицо и валянием в грязи, если бы я заткнулся и молчал про свой член и то, как она его возбуждает. И от одной только мысли об этом я тут же чувствую небольшое движение в своих штанах. Из меня вырывается стон.
— Что такое? — спрашивает Рейган. — Тебе больно?
Да. Мне больно. Но не в том смысле, в котором она думает.
— Немного, — соглашаюсь я. Да, запястье ещё болит.
— Мне нравится, что я тебе нравлюсь, — говорит она. Её голос звучит так тихо, что мне едва удаётся разобрать слова.
— Что? — спрашиваю я и наклоняюсь ближе к ней. Она отстраняется.
Рейган улыбается и качает головой.
— Мне нравится, что я тебе нравлюсь, — говорит она снова, в этот раз немного громче.
Уголки моего рта приподнимаются в улыбке.
— Ты заставляешь меня чувствовать, — признаётся она. Её лицо больше не бледное — щёки стали розовыми.
— То же самое могу сказать и о тебе, — отвечаю я.
— Ты уже можешь перестать так самодовольно ухмыляться, — говорит она, но со смехом. Это хорошо.
— Ты говоришь мне, что я тебе нравлюсь, и ждёшь, что я не буду ухмыляться. — Я прикладываю к груди здоровую руку. — Ты, должно быть, шутишь. Мне стоило сделать сальто.
— Мне не нравятся мужчины, — тихо говорит Рейган.
— О. — Я и не предполагал, что она может быть лесбиянкой. Неожиданно. Но мне уже доводилось ошибаться. — Тебе нравятся женщины?
Она прячет лицо в ладонях и, смеясь, поднимает голову.
— Нет! — сквозь смех говорит Рейган. — Мне не нравятся женщины. — И снова её глаза пускаются в пляс — она смотрит куда угодно, только не на меня. — Мне нравятся мужчины. Но ты единственный, кто понравился мне за долгое время. — Она закрывает глаза и со стоном откидывает голову назад.
— Как же это трудно — быть обычной девушкой! — восклицает Рейган.
— Принцесса, уж какой, но обычной тебя не назовёшь, — говорю я, мой смех уже готов вырваться наружу.
Она пожимает плечами, похоже, слегка огорчённая.
— Я не знаю, как измениться.
Я смеюсь.
— Я бы ни за что не стал ничего в тебе менять.
Её глаза встречаются с моими. Там столько беззащитности, но я вижу и ещё кое-что. Надежду?
— У меня такое ощущение, будто я знаю тебя целую вечность, — говорит она.
— Угу. — Я ей нравлюсь. Я ей очень нравлюсь. И внезапно я чувствую себя таким самоуверенным, каким не чувствовал уже очень давно.
— Если ты скажешь мне, что хочешь, чтобы я держался от тебя подальше, пока буду в лагере, то просто скажи. — Я делаю паузу и жду. Она ничего не говорит. — Но если ты не скажешь мне держаться от тебя подальше, я буду и дальше пытаться узнать тебя поближе. А когда ты вернёшься в Нью-Йорк, в университет, я приглашу тебя на ужин.
Она хмурится.
— На свидание?
— Угу.
— А ты очень в себе уверен, да?
— Угу.
— Почему ты был в тюрьме? — вдруг спрашивает она.
В этот раз застываю я.
— Я думал, тебе всё известно.
Она кивает.
— Я знала, что ты там был, но не знаю за что.
— А тебе не всё равно?
Рейган пожимает плечами.
Я повторяю её движение.
— И что это значит?
— Мой папа тоже сидел в тюрьме, — признаётся она. — Об этом знают не многие, так что будет здорово, если ты никому об этом не расскажешь.
— За что?
— Порой люди, когда они в отчаянии, совершают глупости, — отвечает она.
Да, это так.
— Я тоже совершил ошибку, — стараюсь объясниться я. Однако трудно говорить о том, почему я наделал глупостей, пытаясь защитить одного из своих братьев. Но я даже не успеваю сказать и слова.
— Ты же никого не ранил, нет? — спрашивает она и косится в мою сторону.
— Нет, — признаюсь я. — Только себя. И своих братьев, когда меня посадили. — Я тяжело вздыхаю. — Я разочаровал всех, включая себя самого.
Она улыбается.
— Итак, что мы усвоили из сегодняшнего дня? — Она вся такая светлая, солнечная, и напоминает мне мою учительницу по естествознанию, в которую я по уши втюрился в восьмом классе.
— Я усвоил, что тебя никогда нельзя хватать за одежду, если ты хочешь уйти.
Рейган кивает.
— А я выяснила, что мне очень понравилось делиться с тобой своим шоколадным молоком, — тихо говорит она.
Внутри меня всё сжимается.
— Мне нравится разговаривать с тобой, — признаюсь я.
— А мне с тобой, — шепчет она.
Я снова дотрагиваюсь до своего глаза.
— Твой удар производит впечатление. Напомни мне избегать встречи с тобой в тёмном переулке. — Я на мгновение задумываюсь. — Или в тёмном амбаре.
— Или на залитой солнцем площадке для пикника, — шутливо ворчит она.
Я смеюсь.
— Погоди, вот мои братья узнают, что ты мне врезала.
— И что, они посчитают это забавным?
— Когда мой брат Логан повстречал свою невесту, Эмили, она тоже врезала ему по лицу.
Рейган прикрывает рот пальцами.
— Ого, — выдыхает она.
— Он говорит, что если когда-нибудь повстречаешь девушку, которая ударит тебя прямо в лицо, когда ты этого заслуживаешь, то ты должен на ней жениться. — Я смеюсь. Мне по-прежнему очень нравится эта история. — Логан начал подкатывать к Эмили в ту же секунду, как они познакомились, и она сломала ему нос. — Я поднимаю свою повреждённую руку. — Ты лишь сломала мне руку. Немного другой случай.
— Так ты и не подкатывал ко мне, — со смехом отвечает Рейган.
— О, ещё как подкатывал, — признаюсь я. — Просто я не такой ловкий, как Логан.
— И слава богу, — выдыхает она. Я хмурю брови, и она спешит объясниться: — Если бы ты был менее тактичным, то, наверное, напугал бы меня до смерти. — Она ухмыляется. — Мне нравится всё, как есть.
— Ты хочешь, чтобы я перестал к тебе подкатывать? — спрашиваю я и с нетерпением жду её ответа.
Рейган тяжело вздыхает.
— Нет.
— Как-то не очень радостно ты это сказала, — ворчу я.
— Я не знаю, что делать со всеми этими чувствами, — признаётся она.
Внутри у меня всё сжимается.
— Я тоже.
— Ну, что будем делать? — спрашивает Рейган.
Я приподнимаю повреждённое запястье.
— Думаю, мне нужно к доктору.
Она торопливо выезжает обратно на дорогу.
— Я почти забыла, что у тебя травма!
А вот я не забыл. И всегда буду помнить на будущее, что с ней нужно быть осторожнее. Но ей нравятся те чувства, которые я в ней вызываю. И это хорошее начало.
Рейган
Доктор сообщает, что рука у Пита не сломана. Слава богу. Просто растяжение. И даже не вывих. Он рекомендует Питу принимать противовоспалительные лекарства и держать руку в покое. Похоже, Пит удовлетворён.