Жизнь за гранью (СИ) - Тильман Любовь. Страница 65

Мы распылены по всем местам, где бывали, оставляя всюду энергетические отголоски своей сущности. Невидимая глазу энергия связывает все объекты нашего мира, окутывая его, как гифы мицелия лесные массивы. Разнообразие жизненных форм нашей Планеты – потрясающее! Их представители помогают нам выживать, предоставляя все, принципиально-необходимые, ресурсы потребления. А когда нам невмоготу от происходящего в нашей жизни, мы ищем в них отдохновения и покоя, излечивая в их уюте и красоте свои душевные травмы.

Представь, что ты – листик на дереве. Ты видишь, как вянут рядом листья и цветы. Ты ищешь защиты. Дерево мощное, намного мощнее чем ты, но оно не может тебя защитить, потому, что твоё увядание – это часть его физиологического процесса. Само дерево – часть ещё более грандиозного плана – синтеза белковых соединений и поддержания кислородно-углеродного баланса.

Клетки нашего собственного организма рождаются взрослеют, дают потомство и отмирают, как и мы сами… Разве ты можешь им помочь?! Задумываешься ли ты над судьбой клеток крови, лишающихся своего ядра?! Вероятно, у нас тоже имеется какая-то функция в организме Земного пространства.

Другой уровень

– Арс! – вызвал меня Сайко. – Сможешь прибыть на совещание после поворота у подножья зенита?!

– Конечно! – ответил я, удивляясь, что предложение Бета-Координатора было сформулировано в форме вопроса, а не приказа. Место я помнил. Понять шифр времени не составляло никакого труда: сейчас утро, значит поворот – переход к ночи, то есть закат, зенит – прямо вверх – 12 часов, а его подножье – 6, получалось – через пол часа после заката.

Я был уверен, что меня встретят у пещер и проведут через их лабиринты и двери. Но на месте высившихся скал зияла огромная чаша карьера камнедобычи. «Привет, – подумал я, и куда же меня пригласили?!» И тут же увидел дорожку света, огибающую борт разреза и уходящую в заросли кустарника на границе леса. Сказать, что я шёл по ней, было бы неправильно. Она светилась где-то на уровне моих подошв, тонкая, почти прозрачная россыпь золотой пыли, и было непонятно: вижу ли я её воочию или это только картинка, сформированная в моём мозгу. Дорожка привела меня к сторожке лесничего, где меня и встретил Бета-Координатор. Я думал, что мы спустимся под землю и снова ошибся. С другой стороны сторожки, во дворе, нас ждал шикарный экипаж.

Дорогой, Сайко не проронил ни слова, делая вид что спит. Ехали мы довольно долго и я заснул, отмечая, сквозь дрёму, ночные звуки леса. Пробудила меня остановка экипажа. Полная темень не давала ничего разглядеть, но каким-то непостижимым образом я знал куда мы приехали, хотя никогда здесь не был.

Мы прошли анфиладой богато украшенных фресками, картинами, вазами, статуями и прочими предметами искусства залов и очутились в небольшой комнате с подиумом и рядами стульев, заполненных несколькими десятками молодых людей. Я хотел сесть рядом с ними, но Сайко усадил меня в кресло на возвышении.

– Арс, ты желал больше узнать про бета-координаторов! – сказал он. – Вот они все перед тобой. Они служат при правителях и разных влиятельных особах, ничем не выдавая своего истинного назначения – противодействовать агрессивным политическим течениям в своих регионах и любыми средствами пытаться предотвратить военные конфликты или хотя бы оттянуть их начало.

