Мой возлюбленный враг (СИ) - Мамлеева Наталья. Страница 43

Совсем не существует. Есть единое целое — мы — и вокруг ласковая вода, оберегающая нашу любовь. Тяжело дыша, я открыла глаза и столкнулась с красным немигающим взглядом…мужа.

— Лиса, — выдохнул Макс, не в силах даже улыбнуться, ведь сейчас наши мысли и эмоции были настолько обострены, что малейшее их проявление могло сбросить нас в обрыв.

— Люблю тебя, — прошептала я, припадая к губам фаэрта.

Одевались мы ленно, будто не желая расставаться с блаженным уединением. Источник не оставил на нас никаких следов, но соединил души — я чувствовала каждой клеточкой своего тела Макса, будто он был частью меня самой.

— Что скажем, когда выйдем? — тихо спросила я.

— Ничего, — прошелестел ответ Макса, и он приподнял мой подбородок, поцеловав губы. — Мы просто вернемся к ним. Они сами поймут.

Так и случилось. Монахи слегка улыбались, а Данс и Марго лишь усмехались, переглядываясь. Поблагодарив служителей, мы отправились на корабль, продолжая держаться за руки.

Шум водопада остался позади, мокрые волосы развевал теплый ветер, но ничто не имело значения, кроме его руки, сжимающей мою ладонь.

И лишь легкое чувство тревоги бередило душу. Будто это последний мой счастливый день.

3

— Макс, Лиса! — выкрикнул Чо, когда мы приблизились к кораблю.

Сотар-онг выглядел взволнованным, поэтому мы, переглянувшись, нахмурились. Что могло произойти, что вывело обычно спокойного роасана из равновесия? Прибавив шагу, мы забежали через шлюз на корабль.

— Вы должны это видеть, — прокомментировал Чо, оглядев нас и Марго с Дансом, после чего мы все вместе проследовали в капитанскую рубку.

Здесь на полный экран включили видеозапись в прямом эфире, а именно бомбардировку одного из поселков в Орской системе. Затравлено посмотрев на Чо, я хотела спросить у него координаты местности, но так и застыла, не в силах выговорить и слова.

— Это Рассветное, — тихо ответил Сотар-онг на невысказанный вопрос.

Его слова громом отозвались в ушах. Я неосознанно сделала шаг назад, пошатнувшись. Меня тут же подхватили бережные руки Макса, но я уже ничего не видела и не слышала, кроме изображения экрана, передающего на весь Шестой межгалактический союз бомбардировку поселка с зависимыми.

— Лиса! Лиса! — отчаянно звал Макс, усадив меня на кресло. — Чо, не стой столбом! Поднимай звездолет!

Голова будто потяжелела, мне хотелось кричать, но голос меня не слушался. Боль тисками сжимала сердце, дышать стало невыносимо трудно, и каждый вздох давался через два раза с огромными усилиями.

Нет, нет, нет! Этого не может быть! Мои родители не могли вот так просто погибнуть, не дождавшись меня! Нет, не может быть, я не хочу в это верить…

Если бы мы поторопились и не залетели на эту планету, то я смогла бы увидеть своих родителей! Слезы потекли по щекам. Неужели это я виновата в том, что не смогла с ними проститься? Моя любовь к Максу стала преградой между мной и родителями?

— Лиса… — тихо позвал Макс, пристегнув меня ремнями и сев в соседнее кресло. — Лисичка моя…

— Если бы мы не поженились, то я смогла бы увидеть их, — беззвучно прошептала я, но Макс будто прочел по губам или угадал.

— Если бы мы не заключили брак, то я бы вовсе тебя не увидел. Ты бы погибла, Лиса, — ответил Макс, сжав мою руку.

Но я вырвала свою ладонь из его хватки, отвернувшись и разрыдавшись. Лучше бы я оказалась там вместе с родителями! Они столько сделали для меня! Столько сделали! А я даже отблагодарить их не смогла!

Я даже не рассказала им про Макса! Просто не смогла…

Отец так опасался, что я встречу не того человека, что я лично хотела познакомить его со своим женихом. Кто же знал, что их жизнь будет так коротка? Что они так и не увидят моего мужа?

Макс опустился передо мной на колени, погладив по спине, и я поняла, что мы уже прошли атмосферу и теперь в космосе. Отстегнув ремень, я, не в силах больше слышать звуки бомбардировки Рассветного, встала и побежала в каюту.

