Падение Ледяной Королевы - Уинслоу Дон. Страница 15

Повинуясь кивку Узака, раб передал каждому из нас по нежному перышку, по-видимому, из оперения какой-то гигантской птицы. Гибкие перья серебристого цвета были довольно длинны и слегка изогнуты. От легкого прикосновения пера мажордома к плечу Алеа вытянулась, как будто оно обожгло ее. Последовав примеру Узака, я позволил своему перу поиграть на обнаженной груди Алеа. По плечам женщины прошла дрожь, она дернула руками, заставив зазвенеть цепи, в то время как мое перо гуляло по впадинам ее подмышек и изящным линиям ее грудной клетки. Мы услышали визг, резкий, но приглушенный кожаным колпаком на голове женщины. В следующий миг наши неутомимые перья порхали над ее великолепными грудями, спускаясь по соблазнительным склонам, дерзко вторгаясь в ложбинку между ними.

Перья слегка ласкали упругие выпуклости, проходили по изящным линиям, скользили по мягким розовым соскам. Долгий дрожащий вздох раздался под просторным кожаным колпаком на голове женщины.

Мы методично водили перьями взад-вперед по чувственным соскам Алеа, возбуждая их, пока они не стали тугими. После лишь нескольких легких касаний ареолы напряглись и расширились у нас на глазах, маленькие соски дерзко выдавались вверх. Алеа не удалось подавить жалобный стон, сорвавшийся с ее губ, когда мы начали аккуратно дразнить ее тугие соски.

С неохотой я последовал примеру сексуального знатока мажордома, оставившего в покое груди и спустившегося ниже, к рефлекторно напрягшемуся животу. Без промедления перо мгновенно миновало ее выступающий белокурый лобок и начало гулять по бедру, изредка целуя ее чресла.

Я повторял все его движения на другом бедре, лаская его от колена и выше, доходя до нежной плоти внутренней стороны бедра и области между ногой и припухлости ее естества. Уперев кончик в ее промежность, мое перо проделало путь вдоль складок ее половых губ. Алеа сжала бедра и застонала, дрожь пробежала по ее телу, и Узак посмотрел на меня с демонической усмешкой на своих бескровных губах.

Жестом он показал мне следовать его примеру и со сноровкой поместил два пальца на половые губы Алеа, раздвинув их и обнажив розовое нутро ее вагины. Он устоял перед возможностью поиграть с ней, введя палец в ее влагалище, перед тем как отпустить пухлые половые губы и дать мне возможность пощекотать перышком ее розовые складки.

Я медленно поместил кончик пера в середину ее расщелины, лаская им розоватые складки плоти. Алеа извивалась в своих оковах, но Узак прижался к ней, еще сильнее сковывая ее движения. Я водил концом перышка взад-вперед, наблюдая, как лепестки плоти становились влажными от сока страсти, истекающего из женщины, в то время как она вырывалась изо всех сил. Так как Узак прижал ее к столбу, движения ее бедер сводились к мелким спазмам. Я был безжалостен! Влажное перо скользило вверх-вниз до тех пор, пока женщина не стала стонать, инстинктивно требуя усиления и продолжения сладких мучений. Я встал на колени перед ней, для того чтобы более аккуратно работать пером. Я чувствовал ее запах, тяжелый мускусный аромат возбужденной женщины. Я поместил кончик пера вверху складок половых губ женщины и мягко поводил, отыскивая жемчужину ее клитора.

Приятный шок наэлектризовал тело мучимой женщины, которая задвигала тазом взад-вперед, насколько это было возможно под хваткой мажордома. Она яростно билась в своих оковах, гремя цепями. Ее стоны стали похожи на крики раненого зверя. Я потер ее клитор между пальцами, и тут она достигла высшей точки блаженства. Каждый ее мускул напрягся. Мучительная конвульсия прошла по ее телу, раз, затем снова, потом из-под колпака на ее голове послышался низкий грудной стон, дрожащий и долгий. Она бессильно повисла на своих цепях.

Узак победно улыбнулся мне, молчаливо одобряя мое участие. Я посмотрел на нашу полностью опустошенную жертву. Ее тело безжизненно повисло на цепях, сковывающих запястья. От жаркой атмосферы комнаты и еще в большей степени от сексуального возбуждения она вся вспотела. Волосы на лобке были влажными, и сквозь них проглядывало нежное женское естество.

