Эра безумия. Колыбель грёз (СИ) - Анненкова Валерия. Страница 39

- Можешь считать меня исчадием ада, - прокурор сел на кровать, потянув за собой красавицу, - но этому мировому обману я не верю.

- Боюсь спросить, почему вы так считаете? - Агнесса опустила глаза, сложив руки на плечах мужчины.

- А как можно верить в существование того, кто допускает людские страдания и беды, как можно молиться тому, кто позволяет погибать абсолютно невинным людям? - эти слова де Вильере произносил каким-то мрачным, скорбящим тоном. - Знаешь, если сравнивать Господа и Люцифера, то можно с уверенностью сказать, что даже Дьявол добрее Всевышнего. Ты спросишь «почему»? Ответ прост - Люцифер никогда не отнимал жизнь у тех, кто был чист душой, а как же тогда смерть младенцев? По чьей прихоти они умирают? Не по воли ли Господа?

На несколько минут в комнате воцарилась тишина. Королевский прокурор, закончив свою речь, вопрошающе посмотрел на красавицу, ожидая ее возмущенных ответов. Но она молчала, как-то по-новому поглядывая на супруга, словно понимая какую боль он чувствует внутри, упоминая о мертвых младенцах. Девушка даже не знала страшной тайны де Вильере, а уже могла догадаться, почему он не верит в Бога. Теперь она видела его совсем другим, не тем жестоким представителем власти, сделавшим ее своей игрушкой, а человеком пусть с пустым, но сердцем, способным страдать, любить и умирать от любви или горя. Теперь Агнесса желала любой ценой узнать истинную причину отсутствия веры у мужа.

- И давно вы так считаете? - дрожащим от волнения голосом спросила красавица, пытаясь поцеловать прокурора.

- Может быть, перейдем на «ты», дорогая моя? - поддаваясь порыву страсти и целуя ее, сказал де Вильере.

Их губы медленно сливались в сладострастном поцелуе, порожденном искрой любви, вспыхнувшей в сердце Агнессы. Часто случается, что любя одного мужчину и пробуя на вкус горький яд предательства, молодые девушки находят новый предмет своих мечтаний и страстей. Так и Агнесса, забыв об Андре, кинулась на шею де Вильере. Может быть, и хорошо, что она не знала о том, что за прочная кровная нить связывала этих двух мужчин. Но ужасно было то, что сам представитель власти знал об этой нити и о том, что могло быть между его сыном и молодой супругой. Такого удара ледяное сердце прокурора не выдержало бы и, разбившись на мельчайшие льдинки, потухло бы, навсегда утратив пылкий огонь страсти. Он слишком сильно любил Агнессу, так сильно, что не думая, мог променять на нее единственного сына, частицу своей плоти. Разорвав поцелуй, де Вильере продолжил:

- Тебе интересно, откуда у меня эта неприязнь к религии? Хорошо, я отвечу на твой вопрос. - Промурлыкал мужчина, ласково поглаживая щеку красавицы. - Я не понимаю, как Бог может отобрать у родителей ребенка, которого они так долго ждали, за здоровье которого они так горячо молились? И вот, когда пришло время этому младенцу появиться на свет, его жизнь сразу же прервалась! Он даже не успел сделать первый вздох, а уже умер! Разве это не высшее проявление жестокости? И не только в этом проявляется бессердечность Господа! Ответь, что это за Бог, который губит невинных и призывает убивать во имя веры? Не знаешь? А ведь таких примеров много, взять хотя бы крестовые походы, которые длились двести лет! В течении двух веков европейцы убивали мусульман, а спрашивается за что? За веру, за гроб господний? А ведь среди них были и невинные люди: старики, женщины, дети...

