На земле и на небе - Тарасова Ирина. Страница 29

— Ну, можа, оно и правильно, раз такое дело — талант открылся. И как он сейчас, прижился?

— Карьеру хорошую сделал. Это он только казался туповатым, потому что языка не знал. А освоился, на русской женился, сейчас ресторан держит.

— Так все просто? — спросила Катя, робко вступая в разговор.

— Да нет, конечно. Помог ему немного.

— Как — помог? Чем? В ее вопросе сквозило явное сомнение. Простой строитель разве может чем-то помочь в открытии ресторана?

— Денег дал в долг, с кем нужно свел. Сама понимаешь, в наше время без связей в определенной сфере ничего нельзя сделать.

— А у тебя есть связи? — Катино недоумение нарастало.

— Конечно… Ведь у меня большая фирма, и, если честно сказать, не одна.

— А ты разве не по строительству? — тут уж удивилась тетя Сара.

— И строительством тоже занимаемся, и еще кое-чем.

— Что, секрет? — Она несколько насторожилась.

— Да нет, просто думал, вам это будет неинтересно.

— Отчего же… — она отложила вилку, дожидаясь ответа.

— Строим дома в городе, есть пара магазинов со стройматериалами, автозаправка…

— Удивил, — тетя Сара развела руками, — а я думала — простой строитель…

Дмитрий посмотрел на нее, и в его взгляде читались понимание и сочувствие. Что эта женщина знала? Только тяжелый деревенский труд. Вот жизнь ее и научила доверять только тем, кто так же, своими руками, зарабатывает себе на хлеб насущный.

— Да я, тетя Сара, строитель и есть. Вот дом этот своими руками достраиваю, вы не беспокойтесь.

— Ну слава богу, — облегченно вздохнула женщина, — а то не люблю я всяких там дармоедов, скупщиков-перекупщиков.

И уже с явным облегчением попросила:

— Подлей-ка с устатку.

Дмитрий налил и ей и себе; Катя жестом прикрыла край своей рюмки.

— Тетя Сара, — Кате хотелось продолжить начатый разговор, — большие-то дела ведь больших трудов стоят. Кто большими делами занимается — тот и деньги хорошие получает. Вы же Славика, что меня привез, дармоедом не называете?

— А что я его буду обижать? Парень он положительный, чем занимается — не знаю, но девку свою и парня не забижает, хоть и не живет с ними. Другие вон с женами живут да побивают их, а деньги не то что свои, а и женины пропивают. Нет, Славка хороший парень, и руки у него рабочие. Я уж в людях научилась разбираться, долго живу на этом свете.

— А как я вам кажусь? — спросил ее Дмитрий.

Тетя Сара оглядела его фигуру: сильные руки, мощные плечи, широкую грудь — и долго не отводила взгляд от его лица. Потом ее серьезные глаза подобрели — и она, подцепив вилкой с тарелки маринованный грибок, перед тем как отправить его в рот, произнесла:

— Ничего плохого о тебе, мил-человек, сказать не могу. Все умеешь — и забор починить, и дом построить, и вот ужин приготовить мастак. Только не дело это — холостому гулять. В твоем-то возрасте надо уж и жену иметь, и деток.

Над столом повисла тяжелая пауза. Потом Дмитрий вздохнул, поднялся, подошел к письменному столу и, выдвинув ящик, достал оттуда фотографию. Некоторое время он стоял, молча глядя на снимок, потом опять вернулся к гостям и протянул его пожилой женщине.

Тетя Сара, вытянув руку, пристально смотрела на изображение. Кате тоже было отчетливо видно: Дмитрий, моложе лет на десять, держал на коленях девочку лет пяти с широко распахнутыми голубыми глазами. Рядом, приобняв его за плечи, стояла молодая женщина с таким же лучистым, как у дочери, взглядом и чудесной, открытой улыбкой. От снимка веяло счастьем и любовью.

— Хорошая у тебя жена, — с явным удовлетворением отметила тетя Сара, — и дите есть. Положительный, значит, мужчина. А я, грешным делом, думала, что ты холостой.

— Я разведен, тетя Сара, — с легким вздохом ответил ей Дмитрий и опять убрал фотографию в стол.

Женщина неодобрительно покачала головой:

— И как ты такую красавицу потерял? Вроде непьющий и при достатке. — Но, снова внимательно оглядев крепкую фигуру мужчины, сделала однозначный вывод: — Значит, загулял.