Пока я оценивал результаты своего труда, Узак готовился к следующему испытанию женщины. Раб поднес ему большие меховые перчатки. Оргазм, последовавший за их использованием, был еще более впечатляющим, чем предыдущий. Меховые перчатки сменил тщательнейший массаж масляными ладонями, исследовавшими прекрасное тело сходящей с ума Алеа, корчившейся в оковах.

За этим последовал еще один мощнейший оргазм. Возбуждать ее теперь стало труднее, поэтому мы сосредоточили свои усилия на ее хорошо смазанном влагалище. Соки любви обильно истекали из ее нутра. В момент ее наивысшей страсти в ее голодное влагалище был помещен каучуковый фаллос. За ним настала очередь длинного изогнутого фаллоса из слоновой кости, затем толстого округлого из африканской древесины. С таким арсеналом инструмента мы сменяли друг друга, чтобы затрахать изможденную женщину до потери сознания.

В конце концов мы развязали завязки на наших штанах и начали тереться о ее потное, покрытое слоем масла тело своими членами — чего мы сполна заслужили своими трудами. Когда кончили прямо на нее, семя стекло по телу, смешиваясь с маслом и потом. И лишь после этого изможденную женщину освободили и увели.

В общей сложности Алея испытала за этот вечер пять оргазмов. Точнее сказать, четыре, мы с Узаком спорили насчет пятого. Он был скорее дрожью, возможно, последними слабыми потугами тела, из которого выкачали все удовольствие. Этот финальный оргазм был предметом живейшего спора, продолжавшегося до конца вечера, в ходе которого мы обсуждали сделанное и поздравляли себя с отлично выполненной работой.

Глава шестая

Любого, кто прочитает «Хроники короля», не будет покидать ощущение, что каждое сражение, в котором мы участвовали, заканчивалось нашей победой, каждая битва — великолепным триумфом для нашего неукротимого воителя, короля Рана. Нигде вы не найдете упоминания, что наши войска были когда-либо побеждены или что противник превзошел нас более искусной тактикой или численностью на поле битвы. Нет ни единого слова о безвыходных ситуациях, выводе войск, и, если уж говорить всю правду, не упомянуты даже наши случайные поражения.

Несмотря ни на что, в целом действия наших армий были настолько успешны, что королевство Двух Земель существенно расширилось, но я могу уверить вас, что у нас тоже имелись свои поражения. Так что пусть это будет ложкой дегтя, дорогой читатель, если вам доведется читать льстивые комментарии Плунара относительно военной кампании Рана против Ура, короля Тарзии, если так получится, что это заунывное повествование переживет века, в чем лично я глубоко сомневаюсь. Плунар — настоящий болван!

Я предостерегаю вас, потому что сам читал этот отчет. И, хорошо зная короля Рана, я думаю, что могу различить то, что было на самом деле, даже в топком болоте претенциозной прозы Плунара. Судя по всему, Ран собрал три полевых армии в единое, мощное войско и разместил все свои отряды позади холмов, которые окружали равнины Таслог.

Вероятно, стоит сказать пару слов об Уре, короле Тарзии. Наши шпионы уже доносили нам об этом мерзком интригане, который был когда-то союзником нашего доброго суверена. Ур был лукавым, хитрым князьком, который убедил некоторых легковерных вождей племен, живущих у границ, что наша мощь уменьшается, и быстрый, решающий удар отбросит наши армии назад к Тролкилду. Он распространял слухи, что годы роскошной жизни в Тролкилде размягчили Рана и что он больше не годится для борьбы. Это было фатальной ошибкой!

Изучая хроники, именно в том, что касается численности армий, вы должны быть особо скептично настроены, мой уважаемый читатель. Плунар пытается заставить вас поверить, что наши легионы намного превосходили численностью противника, так что сокрушительное поражение было неизбежно. На самом деле все обстояло с точностью до наоборот! Армии Ура и его восточных союзников были огромны, а наши собственные легионы относительно малочисленны, хотя и состояли из закаленных в войнах боевых отрядов.