Эра безумия. Колыбель грёз (СИ) - Анненкова Валерия. Страница 86

До дома они дошли только к вечеру, когда утомленное французским днем парижское солнце зашло за горизонт, уступив молодому месяцу. Звезды мелкими кристалликами блестели на небе, отражаясь в Сене, как в зеркале. Тихий шелест майской листвы убаюкивал, будто давно забытая колыбельная, напеваемая любящей матерью. Единственное, что мешало прогулке - прохладный ветер, вскоре добравшийся до девушки, которая была одета в легкое платье с рукавами, обнажающими белые плечи. Она, ощущая, как холод медленно издевался над ней, заставляя едва заметно вздрагивать, всячески старалась прижаться сильнее к мужчине, дабы согреться. Де Вильере вскоре заметил это и, сняв черный редингот, накинул его на плечи замерзшей девушки и легонько приобнял ее за талию. Взамен он был награжден порывистым, но непорочным поцелуем в щеку. Виктор только тогда впервые заметил, что улица, по которой они шли, находилась не так уж и далеко от той, где находился его собственный дом. Но обстановка этого места была более мрачной и пугающей - на всю улицу горел лишь один фонарь, и то настолько слабый, что вот-вот мог погаснуть.

- Не страшно гулять здесь ночью одной? - спросил королевский прокурор, остановившись возле того дома, где проживала девушка.

- Я здесь и не гуляю ночью, - она, польщенная его беспокойством, ласково улыбнулась, - только вечером иногда немного жутковато...

- Хочешь, я буду провожать тебя? - мужчина игриво прижал ее к стене дома, сложив руки ей на талию.

- Не знаю... как-то неловко, чтобы меня провожал главный королевский прокурор Франции... - лукавое смущение упало на ее лицо.

- Даже если ты откажешься, я буду следовать за тобой каждый вечер!

Де Вильере смотрел на девушку, слегка опустив голову и все ближе притягивая ее к себе, как будто какую-то куклу, не способную вырваться из его объятий. Она же глядела на него снизу вверх, одновременно и наивно, и лукаво, и от этой завораживающей игры у обоих шла кругом голова. В тусклом желтом свете высокого уличного фонаря ярко-красные волосы девушки казались намного темнее и естественнее, чем в лучах солнца. Действительно, она была маленькой очаровательной бесовкой с ангельским характером и невинной улыбкой. Королевский прокурор продолжал гипнотизировать ее, ожидая, чем закончиться игра, исход которой решил не только их последующие отношения, но и его возможность вновь стать счастливым. Она появилась слишком неожиданно, подобно солнцу, после долгого дождя, и сразу же смогла все изменить одним только взглядом. Виктор, не устояв, накрыл губами ее приоткрывшиеся навстречу уста. Девушка обхватила руками его шею, сильнее прижав к себе. Начался сильный дождь, но они даже не двинулись в сторону дома, не боясь промокнуть. Теперь простыть для представителя власти были не так уж и страшно. Она, этот прекрасный чертенок, изменила все его представления о любви за несколько часов!

- Господин! - послышался неуверенный голос за спиной де Вильере.

Он на несколько минут отвлекся, обернулся и выпустил из рук девушку, недовольно открывшую глаза. То был полицейский, мужчина лет пятидесяти с довольно добрыми глазами, крючковатым носом и длинными седыми усами. Королевский прокурор бросил на него достаточно холодный пронзительный взгляд, ставший его визитной карточкой на судебных заседаниях. Полицейский, очевидно, узнал Виктора и, немного испуганно взглянув на него, проговорил:

- Господин де Вильере! Ради Бога, простите! - он направился дальше по улице.

- Что это было? - удивился представитель власти, повернувшись обратно к девушке.

- На этой улице недели две назад жестоко убили женщину, - ответила она, - вот господа полицейские и видят в каждом мужчине убийцу.