— Да, дурак, молодой был…

И, пытаясь сменить тему, спросил:

— Может, еще добавки?

— А не пробовал повиниться? — продолжила допытываться тетя Сара, игнорируя его предложение.

— Поздно уже. Она замуж вышла.

— А с дитем встречаешься?

— Я бы рад, да уехали они далеко.

— И кудыть? В другой город, чай?

— Да, в Москве нынче живут.

— Ох, смелая девка! — покачала головой тетя Сара, покачивая головой, и добавила с сочувствием: — Намается, дорогуша, Москва не мать родна.

Но тут она вдруг спохватилась, заохала:

— Где у тебя часы-то, не вижу.

Дмитрий отогнул манжет своей вельветовой рубашки и посмотрел на наручные часы. Катерина давно обратила на них внимание: в золотой оправе, плоские и, наверное, очень дорогие.

— К девяти подходит.

— Ой-ой-ой, — запричитала тетя Сара, — сейчас кино начнется. Побегу я.

— Подождите, я вас на машине довезу.

— Нет-нет, вы вечеряйте, а я побегла до соседки. Тут она недалеча живет. У нее и посмотрю.

И она, опершись на подлокотник, тяжело встала и поспешила к выходу.

— Тетя Сара, — окликнул Дмитрий, — вы сумку забыли. Да и бутылку возьмите, соседку угостите.

Тетя Сара с сомнением взглянула на бутылку, потом на Дмитрия, но, прикинув, наверное, что не дело ему в одиночку допивать (она заметила, что Катерина больше не притронулась к спиртному), согласилась.

— Давай, пробочкой только заткни.

— Да здесь крышка хорошо завинчивается.

— И то ладно, — одобрительно кивнула женщина, положила бутылку в кошелку и попрощалась.

— Да не торопитесь вы так, давайте я вас провожу, — предложил Дмитрий.

— Нет-нет, сама добегу, здесь недалече, а у тебя гости — привечай.

Как только тетя Сара ушла, Катя почувствовала себя несколько неуютно.

— Ну и нам пора. — Она встала из-за стола и взглядом поискала дочку.

Ксюшке надоели взрослые разговоры, и она давно выскользнула из-за стола. Сейчас она, свернувшись калачиком, мирно посапывала на кровати. Дмитрий подошел к девочке и осторожно, стараясь не разбудить, накрыл ее пушистым пледом.

— Пусть спит, — сказал он. — Поставив на стол прозрачный бокал с зажженной свечой внутри, выключил свет и присел рядом: — Давай еще посидим, куда тебе торопиться?

Кате действительно не хотелось никуда идти. Она сейчас с удовольствием составила бы компанию своей дочке, но ей было любопытно узнать побольше о прошлом Дмитрия. Теперь, кажется, она поняла, что настораживало ее в его облике: она чувствовала его скрытую силу, присущую человеку, способному брать на себя большую ответственность.

— Налить тебе чаю? — спросил Дмитрий, чтобы нарушить затянувшуюся паузу.

— Да, пожалуйста!

Дмитрий ушел заваривать чай, а она задумалась. Вот и у Дмитрия семья распалась. И что за напасть сегодняшнего времени! Кажется, и люди неплохие, а отгораживаются друг от друга будто стеклянными стенами. Вроде бы и рядом человек, а тепла его не чувствуется. И живут все поодиночке, бьются об углы не знающей сострадания жизни, разбивая душу в кровь. А лечить нечем. Любовь ушла из жизни, а вместе с ней — уверенность и счастье. Хорошо, что у нее есть такая замечательная дочка, думала Катя и в который раз улыбнулась этой согревающей душу мысли.

Дмитрий разлил чай по белым в мелкий цветочек чашкам. Катерина поднесла чашку к лицу — вдохнула тепло чая и пряность бергамота, сделала глоток:

— Спасибо, хороший у тебя чай, крепкий. Я уж и соскучилась. Мы с хозяйкой только травяной чай пьем или молоко.

— А может, кофе хочешь? У меня есть хороший, в гранулах, — предложил Дмитрий.

— Да нет, спасибо. Я от кофе не сплю, а сейчас уже почти ночь.

Дрожащее пламя свечи притягивало их взгляды. Они сидели в тишине, но в этом молчании было некое ощущение единения. Дмитрий вдруг коснулся ее руки. Она невольно сжала пальцы в кулак. Он, не сказав ни слова, убрал руку и встал. Подошел к кровати, где спала Ксюша, и долго смотрел на спящего ребенка.