Белая пешка (ЛП) - Коул Стиви Дж.. Страница 36

Сотни списков объектов, и я щелкаю на квартиру с тремя спальнями и захватывающим видом на Манхэттенский мост. Мы не можем растить эту маленькую драгоценность в лачуге. И, кроме того, у нас должен быть красивый фон для всех наших селфи и семейных ночных весёлых фоток, что мы будем загружать в социальные сети. #АвторыИнстаграма #ИдеальнаяМаленькаяСемья #ИдеальныеФотографии #СовершеннаяЖизненнаяИсторияЛюбвиСнеожиданнойБеременностью.

Едва я щёлкаю по фотографии обновленной солнечной кухни с гранитными столешницами, когда брякает мой мессенджер.

Эд: Я буду в Нью-Йорке через три недели. Мы должны встретиться за кофе.

Я улыбаюсь. И говорю «конечно». И продолжаю рассматривать квартиры. Легкомысленная. Легкомысленная влюбленная, с крошечным маленьким младенцем Джастина Вайлда, растущим внутри меня.

Глава 36

Джастин

«Плывём!» LEDRemix — AWOLNATION

«Я крадусь к навесу, как всегда незамеченный. Металл громко лязгает, а беспомощная жертва вопит, привязанная к моему столу.

— Я не собираюсь причинять тебе боль, моя маленькая бабочка. Нет, — говорю я нежно, поглаживая её мягкую тёплую щёку. — Я хочу сохранить тебя навсегда. Любить тебя как редкую маленькую зверюшку, которой ты и являешься».

Курсор мигает в конце слова, и я опускаю своё лицо на ладони. Две сотни слов. Вот так. Незаконченный пролог. Откидываясь на стуле, я практически ненавижу себя за то недостаточное понимание Кинга, что у меня было, прежде чем я начал писать. И мне интересно: насколько я раб этих слов, настолько же, как я мучаюсь над каждым предложением, должно быть так или вот так… замечают ли это мои читатели? Я не замечал. Я никогда не упивался красотой решительной структуры предложений Кинга, пока не начал писать. До того, как я понял, что простая задача окончить *банное предложение может заставить вас захотеть бросить всё. Крушить вещи. До того, как я потратил часы, ходя взад-вперёд, пытаясь найти идеальное слово.

— Дерьмо, — бормочу я, бросая взгляд вниз на Кобейна. — Иногда я волнуюсь, что потеряю разум с этими книгами.

И это правда. Иногда трудно отделить правду от выдумки... разве Кинг говорил что-нибудь об этом эффекте... Я закрываю ноутбук, и мой взгляд падет на часы. 6:35. Мариса скоро должна быть здесь.

Мариса… Я прочитал её книгу вчера вечером и затем отпинал себя за то, что ждал так долго, чтобы прочитать её. Её слова, блдь, её слова красивы, поэтичны, наполнены тьмой, которой лишь немногие смогут воздать должное. Но она это делает. Это как будто ты читаешь чьи-то слова, которые ты знаешь. Это как будто кто-то залез к вам в голову. То есть, в конце концов, магия чтения выдергивает вас из вашей реальности и помещает прямо в середину сознательных мыслей другого человека. Каждое слово, что я печатал, я должен был обдумать как тот человек, который прочтёт его, ну, в общем, они в моём разуме. Её разум так сильно похож на мой, что я мог бы заканчивать её предложения. И я думаю, если бы я прочитал её слова раньше, чем встретил, я мог бы утроить на неё охоту. Я думаю, что, блдь, я люблю её.

Я щелкаю по Facebook и просматриваю её новости. Я смотрю её фотки и удостоверяюсь, что Тэлон их не залайкал, а затем иду на кухню и ставлю в раковину несколько тарелок со столешницы. Я чищу зубы, а мой телефон звенит с сообщением от Эми. Я даже не читаю его. Я удаляю его вместе с её номером, поскольку люблю Марису. Я удаляю номер Саманты из моего телефона, и всех тех других девочек. Я покончил с этой игрой. Мариса помогла мне обмануть систему и достичь 140 места в USA Today. Конечно, мне не следовало этого делать, но всё же она помогла мне. Она стояла рядом со мной, когда каждый ненавидел меня, когда они говорили ужасные (главным образом правдивые) вещи обо мне. Она великолепна, умна и делает невероятный минет. Я могу сделать это. Я могу...

Я отвечаю на все кокетливые сообщения настолько профессионально, насколько только могу. «Я сделаю всё, что угодно, чтобы трахнуться с тобой». Удаляю это. «Ты такой горячий». Спасибо. Благодарю. Вставляю эмоджи с ручками . Я признателен за поддержку.

Посмотрим — я смогу это сделать.

Мой дверной звонок звенит, и Кобейн сходит сума, лая и прыгая вокруг, его хвост виляет.

— Не заперто, — кричу я, продолжая удалять сообщение за сообщением, и блокирую небольшое количество девочек, с которыми мне не надо иметь ничего общего, поскольку я, бл*дь, люблю Марису!

Петли двери скрипят, и Кобейн срывается на бег, его когти стучат по древесине.

— Привет, приятель, — говорит Мариса.

Я слышу, как закрывается дверь, и следующая вещь, которую я понимаю, она наклоняется и целует меня. Она пахнет такой чистотой с ароматом ванили и лайма.

— Привет, великолепная, — говорю я, улыбаясь ей.

— Много слов напечатал сегодня?

— Не-а, на самом деле нет. Примерно около трёх тысяч.

— О, неплохо, — она дарит мне быстрый поцелуй. — Ох, эта штука с книжным малышом, что ты посоветовал мне сделать, действительно сработала. Я неплохо устроилась на 60 месте в Kindlestore, пока мы разговариваем.

— Превосходно, — я дарю ей быстрый поцелуй. — Эта книга крутая. Могу поспорить, она продолжит подниматься, как только люди поймут, насколько она удивительная.

— Ты, правда, думаешь, что она хороша?

— Женщина, это эпическое дерьмо.

Усмехаясь, она садится рядом со мной, и я замечаю, что у неё крошечный синий мешочек в руке.

— Что это? — спрашиваю я, кладя телефон на кофейный столик.

— О… ух, ладно. Это сюрприз, — она неловко пихает мешочек мне в руки, а затем начинает жевать свою губу.

Я вытаскиваю белую бумажку — сложенную страницу из книги.

— Ох, детка, — произношу я, — …ты не должна...

И у меня перехватывает дыхание, сплющивая каждую каплю крови в моём сердце до тех пор, пока у меня всё не расплывается перед глазами. Как только я втягиваю воздух, сердце стучит так сильно, что меня всего омывает головокружительным жаром. Я опять глазею на заголовок: «Что Ждать, когда Вы в Положении».

— Они, ух… они сказали, что и мужчине было бы не плохо это прочитать, — прошептала она. — Сюрприз…

Они говорят, что прежде чем вы умрёте, вся ваша жизнь промелькнёт у вас перед глазами как вспышка, ну, в общем, я думаю, что у меня только что был тот самый момент. Я увидел свою свободу, мои ленивые субботы, дни моей охоты — всё это было спущено в дерьмовый сортир. Я уставился на Марису, и нехорошее подозрение поглощает меня.

— Я… ухх... ничего себе, я… эээ... — Боже, я наконец-то кого-то обрюхатил? Ублюдок. — Я имею в виду, — я сглатываю, пока холодный пот выступает на лбу. — Я имею в виду, я думал, что ты не хочешь… — качаю головой. Я люблю её. Я только что сказал это себе. Это прекрасно... Я снова сглатываю и прочищаю почему-то сжавшееся горло. — Ты хочешь оставить его, да?

И от этого комментария её лицо морщится, слёзы наполняют глаза, и она опускает подбородок к груди. Дерьмо. Я — мудак.

— Эй, эй, — я тянусь и хватаю её, притягивая к своей груди. — Прости, просто я не ожидал этого, ты знаешь, я… эээ… это будет прекрасно, детка, — я пропускаю руку через её волосы и целую в шею, крепко обнимая, даже если я и хочу подпрыгнуть и выбежать через грёбаную дверь, крича и вопя.

— Ты не злишься, правда? — спрашивает она, пряча лицо на моем плече. — Я не знала, как рассказать тебе.

— Я не могу злиться, — вздыхаю я. — Я имею в виду, дерьмо, я — тот, от кого ты залетела.

Она фыркает несколько раз, прежде чем отстраняется и смотрит вниз на колени. Дерьмо, только что это стало реальным. Я провожу руками по своему лицу, неспособный удержать взгляд вдали от её живота. Секс делает детей, будьте уверены. Я имею в виду, всё могло бы быть ещё хуже. Это мог бы быть герпес или ВИЧ, или что-то подобное. Младенец всего лишь маленький человечек, который какает и ест, и требует всего вашего внимания и всех ваших денег.

— Всё будет прекрасно, — снова произношу я. — Чёрт возьми, ещё один охренительный писатель, да? — смеюсь я. На ее лице проступает облегчение. А затем наступает чужеродная, неуклюжая тишина. Мгновение мы смотрим друг на друга, задаваясь вопросом, что же, бл*дь, происходит в мозгу другого.