Макс последовал за мной, хотя не могу не признаться, что сейчас во мне клокотала злость на него, будто это именно он был повинен в случившемся. Взяв свой коммуникатор, я совершила вызов родителям, но он так и остался вечно без ответа.

Надежды у меня не было. Это понимал и Макс, поэтому не пытался утешить, а молча сидел рядом, обняв меня. Зависимые не покидают поселения, поэтому все, кто был в зоне поражения, погибли.

Следующие часы полета были для меня часами страха и смятения. Я никогда не забуду это угнетающее время, неопределенность и умирающую надежду. Мой мир рухнул, разбился вдребезги.

Макс заставил меня переодеться в повседневную одежду и высушил мне волосы, после чего мы оба облачились в защитные полупрозрачные костюмы. Я будто не замечала ничего вокруг, и для меня существовали лишь мысли и картинки из Рассветного.

Когда корабль завис в метре над опустошенной землей, я сбежала по трапу и застыла, не в силах сдвинуться с места. На километры от меня простилалась выжженная серая земля и пепелище. Сердце защемило так сильно, что захотелось проломить грудную клетку и вырвать его, выкинув всю боль вместе с воспоминаниями.

Но нет… так сделать нельзя. Так устроен человек, чтобы вечно переваривать боль и добавлять новую, словно любимое блюдо врага.

— Лиса… мне жаль, — тихо сказал Макс рядом.

Я поджала губы и бросилась вперед, хотя ноги тонули в грязи и пепле, но я продолжала бежать туда, где ориентировочно должна находиться хижина родителей. Вера в чудо умирает последней, даже если мозг твердит, что это невозможно.

Макс бросился следом за мной. Дом, точнее, то, что от него осталось, я нашла быстро. Развалившееся и истлевшее здание, когда-то являвшееся моим пристанищем, лишило меня всяких сомнений.

Не осталось даже тел. Те, кто был непосредственно рядом с бомбой, разлетелись на молекулы в раскаленном воздухе, а стоящие неподалеку — сгорели, обратившись в уголь.

Я упала на колени перед разрушенной землянкой, обхватив себя руками. Слезы больше не жгли кожу, потому что их не осталось, я лишь сотрясалась в безмолвном рыдании. Макс обнял меня, но даже его утешения не могли заглушить эту всепоглощающую боль потери.

— Лиса, идем, — тихо проговорил Макс, поднимаясь и утягивая меня за собой. — Скоро сюда нагрянут службы зачистки, и у них могут возникнуть вопросы.

Я кивнула и оглянулась назад, сжимая в руке грязь, смешанную с пеплом. Я уходила, с трудом передвигая ногами и зная, что отныне здесь похоронена частичка меня.

Как я оказалась в каюте — не помню. Должно быть, Макс донес на руках, потому что я плохо соображала. Просто в какой-то момент оказалась в кровати полураздетая и укутанная в одеяло, а рядом лежал муж, обнимая.

— Я так многое не успела им рассказать, — тихо прошептала я.

— Они и так все знали, — ответил Макс, поцеловав меня в висок. — Любящие родители всегда знают, что происходит в жизни их ребенка, только не торопят его с признанием.

— Два года, Макс. Меня не было два года, я так и не долетела до них. Я могла бы попытаться что-то сделать. Мне нужно было попросить тебя раньше, я бы взяла академический отпуск в училище и полетела бы сюда, — сказала я. — Но я не успела. Это я во всем виновата.

— Нет, твоей вины тут нет. Чему быть, того не миновать. Если нам суждено было встретиться на том шаттле именно в то время, то мы уже ничего не смогли бы изменить. Если твоим родителям суждено было отжить отмеренный им срок, то так тому и быть. Мы бы не смогли ничего сделать.

— Знать бы, где упадешь…

Не знаю, сколько мы так пролежали. Я успела вспомнить каждый отрывок своей жизни, когда в каюту постучался Чо. Он неуверенно вошел и потоптался на пороге, после чего обратился к другу:

— Макс, там настройки сбились в компьютере. Тебе необходимо «поколдовать», иначе Марго и Данс не пройдут астероидное поле.

— Сейчас, — устало отозвался фаэрт и приподнялся на локтях, подарив мне невесомый поцелуй в лоб. — Отдыхай. Я скоро вернусь.