Зов серебра - Корсакова Татьяна. Страница 9

– Вы, ребятушки, знакомы, как я погляжу? – Происходящее Эмму забавляло. – Вместе приехали?

– Этого еще не хватало, – огрызнулась Ева.

– Что вы, несравненная! – А вот Эмме Елизаров улыбался, словно родной матери. – Девица приехала первой! Мы, конечно, могли бы въехать в этот чудесный город вместе, так сказать, рука об руку, если бы она проявила хоть немного солидарности и деликатности. Но деликатности такие особы, как я погляжу, не обучены. Им «спасибо» сказать тяжело. Про банальное «до свидания» я вообще молчу. Правда? – Он уставился на Еву взглядом мрачным и одновременно изучающим. – Как доехала? Надеюсь, без приключений?

– Не твое дело. – Пирожок утратил и прежний вкус, и прежнюю привлекательность.

– Значит, знакомы. – Эмма удовлетворенно кивнула. – Оно и хорошо! В нашем, как ты, красавчик, изящно выразился, чудесном городе нынче без знакомых никак. Особенно девочкам. Девочкам нынче рыцарь необходим.

– Это вы сейчас, несравненная, о каких девочках? – поинтересовался Елизаров, откидываясь на спинку стула и с интересом оглядывая веранду. – Вот об этих? – Под его веселым взглядом Леночка снова зарделась, а Динка нервно дернула острым плечом. – Если о них, то я с радостью! Или вот, к примеру, если вы о себе! – Эмма ухмыльнулась, отмахнулась от него усыпанной веснушками рукой. – А больше я, знаете ли, достойных защиты девочек тут не вижу. Неблагодарные эгоистки не в счет.

– Шел бы ты тогда, – сказала Ева ласково, – за соседний столик.

– А я не к тебе, я вот к мадам. – На Эмму Елизаров посмотрел вопросительно и одновременно просительно.

– Зови меня Эммой, красавчик! – сказала она и хохотнула.

– Какое чудесное имя! – Елизаров приложился к веснушчатой руке в галантном поцелуе. – А я Роман. Роман Елизаров!

– А тебя, детка, как звать? – Руку из цепких лап Елизарова Эмма забирать не спешила, на Еву поглядывала с хитрым прищуром. – Мы тут все уже перезнакомились, одна ты осталась безымянной.

Безымянным оставался еще и мужчина в бейсболке, но он в кафе никого не интересовал. Или его и так уже все знали.

– Я Ева. Очень приятно. – Полное имя, а уж тем более фамилию она называть не стала.

– Вот и познакомились! – Эмма хлопнула свободной ладонью по столу, спросила: – Ну, красавчик, хочешь моих фирменных пирожков?

– Из ваших рук все, что угодно, несравненная Эмма. Только, пожалуйста, пирожков побольше. – Он глянул на Евину тарелку. – Штучек пять, а лучше семь. И кофе! Черный кофе!

– Без сахара? – уточнила Леночка, вспомнившая наконец о своих обязанностях.

– Почему без сахара? – удивился Елизаров. – Только черствые и злые люди пьют кофе без сахара! Три ложки, пожалуйста! – Он посмотрел на Эмму и спросил уже другим, почти серьезным тоном: – Несравненная, а почему в вашем прекрасном городе каждой девице непременно требуется рыцарь? У вас тут дефицит рыцарей?

– Скорее уж дефицит девиц, – подала голос Динка. – Скоро будет.

– А что так? – Не спрашивая разрешения, Елизаров цапнул с Евиного блюдца пирожок. – Это компенсация за моральные и душевные страдания, – сказал с кривой ухмылкой. – Ты мне должна.

– Да по… – хотелось сказать «подавись», но воспитание настояло на «пожалуйста». – Пожалуйста! Ешь на здоровье!

– Спасибо, Ева! Так что тут у нас с рыцарями и девицами? – Он алчно глянул на Евину чашку, поэтому пришлось спешным порядком допивать кофе. Все равно уже почти остыл.

– У нас тут девиц убивают, – шепотом сказала вернувшаяся с полным подносом Леночка. – Уже двоих убили.

– Двух, Ленка! – поморщилась Динка. – Двух, а не двоих!

– Как убивают? Безобразие какое! – Елизаров взял второй пирожок, но есть не стал.

– Сегодня нашли девушку прямо на берегу Стражевого озера. Это озеро местное так называется, – пояснила Леночка. Ей было одновременно неловко и приятно оказаться в центре всеобщего внимания. – Горло перерезано, голова в воде, всё в кровище. Но не это самое страшное.

