Мой возлюбленный враг (СИ) - Мамлеева Наталья. Страница 19

— Признайся, ты кайфуешь, находясь в центре событий, — поддразнил меня Эш.

— Не понимаю, о чем ты, — пожала плечами я.

Можно ли чувствовать себя комфортно в центре внимания? Разве только чуть-чуть, настолько, чтобы ощущать некую удовлетворенность происходящими событиями. Стоит признаться, что порой женщинам нравится чувствовать на себе заинтересованные мужские взгляды.

Казалось, Эш в точности прочитал мои мысли и ухмыльнулся, но даже кривая ухмылка не испортила правильные черты лица. У него было овальное худое лицо с четкой линией скул и волевым подбородком и бездонные радужные глаза, над которыми изгибались густые брови. Даже большой рот и полные губы не портили его внешность, лишь придавали привлекательности.

Эштон, заметив мой интерес, резко повернулся, и мне на миг показалось, что я вижу смеющиеся и ласковые глаза Макса. Резко выдохнув, я покачала головой, отгоняя наваждение.

— Что с тобой? Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Эш.

— Нет, просто показалось, — задумчиво ответила я и принялась за еду.

Первый учебный день для меня оказался трудным, но интересным. Вечером я позволила себе долгожданный звонок родителям, которые ждали от меня новостей, словно манны. Они с умилением слушали мой рассказ о новых предметах и преподавателях и желали только удачи и дисциплинированности. Я ответила, что среди однокурсников всё равно нет того, кто мне нравится.

Естественно, я умолчала, что существует тот, кто украл моё бедное доверчивое сердце. Так странно, раньше я думала, что вся эта девичья чушь меня не интересует, но влюбилась в первого попавшегося мужчину.

Может, первая влюбленность недальновидна и имеет быстротечный характер? Было бы хорошо, если так, ведь у нас с Лимаксионом не может быть будущего. Это понимали и я, и фаэрт.

4

К середине недели выяснилось, что я довольно сильна в технических науках. Я хорошо понимала физику процессов, но вот конструктивные особенности учить было сложнее. Здесь мне приходилось заучивать названия деталей и агрегатов, когда сокурсникам конструкции давались легко. У меня было ощущение, что их обучают этому с колыбели.

Этот факт оказался неприятной проблемой, но не настолько масштабной, как военная подготовка с физическими нагрузками и гражданской обороной. Здесь в первый же день занятий, в среду, мне пришлось столкнуться с интенсивным бегом, гантелями, спортивными тренажерами и строевой подготовкой.

Преподавателем был высокий роасан с квадратным лицом и глубоко посаженными глазами, которыми он, казалось, мечет молнии. Иначе как можно было объяснить его давящую ауру? К тому же майссор Форхат-онг был безжалостен.

Как бы я ни старалась, у меня ничего не выходило. Я была слишком маленькой, худенькой и «нелепой», как он меня назвал, когда увидел в первый раз. Я стояла последняя в ряду рослых парней, и меня даже не сразу заметили, а обратили внимание только тогда, когда майссор решил проверить ботинки у курсантов. Он опустил взгляд и наткнулся на меня, а потом разразился отборным матом на межгалактическом.

И после этого началось…

— Курсантка МакКаст, тебе зачем задница дана?! Чтобы вилять ею перед своими сокурсниками? А ну подобрала и побежала! Веселее, веселее! — кричал Форхат-онг при каждом удобном случае и бил меня своим хвостом по пятой точке. — Ноги выше! Спину ровнее! Быстрее, курсантка, не мешки разгружаешь!

Нет, это хуже, чем мешки. Это хуже всего!

Сжав зубы, я пыталась подтягиваться, но получалось тем самым мешком висеть на перекладине, виляя все той же пятой точкой. Майссор не упускал возможности каждый раз больно ударять меня, чтобы я лучше запомнила урок.

Ненавижу! Слезы текли по щекам, однокурсники смотрели на меня с жалостью, но лишь Эштон осмелился возразить преподавателю. Когда тот в очередной раз хотел ударить меня, он заслонил меня собой и получил удар по коленям вместо меня. Стерпев боль, Эш подтянул мое тело до перекладины, и с помощью друга я смогла подтянуться десять раз.