Девушка мило улыбнулась и, подставив лицо обжигающим горячим каплям дождя, со всей своей чистой страстью стала ожидать второго поцелуя от де Вильере. Он смотрел на нее, как на маленькую девочку, с трепетом предвкушавшую покупку новой куклы. Виктор, так опрометчиво сравнивая ее с ребенком, забывал о том, что в мире все относительно; относительно него - да, она была девочкой, а относительно тех, кого нянчила - она оставалась тетей. Какой прекрасный у нее был возраст - девятнадцать лет, то самое время, когда юность сверкает во всей своей красе, и когда нежное очарование начинает приобретать более соблазнительные очертания. Королевский прокурор знал об этом, прекрасно помня себя в эти годы, он в то время был наивным юнцом, женившемся на маркизе только для того, чтобы что-то доказать своему отцу. А вот, что именно, юрист, увы, уже не помнил. Так всегда: разум человека вытесняет из памяти те моменты, которые считает ненужными. Думая над этим, мужчина не заметил порыва девушки. Тогда она взяла его за руку и быстро повела в дом, решив взять все в свои хрупкие ручки.

Оказалось, девушка снимала в этом доме лишь комнатку на третьем этаже, небольшую, но достаточно уютную. Первым препятствием для де Вильере стала пару мучительных минут ожидания, когда она начала доставать из кармашка корсажа ключ от комнаты, а затем дрожащими руками попыталась открыть дверь. В результате, королевский прокурор любезно предложил свою помощь, с первого раза распахнув дверь в обитель грядущих ночных наслаждений. Они зашли в комнату, окутанную ночным мраком и тусклым светом пары ламп, стоявших на столе, возле узкой кровати. Вокруг царила успокаивающая тишина, подобная какой-то убаюкивающей мелодии, окно было открыто, поэтому музыкальный стук дождя звоном разносился по комнатушке.

- Виктор, - смущенно проговорила девушка, не отпуская его руки, - не подумай обо мне ничего непристойного, если я попрошу тебя остаться со мной.

- Хорошо, я и не подумал бы ничего такого! - он не замечал, как рука сама тянулась к шнуровке ее платья.

Девушка игриво посмотрела на него, медленно провела пальцами вдоль резко очерченной бледной скулы и запустила второю руку в его немного вьющиеся черные волосы. Ее взгляд постепенно утрачивал свою непорочность, принимая более решительные и огненные оттенки, готовые вот-вот перелиться в безумную страсть. Она уже постепенно превращалась для королевского прокурора в прекрасную фею, готовую дарить свою любовь, ничего не прося у него взамен. Это и отличало ее от Ревекки, проявившей свой эгоизм с первого же дня их семейной жизни. Избалованная в детстве молодая привлекательная маркиза не собиралась отвечать супругу на комплименты или какие-либо другие знаки внимания, считая, что так и должно быть. После смерти жены де Вильере, конечно же, часто встречал совсем других женщин, безумно влюбленных в него, но не настолько скромных, как эта милая девушка, просящая лишь об одном - не считать ее легкомысленной.

Он, готовый ради нее на все, вполне мог осуществить эту столь незначительную невинную просьбу. Девушка стояла к нему спиной, с нетерпением ожидая его действий. Де Вильере очень аккуратно начал расшнуровывать корсаж ее платья и, будто по какому-то наваждению поцеловав стройную шейку, резко развернул к себе лицом «жертву» своего демонического обаяния. Ей пришлось запрокинуть голову и приподняться на носочках, чтобы заглянуть в глаза мужчины. Тут резкий раскат грома нарушил тишину в комнате, серебряная вспышка молнии на несколько секунд озарила помещение, косо упав на их лица. Решительно наклонившись, королевский прокурор накрыл неожиданным страстным поцелуем податливые губки девушки. Ее руки вцепились в него с жадностью, обнимая так, как никто доселе не обнимал. Падая с нею на кровать, он сумел прошептать только: