Сеть (СИ) - Храмкова Маша. Страница 17

— Я знала, что ты начнешь говорить так, — Сати вздохнула. — Не беспокойся. С нами все будет хорошо.

Теперь, когда Ойтуш все знал, ей было легче, намного легче. О том, что “что-то изменилось” Сати почувствовала еще в Джамото-Гане. И дело было вовсе не в токсикозе. С каждой новой неделей внутриутробной жизни, одаренность Сати прогрессировала, словно заботясь о том, чтобы организм матери был надежной защитой для эмбриона. Поэтому, когда Зои Атли со счастливой улыбкой озвучила результат теста, она не удивилась. Известие о своей беременности Сати восприняла спокойно, хоть и не была к этому готова.

— Какой срок? — спросил Ойтуш, с нежностью проведя кончиками пальцев по обручальному кольцу на ее руке.

— Шесть недель.

— Ого, — Ойтуш многозначительно покивал головой.

— Что “ого”? — улыбнулась Сати.

— Я рад, что все получилось не в том вонючем клоповнике, а у нас дома, — с довольным видом произнес парень.

Дома.

“Он считает подземку нашим домом”, — невольно подумала Сати и тут же вспомнила пророчество Даны о том, что их дети продолжат дело сопротивления. Улыбка на ее лице медленно угасла.

— Мы должны выиграть войну, до того, как ребенок родится, — решительно сказала она.

— Выиграть войну? Ты ни в какой войне участвовать не будешь, — Ойтуш сосредоточил свой взгляд на черноте туннеля.

— Не буду? — Сати рассерженно вскинула брови. — Я сильнее Айзека, да что там… я сильнее каждого из вас!

— Гормоны ударили тебе в голову, мелкая, — фыркнул Ойтуш. — Я запрещаю тебе тренироваться.

— Тогда мы так и будем сидеть в этих грязных канализациях! — Сати ударила кулаком по пыльным перилам.

Ойтуш сделал глубокий вдох и напомнил себе о том, что с ней сейчас лучше не спорить.

— Наша победа не зависит от отдельно взятых солдат, — сдержанно произнес он. — Только от команды.

Сам того не замечая, Ойтуш говорил словами Айзека.

— От команды? — Сати фыркнула. — И это я слышу от человека, провалившего “захват трофея”?!

Последняя фраза задела Ойтуша за живое, но ему хватило ума не обострять ситуацию до предела. Видно было, что у Сати накипело.

— План Айзека… — здесь девушка хотела сказать то, что в действительности думает о нем, но сдержалась. — Неужели ты всерьез думаешь, что подрывая цитадели протектория мы одержим победу?

— А что ты предлагаешь?

— Нам нужно вернуться на Остров, — фраза слетела с ее языка, словно Сати давно ждала момента, чтобы сказать это.

Она думала об этом уже несколько месяцев. Можно было без конца отрубать головы гидры, но они будут вырастать заново. Чтобы уничтожить монстра, нужно бить в сердце. Сосредоточить все свои ресурсы на зоне Х — месте, откуда приходят аниматусы и будут приходить, сколько бы цитаделей не было взорвано.

Сати чувствовала, что ее дорога лежит туда, что именно ей под силам уничтожить Роланда Грейси. Прислушиваясь к себе, она гадала: не великий ли одаренный растет внутри нее, не он ли дает ей силу, чтобы переломить ход истории? Сегодня она с легкостью одолела главу сопротивления, а завтра сможет дать отпор аниматусам. Сати чувствовала, как мощь разливается по ее жилам, с каждым днем превращаясь во всемогущество.

— Одаренность ослепила тебя, — сказал Ойтуш. Он слишком хорошо знал ее, чтобы не заметить самодовольный блеск в глазах.

— Ты не знаешь, что это значит, — отстраненно произнесла Сати, и тут же пожалела об этом. Впервый раз за все их знакомство она поставила Ойтуша на уровень ниже себя.

— Ты права, — холодно ответил он. — Но тебя-то я знаю.

На этом разговор был окончен. Двое вернулись в палатку, и больше не поднимали эту тему, хотя неприятный осадок остался на душе у каждого.

