Эра безумия. Колыбель грёз (СИ) - Анненкова Валерия. Страница 49

- Спи, ангел мой, спи! - шепнул мужчина, наклонившись к ее уху.

Де Вильере вернулся к тем тревожным мыслям о скором будущем, в котором, вполне возможно, он не будет занимать высокую должность главного королевского прокурора, а вместо этого звания со всеми его привилегиями, будут только Агнесса и Андре. Но, где же они спрячутся от пронзительного взгляда правосудия, в каком месте смогут остановиться, чтобы больше никогда не убегать от чего-то? Что это будет за сказочное место из его грез и сновидений, где представитель власти сможет на самом деле стать счастливым, забыв обо всех своих заботах и обязанностях? Что это за укромный уголок, где он сможет стать простым человеком, а не железным защитником закона, и наконец-то избавиться от цепей своей тяжелой профессии? Может быть, это будет какой-нибудь дом в Италии, где его страждущее сердце сможет обрести долгожданный покой, в окружении близких. О, насколько чудесным мужчина представлял себе это место: небольшой двухэтажный домик на берегу Средиземного моря, где всегда за окном будет лето, а в душе - весна. На рассвете морская гладь будет блестеть, словно зеркало, отражая солнечные лучи, а на закате - волны, не желая прощаться с рыжей звездой, будут гневно бушевать и ударяться о скалы, разбиваясь на мелкие капли.

Но, мечтая об этих прикрасах Италии, королевский прокурор забыл об одном малозаметном, но неприятном факте, который существенно мог повлиять на план его побега с семьей. Этим фактом были, еще недавно цветшие, любовные отношения между Агнессой и Андре, когда красавица просто презирала будущего супруга, мечтая о том, как бы сбежать со студентом подальше. Де Вильере упустил, что любовь, особенно первая, имеет странную, подлую особенность возвращаться, вновь воспламеняя сердца людей, забывших друг друга. И что же тогда он сделает, если собственный сын начнет за его спиной крутить роман с девушкой, или даже попытается затащить ее в постель? Что ему останется, если случится застать красавицу в объятиях сего юноши? Королевский прокурор, только подумав об этой кошмарной картине, ощутил, как его каменное сердце забилось в ревностном порыве ненависти и возмущения, будто захотело вырваться из груди. Представитель власти знал, что если такое случится, и Андре посмеет прикоснуться к его прекрасной супруге, то он не сможет побороть ревность и убьет студента...

Возможно, именно в этом и заключалась жестокость королевского прокурора, о которой знал весь Париж, прекрасно помнивший, сколько благородных дворян было убито им на дуэлях. Де Вильере был одним из тех мрачных и жестоких людей, что могут без зазрения совести лишить человека жизни, не обратив внимания на то есть ли у того дети, счастлив ли он и хочет ли умирать. Представитель власти, несмотря на высоко занимаемую должность и те рамки приличия, что он соблюдал, боясь переступить, иногда где-то в укромном уголке своей души ощущал некое восхищение, вызываемое видом смертной агонии. Мужчина с самого детства считал, что убивая кого-то, человек дарует своей жертве не с чем несравнимую свободу от всех земных дел, именно поэтому он с неохотой принимал вызовы на дуэли, ибо считал всех своих врагов попросту недостойными такой великой услуги. Так Виктор избавился от всех, кого он чем-то не устраивал; к двадцати шести годам он застрелил около восьми мужей своих любовниц, а к тридцати - число людей, по глупости бросивших ему вызов, возросло до двадцати трех. После этих событий королевский прокурор решил отдохнуть от кровопролития и со временем перестал появляться на светских вечерах, где чаще всего находились смельчаки-дуэлянты. По сей день де Вильере коллекционировал различное оружие: холодное и огнестрельное - отдавая больше предпочтение первому и находя при этом особую романтику. Минуты, в которые он держал в руках шпагу или нож, становились для него самым приятным временем отдыха, когда ему удавалось просто полюбоваться красотой острия или эфеса оружия. Таковые моменты в своей жизни Виктор считал бесценными, ибо раньше это были его единственные по-настоящему счастливые минуты в жизни. Это были времена, когда он еще не знал, что в Париже есть несравненный ангел, способный рассеять тоску в его сердце и жестокость в душе, времена, когда он не подозревал о существовании Агнессы.

