Спаси меня (ЛП) - Ченс Логан. Страница 15

Я точно помню это движение.

– Нет, – я качаю головой, – покажи мне.

Он проходит в комнату и задирает ноги, подражая танцевальному движению

Майкла Джексона, смешивая его со странным современным движением певицы Сии.

– А что неплохо. Ты даже можешь бросить работу в магазине, и ездить по стране в качестве чьей-нибудь подтанцовки.

Он останавливается, выгибая бровь.

– Нет, этого никогда не будет.

Я пожимаю плечами.

– Никогда не знаешь, что будет.

– Я – знаю. Пока мне суждено работать на отца, – он делает два больших шага и ложиться на кровать. Хлопает по матрацу возле себя, и я запрыгиваю и устраиваюсь рядом с ним.

– Почему ты так говоришь? – я кладу голову ему на грудь, делясь с ним простыней.

– Что говорю? Об отце? – он пожимает плечами. – Просто именно так все работает.

Мне хочется спросить его о войне. Хочется спросить, почему у него нет желания снова учиться. Но мой рот остается закрытым.

Мы лежим молча, и никто из нас не говорит о том, что только что произошло.

Большой поворотный камень в наших отношениях, я имею в виду, дружбу.

Как и Андромеда, которая ждет своего героя Персея, чтобы он спас ее. Сначала друзья, а после возвращения – любовники.

Возможно, Райан – не мой Персей, спасающий меня от жизни полной неверия в любовь, но он – тот, с кем бы мне хотелось проверить эту теорию.

Я никогда раньше не была влюблена.

Единственная любовь, близким свидетелем которой я была – любовь моих родителей. И, когда все развалилось, последовало страдание, агония и боль.

А как насчет родителей Райана?

Они любят друг друга до сих пор. И это можно увидеть в мелочах, которые они делают друг для друга. Я несколько лет их не видела, но помню, как ее глаза загорались,

когда мистер Вагнер входил в комнату. Как он целовал свою жену за ушком, когда думал,

что никто не смотрит.

Хотя, возможно, они – исключение из правил.

***

Я просыпаюсь в безумном волнении. Слышу сигнал будильника, Райан шевелится.

– Райан, проснись. Я должна идти. Я опаздываю на работу.

Мужчина не двигается с места. Я думала, что военные – ранние пташки.

Поджав губы, я толкаю его рукой в плечо.

– Райан, – я нахожу свою одежду и надеваю ее так быстро, как могу.

Последний раз взглянув на спящего Райана, я выбегаю из бунгало и сажусь в машину. Когда я въезжаю на свою подъездную дорожку, то опускаю голову на руль, до меня в полной мере доходит, что мы с Райаном делали прошлой ночью.

Нет пути назад.

Я отсылаю ему сообщение, чтобы он знал когда проснется, куда я уехала.

Через час я сижу в офисе на работе, воспроизводя в уме каждое движение, каждое прикосновение во время нашего... Как бы вы это назвали? Занятия любовью? Нет, не так.

Секса? Траха… То, что произошло, было больше, чем трах, надеюсь.

С беспокойством и страхом я переживаю этот рабочий день, боюсь проверить,

написал ли он мне что-нибудь в ответ. Измученная я ухожу с работы и направляюсь к машине. Я осознаю, что веду себя глупо. Это Райан. Он – друг на века. Одна ночь секса этого не изменит.

Или, изменит?

Я просматриваю свой телефон, и нет, он даже не ответил.

Глава 11

Плакса

«Нет ничего столь же могущественного, как правда, и ничего столь же странного»

– Дэниел Вебстер.

Никто не знает, каково это – быть мной. Жить изо дня в день с адом, стоящим на моем пороге, ожидающим идеального момента, чтобы войти. Это похоже на ожидание бури в спокойную летнюю ночь. Но я отнюдь не спокоен.

Я в ужасе.

Иногда знание – довольно страшная штука. Оно заставляет вас делать то, что вы обычно бы не сделали.

Одна ночь с Лиззи – это все, чего я хотел.

Одну ночь, которую я сохраню навсегда. Ночь, которую я никогда не забуду, когда все превратится в дерьмо. И уверяю вас, я буду помнить.

Я позвонил отцу, когда проснулся, и сказал, что не приду. Не потому, что не хотел,

а потому что в моей голове пульсировала память о прошлой ночи.