Кровавые

— У тебя есть план?

Мэгги и Томас стремительно пересекали площадь, стараясь держаться поближе к ровному ряду высаженных деревьев.

— Не привлекать к себе внимание — это самое главное, — негромко произнес парень, дыша ровно и глубоко.

От шоссе площадь из серого, гладкого как зеркало камня отделяла лестница, ведущая в подземную парковку и сеть супермаркетов. Там было людно, но сейчас это было на руку Томасу. Он хотел считать информацию из их коллективного сознания и узнать, что же случилось в Прато-Гамме.

Уже на лестнице Мэгги вдруг остановилась как вкопанная.

— Красные плащи, — упадническим тоном произнесла она, указывая на проезжую часть.

— Кто? — не понял Томас.

— Служители протектория, идиот!

Взглянув на шоссе, Томас увидел большой черный хаммер на воздушной подушке. Его сопровождали несколько ховербайков с вооруженными, одетыми в черные непроницаемые шлемы полицейскими.

— Нехорошо!

Схватив Мэгги за руку, парень потащил ее вниз по лестнице.

— Постой, — одернула его та. — Убедимся, что мимо проехали.

Но проезжать мимо служители не собирались. Свернув за угол, хаммер притормозил у старого здания драматического театра. Затем из него, в плотном кольце из полицейских, показались две высокие фигуры, одетые в длинные до земли плащи с капюшонами. Завидев алый цвет, словно пожар полыхнувший среди монументальных серых зданий, люди опускали головы и суетливо бежали куда подальше. Продолжая двигаться в оцеплении, служители поднимались по широкой лестнице драмтеатра.

— Зрелищ захотелось средь бела дня, — брезгливо прошептала Мэгги, словно речь шла о тараканах. Они постояли за углом до тех пор пока вся процессия не скрылась за толстыми колоннами фасада.

— Идем, — Томас потянул ее вниз.

В андеграунде царило оживление. Стены, превращенные в дисплеи, транслировали рекламу: от дикой нарезки кадров, действующих прямиком на подсознание до полноценных роликов, сопровождающихся красивой музыкой и проникновенным голосом за кадром. И если первая была призвана заманить к себе как можно больше клиентов, вторая по старинке служила удовольствием для настоящих эстетов.

Парень и девушка замедлили шаг и сделали вид, что с интересом рассматривают выставленные на витринах товары. Томас чуть прикрыл глаза, чтобы яркие цвета не мешали ему настроиться на нужную частоту. В головах потребителей он искал такие слова как “терроризм”, “бомбы”, “взрыв”, “Прато-Гамма”, но большинство их мыслей вращалось вокруг обыденных проблем и никак не удовлетворяло его запросу.

Ответ нашелся быстрее, чем он ожидал. Заиграла всем известная вступительная музыка выпуска новостей, и стены супермаркета потемнели от дыма.

Дымилась Прато-Гамма. Сгорала дотла, уничтоженная бомбардировщиками. Ни домов, ни набережных, ни зеленых парков не было видно — лишь черные руины, снятые с высоты птичьего полета.

Зрелище было настолько диким и неуместным здесь, среди стеллажей с кошачьим кормом и биодобавками, что многие люди замирали с раскрытыми ртами, а пакеты с продуктами падали из их рук.

— Пробудившийся вулкан сегодня утром стер с лица Земли богатый, процветающий город с населением более трех миллионов человек… — вещала диктор с почтительно-скорбным лицом.

“Вулкан?!” — Томасу показалось, что он ослышался; он прекрасно помнил беспилотников, летящих клином сегодня на рассвете.

Словам диктора не поверил не только он. На смену шоку пришло недовольное ворчание: люди быстро просекли, что телевидение вновь пытается скормить им несъедобную чушь. Но их возмущение, как и скорбь, были недолгими: гораздо приятнее поверить в удобную ложь, чем отправится в тюрьму, рассуждая, кто прав, кто виноват.

— Хорошо, что мы сдали билеты в Цфали — он всего в двадцати километрах, — сказала своему мужу молодая дама с ребенком на руках. — Кстати, ты пробовал эту сою?