– Что же может быть страшнее? – спросила Эмма.

– Я про первую ничего не знаю, сосед мне не рассказывал, но вторая девушка была такая… – Леночка помолчала, подбирая нужные слова. – У нее лицо было, словно она увидела что-то очень страшное.

– Убийцу она своего увидела, – фыркнула Динка. – Вот оно – страшное!

– Нет, там другое. – Леночка упрямо мотнула кудрями. – Сосед сказал, там не лицо, а посмертная маска. Сказал, там прямо как на картине Мунка «Крик». Картину эту я не видела, но загуглила. Вот! – Она положила на стол между Евой и Елизаровым свой смартфон.

– Спасибо, я знаю, что изображено на этой картине. – Ева смотреть в смартфон не стала, а вот Елизаров взглянул, покачал сочувствующе головой. Эмма тоже посмотрела, потемнела лицом.

– В мэрии не обрадуются, – сказала Динка. – У них этот фестиваль на носу, а тут такое!

– Что за фестиваль? – спросила Ева.

– А ты не знаешь? – Динка презрительно поморщилась. – Что ж ты за журналистка такая, если не в курсе важных городских событий?

– Это же не мой город.

– Но ты же сюда зачем-то явилась.

На мгновение, всего на пару секунд Еве показалось, что вот прямо сейчас ее раскроют и все-все про нее узнают. Про нее и мертвого ювелира…

– Точно не из-за какого-то там фестиваля.

– Это не какой-то там фестиваль, это змеефест, – произнес Елизаров отвратительным поучающим тоном.

– Змеефест… – Эмма нахмурилась. Слово ей явно не нравилось. Еве, впрочем, тоже. – Придумают же названьице!

– А почему змеефест? – спросила Ева. В беседе этой она чувствовала себя явным аутсайдером. О происходящем в городе знали все, кроме нее. Даже Елизаров, который прибыл только что.

– Потому что история нашего города удивительна и неповторима! – Эмма прижала ладонь к пышной груди. – Потому что про страшного змея, что жил в Стражевом озере, знает и стар, и млад.

– Ева вот не знает, – поддел Елизаров.

– Так я ей буклетик продам с кратким пересказом. – Эмма сделала знак Леночке, и та с явной неохотой отошла от их столика. Наверное, за буклетиком.

– У нас тут всё со змеиной тематикой. – Динка тут же заняла ее место, подперла кулаком острый подбородок, посмотрела на Елизарова. – Этно и прочий фолк нынче в большой моде. Всякий мало-мальски уважающий себя город желает иметь в личном пользовании какое-нибудь Чудо-Юдо.

– И в Чернокаменске оно есть? – спросила Ева, заранее зная ответ.

– Было. Ты ни озеро, ни остров, похоже, еще не видела?

– Я только приехала. – На самом деле Ева видела и озеро, и остров, и даже замок на нем. Видела на открытках, фотографиях, которые выловила в Сети, и даже на гугл-картах.

– Обязательно посмотри! – посоветовала Эмма. – У нас есть на что посмотреть. Удивительные места! Удивительные! – Потом она, наверное, вспомнила про убийства и пригорюнилась.

Ева ее понимала. Убийства, а особенно убийства молодых девушек, популярности городу не принесут. А от популярности, надо полагать, зависит и доход кафе. То ли дело фестиваль!

– Когда-то остров был настоящим островом! – Вернулась Леночка, положила перед Евой красочный буклет, сказала деловым тоном: – Триста рублей. Берешь?

– Беру. – Ева придвинула к себе буклет. На обложке была фотография Стражевого озера, сделанная с высоты птичьего полета. Почти как на гугл-картах, только красивее.

– А теперь видишь, – Леночка кивнула на фото, – остров соединен с сушей.

– Землетрясение в тридцать восьмом году прошлого века, – уточнила Эмма. – Тряхнуло так, что изменился рельеф и появилась эта самая перемычка.

– Змей, – сказала Динка мрачно. – Говорите уж как есть, Эмма Львовна. Не перемычка, а каменный змей. Я первый год, как сюда приехала, комнату у бабки снимала. Бабка старая была, ровесница революции. Вот она рассказывала, что в тридцать восьмом что-то такое случилось, что подводный змей со дна озера всплыл и подох. А как подох, окаменел и превратился вот в эту перемычку.

– Сказки, конечно, – сказала Эмма успокаивающе, – но перемычка эта и в самом деле очень уж на гигантского змея похожа. Да ты полистай буклетик, там есть фотография головы.