Я полагал, что Лиззи уехала на работу, и был прав, когда позже увидел ее сообщение. Оставшуюся часть дня я шагал по своей квартире, считая шаги, как нас учили в армии.

Вечером, я хотел поехать к Лиззи, но не мог заставить себя набрать ее номер.

Быть с ней прошлой ночью было чудом. Ее мягкая кожа, то, как она прижималась ко мне, ее губы...

Боже. Я запускаю пальцы в свои волосы и громко ругаюсь.

Какого хрена я сделал?

Я не хочу причинять ей боль, но и не могу быть с ней. У нее есть цели, амбиции, а я лишь буду тянуть ее вниз.

Никто не знает, что со мной происходит. Все прекрасно верят в ту ложь, которую я подгоняю под прежнюю жизнь. Родители постоянно спрашивают, когда я собираюсь записаться на курсы в местном колледже. Вряд ли они знают ответ – никогда.

Только на прошлой неделе отец отвел меня в складское помещение магазина.

Множество рядов досок для серфинга выстроились вдоль полок, и я не мог оторвать от них взгляда. Все аккуратно и упорядоченно. Он спросил меня, что я планирую делать в будущем, и я не смог ответить.

Потому что то, что я планировал, полностью расходится с тем, что запланировано для меня.

Иногда вы не можете контролировать свою собственную судьбу – все уже решено за вас.

Прихожу в себя, лежа на диване и смотрящем в телевизор, от стука в дверь.

Неохотно встаю и открываю дверь. Лиззи.

Она отталкивает меня, входя.

– Двигайся, большой мальчик, мы во всем разберемся. Кухонный стол. Сейчас.

Не понимая, что она делает, следую за ней.

– Поехали, – говорит она, садясь на стул и ставя локоть на стол.

Мое настроение улучшается, как и всегда когда она рядом.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я, запихивая руки в карманы шорт, чтобы не схватить и подсадить ее на стол, и не накинуться с жадностью на ее сладкую киску.

– Так. Садись сюда, мы будем бороться на руках, – она очень требовательная, и я,

честно говоря, иногда ее побаиваюсь.

Я смеюсь.

– Ты серьезно?

– Смертельно серьезно. Я весь вечер третировала твой телефон. Ты не отвечал на мои звонки, поэтому мы разберемся с этим по старинке.

Когда мы с Лиззи были детьми, то разрешали споры с помочью армреслинга. И

тогда, она заставляла меня поволноваться, но как только у меня появились мускулы, у нее не было и шанса.

– Ну ладно. Ты ведь понимаешь, что проиграешь? Ты только взгляни на эти бицухи, – я играю бицепсами, устраивая для нее представление.

Она закатывает глаза.

– О, пожалуйста. Я тренировалась. Я действительно хороша.

– Конечно, – я сажусь напротив нее, ставлю локоть на стол и хватаю ее за ладонь.

– Готов? – спрашивает она.

Я киваю, и она начинает отсчет.

Она сильная, но я сделаю ее.

Я побеждаю, и ее маленький носик морщится в гневе.

– Черт, я не понимала, насколько ты силен, – говорит она, кусая губы.

Именно это невинное действие ослабляет меня.

– Мне жаль, что я не позвонил. Плохой день, наверное, – я поднимаюсь со своего места и хватаю пиво из холодильника. – Хочешь? – предлагаю ей.

Она качает головой.

– Хочешь поговорить об этом?

– О пиве? – уклоняюсь я.

Она снова закатывает глаза, что очень сильно меня заводит, и мне хочется отшлепать ее за это.

– Нет, о сегодняшнем дне, – говорит она.

Чтобы не казаться киской, я игнорирую ее вопрос, направляюсь в гостиную и устраиваюсь на диване. Конечно, у меня был плохой день. Но какую причину я мог бы ей назвать? Я чувствовал себя разозленным на весь мир, поэтому не позвонил?

Она следует за мной, садится рядом.

– Ну же, Рай. Мы говорили друг другу обо всем.

– Похоже, мне тяжело приспособиться к мирной реальности.

– Это нормально. Многие ветераны так же себя чувствуют, – она кладет ладонь мне на бедро, кружа пальцами по ткани моих шорт.

– Угу.

Вероятно, она ищет настоящие ответы. Она хочет, что бы я ей все рассказал. Но нет, я предпочел бы поговорить о сексе который был у нас прошлой ночью, а не рассказывать ей об одной секунде, проведенной за границей.