Оглядев аудиторию, я внезапно осознал, что знаю всё о присутствующих – имена, курируемые земли, возраст, связи… Возникло странное чувство раздвоения, как иногда бывает во сне, когда ты говоришь, двигаешься, что-то делаешь и одновременно наблюдаешь за собой со стороны, употребляя местоимение «он», вместо неуместного в этом случае «я». Тело словно растворилось. Осталось ощущение, словно я, моя личность, бесконечно маленькая точка, где-то в средоточии груди и, в то же время, нечто безгранично огромное. В растерянности, я оглянулся на Сайко, увидел напряжённое выражение его глаз, и вдруг понял – информационное поле, я не подключился, а включился в него.

– Теперь ты знаешь на кого можешь рассчитывать в решении политических конфликтов, – сказал Сайко, когда мы ехали обратно, – и в создании известной тебе структуры.

– Значит ты – Альфа-Координатор, управляющий ими?

– Я старый, списанный солдат, – устало ответил Сайко. – Моё время окончилось уже очень давно, но мне надо было подготовить смену, чтобы период между катастрофами не уменьшался.

– Но кто же тогда Альфа-Координатор? Почему он не вмешается в происходящее?!

– На этот вопрос может ответить только твой Проводник! – сказал Сайко, пытливо взглянув мне в глаза.

Странно, но в его голосе я почувствовал удивление.

Новое осознание

Я полагал, что моё включение во всеобщее информационное поле было временным. Что это сделал Сайко, знакомя меня с другим уровнем общения. И очень удивился, когда он, неожиданно смутившись, сказал, что это вне его компетенции.

Время шло, а я по-прежнему одновременно ощущал себя неизмеримо маленьким и бесконечно огромным, обычным человеком и тем, кто наблюдал за ним со стороны, зная наперёд каждый его шаг. И это было не главное неудобство нового состояния. Стоило мне подумать о ком-либо или взглянуть на кого-то, как я уже знал всё о его прошлой жизни и отчасти предвидел будущую, а задавая вопрос «видел» ответ много раньше, чем его озвучивали. Такие «таланты» полностью исключали возможность любого общения, что, естественно, меня не устраивало. При этом я не мог воспользоваться ни чьей помощью, поскольку считал нечестным копаться в чужих мозгах, а тем более из-за личных проблем. Надо было каким-то образом отделить себя от информационного поля, но именно в нём и могло находится необходимое решение. Точнее, чем «Стой там! Иди сюда!» – ситуацию описать было трудно. И, несмотря на то, что многие дела требовали немедленных решений и никто не снимал с меня функций Садовника, я удалился в каменную пустыню, найдя там убежище в одной из пещер.

Строго говоря, местность эта, хотя и называлась пустыней, но совсем бесплодной не была. Я нашёл несколько видов съедобных трав, а молоко, посещавших меня диких козочек, восполняло дефицит воды. Особого аппетита у меня не было. Пожевав пару листиков или корешков, я снова возвращался к медитации, в которой проводил дни и ночи.

К сожалению, уединиться надолго мне не удалось. Уже меньше чем через неделю, стали приходить разные люди и молиться рядом с моей пещерой. Одни помолившись уходили, другие селились в соседних кавернах. Я слишком хорошо знал, чем кончаются такие «игры», поэтому, дождавшись ближайшей безлунной ночи, тихонько сбежал, переместившись, вслед за мыслью, на несколько десятков километров в глубь пустыни к чаше древнего карьера, которую теперь считали то ли метеоритным кратером, то ли эрозийным образованием.

Перебирая различные практики медитации, я заметил, что сосредотачиваясь на себе, как на маленькой точке и конкретном человеке, перестаю быть всезнающим. Плохо было только то, что одновременно я переставал быть и слышащим. Но, вскоре, и эта проблема разрешилась. Потренировавшись ещё, я научился выключаться из всеобщего поля почти на автомате, словно вслед за щелчком тумблера. И, как только это произошло, со мной на связь вышел Эжен:

– Отец, у нас проблемы. Патрик взлетел на глазах у толпы!

– Какой из них? Внучатый племянник родов Ноймана?

– Нет! Правнук Алькса из рода Алисы!

– Алисин Патрик?! Но разве ему передавали силу?!