— Наряд вне очереди, Торифаэр, — с усмешкой отозвался Форхат-онг, когда мы вновь встали в шеренгу.

— Прости. Тебе досталось из-за меня, — шепнула я другу, утерев со щек слезы.

— Пустяки, — улыбнувшись, но не повернув голову, отозвался друг.

В этот день я пообещала себе, что это последний раз, когда однокурсники видят мои слезы. И уже в пятницу я, превозмогая собственное недомогание и моральное уныние, маршировала в строю парней. Майссор лишь усмехался, смотря на мои жалкие потуги, и не забывал подгонять меня хвостом. Но я не проронила ни одной слезинки, лишь вечером в подушку позволила себе выплакаться.

В субботу у меня болело все тело, как и в прошедший четверг, но теперь боль наложилась друг на друга и усилилась. Сегодня я тащилась на пары, с трудом передвигая ногами. Когда я вошла в аудиторию, то буквально рухнула на парту. Эштон посмотрел на меня с сочувствием.

— Фил, может, тебе сладенького? Хотя бы для поднятия духа.

— Нет, ей нужно больше белка, чтобы мышцы не так болели, — встрял Матар, тоже с сочувствием смотря на меня.

— Точно? Может, лучше кальция? — донесся до меня еще один голос.

— А укрепление костей тут при чем? — возмутился Матар.

— Нет, парни, я знаю, что нам нужно: окроит⁶. Этот фрукт укрепляет общее состояние организма, — вмешался еще один однокурсник, и я тихо застонала.

Дайте мне просто спокойствия и тишины!

— Да ладно, не стоит так переживать. Все со мной будет нормально, — неуверенно улыбнулась я, стараясь быть вежливой, хотя в преимущественно синих глазах начали преобладать вкрапления фиолетового.

— Стоит, — уверенно кивнул Эш.

Но чего я не ожидала, так это именно окроита практически от каждого однокурсника в начале третьей пары — ребята позвонили в курьерскую службу, и в училище доставили нужный фрукт.

Я с запредельной улыбкой на губах принимала гостинцы и не знала, как отблагодарить их за эту теплоту. В общежитие я возвращалась с коробкой кисло-сладкого окроита, думая, что жизнь умеет преподносить приятные сюрпризы.

Но жизнь вообще штука интересная, и порой не знаешь, чего от неё ожидать. Сегодня я никак не ждала стука в окно ровно в двенадцать часов. Подскочив, оправив длинную футболку и натянув белые штаны, я подошла к окну и увидела шестерых одногруппников. Они жестикулировали, пытаясь что-то сказать, но в темноте их силуэты были едва различимы, поэтому я ничего не понимала.

Открыв форточку, я с удивлением спросила:

— Что вы тут делаете?

— Понимаешь, тут такое дело… — замялись парни, переводя взгляды друг на друга.

Дальше речь взял Эштон:

— В общем, Фил, ты нам нужна для содействия нашим противозаконным деяниям. Ты не переживай, мы тебя как соучастницу не пустим, выгородим в качестве случайной жертвы нашей настойчивости.

— А поподробней? — насторожилась я.

— Мы собираемся устроить пьянку у тебя в комнате, — выпалил фаэрт.

— Что?! — воскликнула я громко, и Эш прикрыл мне рот ладонью.

— Не кричи! — шикнул на меня Матар. — Мы собираемся устроить у тебя тусовку, так как на тебя комендант не подумает. Понимаешь, он знает, что сегодня ночью парни празднуют поступление, поэтому будет ходить по комнатам и проверять, чтобы не дебоширили, а алкоголь и вовсе запрещен. Мы уже уложили белье на кровать так, чтобы фейссор подумал, будто мы спим. Ты обязана нам помочь!

— Думаете, он не услышит шум в моей комнате? — убрав руку Эштона, спросила я.

— Мы поставим заглушку, — серьезно ответил Матар и приподнял руки вверх, где в одной ладони было небольшое устройство, а во второй — пакет со спиртным.

— Я об этом пожалею. — Со вздохом я отступила в сторону.

Собрав раскиданные вещи, я запихнула их в шкаф, а парни тем временем забирались в мою комнату. Матар подошел к приборной панели и установил «заглушку».

Я подозревала, что буду жалеть о сегодняшней ночи, но не думала, что настолько.