Де Вильере не сводил глаз с молодой супруги, внимательно слушавшей его речь и аккуратно расстегивающей пуговицы его рубашки. Она видела, как его серые глаза наполнялись возмущением и бессильной болью. Этот яркий блеск в его бездонных очах завораживал девушку, с каждой минутой все больше убеждавшуюся, что ее муж был не настолько и жестоким человеком. А что жестокого было в нем? Де Вильере был строгим, но не жестоким, по крайней мере не являлся таковым до того момента, пока не стал одержим Агнессой. Увы, любовь делает человека безумным, именно она заставляет его сходить с ума из-за страсти или ревности. Королевский прокурор никогда никого не любил, ибо знал, что любовь и привязанность это два чувства, которые нельзя разделить, они всегда связаны, а представителю власти просто нельзя к кому-то привязываться. Так было до того момента, пока Агнесса не озарила его мрачную жизнь своим светлым взглядом. А за несколько дней, что она провела в доме де Вильере, этот луч света потух, мрак вновь начал возвращаться в его жизнь. Но вот сейчас, когда мужчина вновь смотрел в ее глаза, он мог увидеть в них тот самый свет, что и раньше. Значит, что-то смогло вернуть красавицу к обычной жизни, пробудить от этой грусти. А что именно? То, что она наконец-то увидела своего супруга с другой стороны, как более нежного и милосердного человека.

- Ты читала когда-нибудь Библию, предание «Исход»? - спросил прокурор. Девушка отрицательно покачала головой. - Нет? Так вот, в одной из глав описывалось, как Моисей убил египтянина, избивавшего еврея, и зарыл его в песке. Хотя в Библии ясно говорилось «не убей». И невольно напрашивается вопрос: как Господь допустил такое? Разве, Моисей совершил дело угодное Богу? Позволь, я прочту тебе этот отрывок.

Де Вильере отошел к огромному шкафу, на котором стояло множество книг. Агнесса в тусклом свете догорающих свечей внимательно наблюдала за мужчиной, улавливая каждое его движение и каждый вздох. Сейчас, в этом ночном полумраке, представитель власти, действительно, напоминал павшего ангела, Люцифера, желавшего навязать свое мнение юному невинному созданию. Взгляд красавицы невольно падал на широкие плечи и обнаженный торс супруга. Страстное желание прижаться к нему, ощутив прикосновения крепких рук, закралось в сознание девушки. Не выдержав столь жестокой пытки, она подошла к мужчине и, обхватив руками его плечи, прошептала:

- Может, лучше в постель, а почитаешь ты мне завтра, любимый?

Эта фраза повергла де Вильере в шок. Агнесса за все время, которое являлась его женой, впервые произнесла столь откровенное предложение вслух, слегка коснувшись губой его уха. Она впервые сама прильнула к нему, обнимая и предлагая отдаться во власть разврата, сжигающего душу королевского прокурора. Он повернулся к ней, впившись пылким поцелуем в ее шею. Ноги девушки подкосились и, не в силах больше стоять, она полностью доверилась сильным рукам мужчины, позволив взять себя на руки. Де Вильере уже не интересовала ни Библия, ни вера в Бога, теперь он желал только одно - вдохнуть дурманящий запах духов молодой супруги, опустить ее на кровать и разорвать это злополучное белое ночное платье. Он держал ее на руках так, словно она была легкой, как пушинка. Из ее глаз исчезла тень смущения, которая раньше сопровождала каждый ее стон. Теперь на ее лице пробегала некая развратная улыбка. Королевский прокурор опустил красавицу на кровать, нависнув сверху...

***

Тем временем Андре сидел за столом, позволяя Элен перевязывать рану, нанесенную ему де Вильере. Девушка заботливо обматывала его ладонь, дрожащую от боли. Между указательным и средним пальцем остался след от кинжала, который прокурор без зазрения совести вонзил ему в руку, хотя и не зная тогда, что сделал это с собственным сыном. Он бросил взгляд на Элен; она, казалось, мысленно была на седьмом небе от счастья, радуясь, что может поухаживать за Андре. Внешне же девушка старалась не подавать виду и лишь иногда посматривала на студента. Молодой человек сохранял спокойствие, пытаясь отвлечься от мыслей о боли, представляя пред собой вместо Элен Агнессу, о которой он по-прежнему мечтал. Даже кулаки де Вильере не смогли выбить из него любовь к ней и светлую надежду, что когда-нибудь она будет с ним. Но в его памяти возродился сегодняшний день, тот момент, когда Ришар вышвырнул его из кабинета королевского прокурора, а он обессилив от боли, сковывающей его тело, поплелся домой, не различая ни предметов, ни людей. Студент не помнил, как оказался дома, не помнил, как зашел в свою комнатушку и без чувств упал на пол.