Кормилица по контракту - Бочарова Татьяна. Страница 59
Шло время, подруги росли, постепенно становясь взрослыми. Жаба жила себе поживала, в ус не дула, все у нее было путем — и институтский диплом не за горами, и на сердце тишь да гладь, да божья благодать. А Красавица с каждым днем все больше страдала от своей красоты. Никак не могла остановиться на ком-нибудь из своих ухажеров, страшно нервничала, переживала. Даже, представь, похудела на пять кило, хотя благодаря этому стала еще красивей.
Жаба по-прежнему жалела подругу, утешала, как могла. И абсолютно не надеялась, что кто-нибудь когда-нибудь сможет полюбить ее саму.
И вот, в один прекрасный день, случилось чудо. Жабе встретился Принц. Он был настолько красив, что Жаба даже зажмурилась, чтобы не ослепнуть. Он спросил ее: «Ты кто?»
И Жаба ответила честно и откровенно: «Я — Жаба».
Но Принц не поверил ей. Он весело засмеялся и сказал: «Ты вовсе не Жаба. Ты симпатичная девушка, и я хочу пригласить тебя поужинать».
Жаба, конечно, согласилась. Она летела домой как на крыльях, представляя себе грядущий вечер. Ведь это было ее первое в жизни свидание, и с кем — с прекрасным, ослепительным Принцем! О, Жаба была счастлива, так счастлива, что не передать словами.
Она прибежала домой и застала там Красавицу. Та сидела в слезах. Она только что рассталась с очередным добрым молодцем, и у нее была депрессия. Добрая Жаба принялась привычно утешать подругу — гладила ее по голове, говорила, какая она красавица, обещала, что очень скоро ей повезет и найдется достойный ее добрый молодец.
А тем временем часы все тикали и тикали, и до вечера оставалось совсем мало времени. Жаба поняла, что еще немного — и она опоздает на свидание с Принцем. «Прости меня, — сказала она Красавице, — мне нужно уходить».
«Куда уходить?» — закричала зареванная Красавица и крепко схватила Жабу за руку.
«Меня ждет Принц», — застенчиво призналась Жаба. Ей было ужасно стыдно, что она такая счастливая, а рядом сидит несчастная Красавица с распухшим носом и красными глазами.
«Возьми меня с собой! — взмолилась Красавица. — Я не могу оставаться здесь одна. Я просто умру».
И что, ты думаешь, сделала эта дурочка Жаба? Послала подружку к чертовой бабушке, надела туфельки и убежала к Принцу? Как бы не так! Она кивнула и, скрепя сердце, проговорила: «Хорошо, идем».
И они пошли к Принцу на свидание вдвоем.
Не знаю, стоит ли рассказывать тебе конец — ты, наверное, и сама обо всем догадалась. Жаба оказалась полной идиоткой, потому что Принц, как только увидел Красавицу, так сразу же влюбился в нее и позабыл, что хотел ухаживать за Жабой. Из ресторана они ушли вдвоем — Принц и счастливая Красавица. А Жаба осталась одна. С тех пор она стала очень и очень злая и начисто перестала верить в дружбу. — Кира замолчала, глядя на Валю темными, как омуты, глазами.
Молчала и Валя, не зная, что сказать и нужно ли вообще что-нибудь говорить в ответ на эту страшную исповедь.
Прыщавый официант принес поднос с коктейлями. Кира придвинула к себе «Кровавую Мери».
— Надеюсь, ты все поняла? Или тебе объяснить поподробней? Красавица — это, конечно, Лика, Жаба — твоя покорная слуга. Ну, а прекрасный Принц — увы, Вадим.
— Но ты же… ты говорила, что вы с Ликой познакомились с ним одновременно, что он полюбил ее с первого взгляда. Ее, а не тебя.
— Я врала. — Кира невозмутимо усмехнулась и помешала соломинкой в бокале. — Специально врала тебе, сейчас поймешь, почему. Я встретила Вадима случайно — мы вместе стояли в очереди в ОВИР. Я должна была ехать с учениками в Чехию и оформляла загранпаспорт, он перерегистрировал старый, у которого закончился срок. Народу была тьма, записывались с ночи. Мой номер оказался как раз следом за ним.
От нечего делать мы разговорились. Вадим тогда еще только начинал свой бизнес, он увлеченно рассказывал мне о том, какие трудности приходится преодолевать, чтобы развить самостоятельное дело. Разумеется, я внимательно слушала — не столько потому, что мне было интересно, сколько из-за впечатления, которое Вадим с первого взгляда произвел на меня. Он сразил меня наповал. Всем — внешностью, манерами, умом, чувством юмора. Я и думать не могла о том, чтобы рассчитывать хоть на малую толику его внимания, просто сидела рядом и наслаждалась возможностью видеть его, слушать, кивать в ответ.