Де Вильере вспомнил, как впервые встретил девушку: ее распущенные длинные черные волосы, блестящие наивностью зеленые глаза, смущенную улыбку и скованные неуверенностью движения, не утратившие при этом своей грациозности. Насколько неожиданным тогда оказалось ее появление в его кабинете, как внезапно она вошла в его жизнь, будто луч золотого солнца после длительного дождя. Уже тогда он стал замечать, что та встреча с красавицей стала для него не просто судьбоносной, а роковой, ибо отныне они были так крепко связаны друг с другом, что не одно горе, даже смерть не смогла бы разлучить их. Думая над этим, королевский прокурор тоже заснул, слегка обняв и прижав к себе супругу.

***

В это время по улицам Парижа прогуливалась молодая темноволосая девушка с опечалено-бессмысленным взглядом, настолько пустым, что, казалось, она в свои юные годы потеряла всякий смысл в этой жалкой жизни. Не трудно было узнать в ней Элен, идущую в неизвестном направлении и незнающую, что ей теперь делать, как дальше быть. Она шла не спеша, будто была увлечена какой-то определенной целью, и держала в своих руках белую ромашку, медленно срывая ее светлые хрупкие лепестки. Они, срываясь со стебля, поднимались ветром высоко вверх, а затем, быстро кружась, словно балерины в театре, падали на землю. По щеке девушки скатилась, словно хрустальная капля, маленькая блестящая слезинка, точно также обрушились ее мечты о том, что когда-нибудь они с Андре будут вместе. Теперь эти светлые грезы о прекрасном будущем просто летели по ветру, будучи порванными хладнокровностью студента, а рядом с ними погибал и смысл жизни несчастной Элен, вынужденной наблюдать, как ее возлюбленный страдает от разлуки с супругой королевского прокурора. О, как она ненавидела Агнессу, эту ведьму, эту шлюху, отобравшую у нее самое дорогое на свете - любовь молодого человека, ради которого бедняжка была готова на все.

Элен старалась смотреть на все трезво, надеясь понять истинную причину увлеченности студента, почему он страдал и умирал от любви к мадемуазель де Вильере. Она старалась сравнить себя и Агнессу, пытаясь найти, в чем их различие, и какое качество в той мерзавке привлекло ее любимого, несравненного Андре. Да, супруга королевского прокурора была красавицей, намного прекраснее Элен: у нее были ярко-зеленые глаза, сияющие любовью к жизни, а у Элен - бледно-карие, навсегда утратившие радостный блеск, у Агнессы были пухлые алые губы, словно лепестки роз, а у Элен - плоские, светло-розовые, почти бескровные. Но ведь детство у них было одинаковым, и Элен была даже в чем-то счастливее нынешней графини де Корлин, ибо, несмотря на бесчестье своих родителей, росла часто балуемой девчонкой, мамаша потакала ей во всем, во всех ее капризах и мечтах. А что было у маленькой Агнессы, когда ее мать выгнали с фабрики, и той пришлось стать проституткой, часто ли мать дарила ей дорогие игрушки? Конечно, нет. Луиза не могла обеспечить своей малышке достойное детство, такое как у всех обычных детей, ведь семья иногда и недоедала, о каких игрушках тогда могли идти речи? Единственное богатство, которое было у Агнессы - красота, впоследствии превратившаяся в кошмарное проклятие, не дающее своей обладательнице спокойно жить.

Теперь же все изменилось: трактир, что содержали супруги Дидье, отныне не приносил семье особого дохода, а, значит, и потакать дочери они больше не могли. А Луизе, наоборот, улыбнулась удача в виде случайного случая - встречи ее дочери с королевским прокурором, впоследствии безумно влюбившимся в нее. Сама судьба не позволила молодой красавице пасть до уровня ее бедной матери и пойти в публичный дом, торговать собой. А ведь прошел бы еще какой-то несчастный год, и Агнессе исполнилось бы семнадцать, и тогда она бы точно, не видя другого выхода, стала блудницей, дабы прокормить мать и брата. А потом, спустя еще несколько лет, скорее всего, родила бы ребенка от какого-нибудь очередного клиента. Но этому не суждено было случиться, ибо пока в груди де Вильере бьется сердце, разожженное пламенем страсти к его красавице, никто и никогда не посмеет притронуться к ней.