А он, когда подошла его очередь, вдруг пропустил меня вперед. Я сдала анкету и необходимые документы, вышла из кабинета, принялась благодарить его. И тогда Вадим… нет, это было невиданное чудо… он сказал… сказал: «Не стоит благодарностей. Лучше поужинаем вместе. Завтра, в шесть, в «Праге» — ведь ты же едешь в Чехию».
Я что-то пролепетала в ответ, я была вне себя от восторга. Мужчины почти не обращали на меня внимания, а такие мужчины… Это из ряда вон выходящее событие просто-напросто лишило меня рассудка. Я помчалась домой, сияя от счастья.
Весь вечер и половину следующего дня я никак не могла поверить в то, что произошло. Мне казалось, я сплю и вижу сон. Я больно щипала себя, чтобы проснуться. Но ровно в четыре часа зазвонил телефон. Это был Вадим.
«Ты знаешь мой номер?» — заикаясь, спросила я.
Он засмеялся.
«Знаю. Он был написан на твоей анкете. Я выучил его наизусть, пока сидел в очереди. Как насчет «Праги»?»
«Да, — сказала я, — да, да, да».
«Отлично. Я буду ждать». — Он повесил трубку.
Я, как сумасшедшая, кинулась в ванную. Приняла душ, вымыла голову, высушила и уложила волосы. Надела свой самый лучший костюм.
И тут раздался звонок в дверь. На пороге стояла Лика. Глаза опухшие, на лице маска скорби. Я сразу догадалась, в чем причина ее печали — очередной роман закончился неудачей. У нее раз в месяц был роман, и каждый кончался чем-нибудь плохим — то она разочаровывалась в кавалере, то он начинал ее дико ревновать и закатывать скандалы, то еще что-нибудь в том же духе.
Сейчас Лика стояла передо мной, комкая в руках мокрый от слез платочек.
«Кирка, я умираю».
«Что такое? Эдик?»
«Он оказался подлецом. У него, представь, есть жена и двое детей. А мне он врал, что свободен, как птица».
«Наплюй на него, — сказала я. — Завтра ты уже встретишь другого».
«Я не доживу до завтра». — Лика прошла мимо меня в комнату, уселась прямо на ковер и горько зарыдала. Надо сказать, что даже рыдать она умела невероятно красиво — изящно заламывала руки, фотогенично опускала лицо, грациозно хлопала мокрыми ресницами.
Мне стало ее жаль. Мне всегда было ее жаль. Я привыкла считать Лику маленькой, неопытной, неприспособленной к жизни, этаким невинным, беззащитным цветочком.
Но сейчас она мне ужасно мешала. Она была некстати и совершенно не желала понимать этого. А у меня в кухне грелись щипцы для завивки. У меня стояла нераспечатанная новая коробочка французских духов «Шанель номер пять», которую мне преподнесли ученики. В общем, была целая куча неотложных дел, а главное, через двадцать минут я должна была выкатиться из дому и ехать на Арбат, в «Прагу», где ждал меня Вадим.
И я подавила в себе стыд и жалость. Я сказала:
«Лика, ты прости, но мне нужно уходить. Давай созвонимся вечером».
«Ты хочешь уйти? — она вскочила, уронила руки, ее волосы в беспорядке рассыпались по плечам. — Ты оставишь меня одну? Нет, Кира, нет, прошу тебя, пожалуйста, не делай этого. Мне нужно, чтобы кто-то был рядом. Обязательно!»
Я почувствовала угрызения совести. Что же со мной творится? Бросаю лучшую подругу в беде, и все из-за какого-то, почти незнакомого, парня. Готова бежать к нему, как собачонка, хотя вовсе неизвестно, чем окончится наше свидание.
Но что мне было делать? Остаться дома с Ликой? Неудобно — все-таки Вадим будет ждать, да и вдруг это мой единственный шанс встретить свою судьбу? Тогда, может быть, взять ее с собой?
Идея показалась мне вполне подходящей. Представляешь, какая я была тогда непроходимая дура? И это при том, что жизнь уже не однажды пинала меня и почти лишила всяческих иллюзий. Куда подевался весь мой горький опыт, накопленный с четырнадцати лет, когда из очаровательной, пухленькой малышки я превратилась в некрасивого и неуклюжего подростка, а после — в неинтересную, закомплексованную девушку?