Генератор Кошмаров (СИ) - Шторм Максим. Страница 109

С сожалением выпустив из рук бумажник, девочка заглянула в опустевшую сумку. Неужели это всё? У неё в голове не укладывалось, как можно обходиться таким минимумом вещей! Ну, прибавим сюда ещё туалетные принадлежности, смену белья, кое-какую одежду, в том числе и ту, что сейчас надета на Алане и… И всё. Ужас просто! Странный всё-таки народ эти мужчины.

Недоумённо пожав плечами, Шейла принялась неторопливо складывать в сумку все рассыпанные на постели предметы. Скорее всего, Алан даже не заметит, что кто-то здесь рылся, суя свой не в меру любопытный носик не в своё дело. Вот именно. Не имела я права так поступать, нахмурилась девочка, чувствуя, как щёки и лоб заливает горячей краской. Ей стало стыдно. И что на неё нашло? Эх ты, разочарованно протянул внутренний голос, ничего ты не поняла… И не увидела. А ведь ЭТО было так близко, так близко… Ну что же ты, глупая, совсем ничего не видишь? Вот же оно. Да раскрой ты глаза, наконец!

И Шелли раскрыла. Странно, подумала она. Почему я сразу не заметила? Наверно, не врут, когда говорят, что если хочешь что-нибудь спрятать, то положи это на самое видное место. Шейла, зажав в зубах мобильник, взяла обеими руками бумажник Алана. Не мешкая, она расстегнула бумажник и уставилась на запаянное прозрачным пластиком отделение для визиток и кредитных карточек. Чёрт, и впрямь, как она сразу не заметила, что прячась за кредиткой и визитками, в прозрачный отсек был всунут ещё один предмет. Шейла просунула за пластик пальцы и нащупала краешек непонятного предмета. Судя по размерам и плотности, больше всего смахивает на фотографию. Фотографию, засунутую под пластик лицевой стороной внутрь. У Шейлы моментально заиндевели пальцы. Девочку обуял непонятный страх. Почему-то ей совсем не хотелось смотреть на эту фотку. Она поняла, что боится увидеть изнанку загадочного снимка. Она не хотела знать, кто или что запечатлено на фотографии. Если Алан утаивает этот снимок, скрывая за визитками, то она не хотела знать, почему.

Но Шейла понимала, что, невзирая на желания и страхи, она сейчас вытащит эту фотографию, развернёт и посмотрит в лицо точащих душу Алана демонов. Шелли разжала зубы и пристроила мобильник к бедру, так, чтобы свет фонаря падал на стиснутый в руках бумажник.

В принципе, девочка догадывалась, что, точнее, кто запечатлён на снимке. С большой долей вероятности это будет девушка, в которую давно и тайно влюблён её старший брат. Та, из-за которой он не находит себе места, изводит себя и страдает в трижды проклятом гордом мужском одиночестве. Ещё не доставая фотку, Шелли знала, что угадала на сто процентов. И ещё она знала, что начинает ненавидеть эту незнакомку. За что? За что она ненавидит абсолютно незнакомого и, вполне возможно, совсем неплохого человека? Ответ пришёл один и исчёрпывающий. За то, что эта неизвестная вертихвостка ломает жизнь Алана. Эта особа, не разделяя любовь Алана, втаптывает его в грязь, низводя до жалкого болезненного состояния. Алан не заслуживает такого отношения. Тем более от той, в кого влюблён до беспамятства.

Так кто же ты, незнакомка? Шейла, отчётливо слыша замедлившееся биение сердца, двумя пальчиками вытащила из бумажника предполагаемый фотоснимок.

Учащённо задышав, словно человек, входящий в газовую камеру, Шейла очень медленно, оттягивая каждую секунду, развернула фотку лицом к себе. Что ж, она не ошиблась. Этот прямоугольный кусок плотной глянцевой бумаги и впрямь оказался фотографией. Сглотнув, девочка поражённо уставилась на… На себя. Внутри у неё всё оборвалось. С фотки на неё смотрела, весело улыбаясь, она сама.

Обычная цветная фотография. Нет, отстранённо, словно наблюдая за собой со стороны, поправилась Шейла, это не обычная фотография. Далеко не обычная. Она поднесла снимок как можно ближе к изумлённо распахнутым глазам. Луч фонаря переломился, и на лицо девочки упала тень. Такая же, если не чернее, тень упала на её душу. Точно. Это совсем не простая фотография. Этот снимок… Этот снимок… По щекам девушки потекли самые обидные и горькие из всех возможных слёзы.

Это не фотография. Это конец. Конец их дружбе. Конец их близким и доверительным отношениям. Финал затянувшейся трагедии, грозящей обернуться постыдным чудовищным фарсом. Конец родственным чувствам и сестринской любви… Шелли всхлипнула. Верхняя губа девочки жалобно сморщилась, пальцы, сжимающие роковую фотографию, задрожали, подбородок мелко затрясся. Всё… В одночасье всё изменилось и обратного уже не воротить. Не вернуть! Никогда. Внизу живота образовался противный ледяной ком, заморозивший, казалось все внутренности.

Шелли тихонько плакала. Беззвучно, давясь и сглатывая слёзы. А на снимке она была такой радостной. Такой счастливой и довольной жизнью! Алан только вернулся из армии. Мама постоянно улыбалась. Даже отец, нет-нет, да и одаривал непутёвого сына благосклонной улыбкой. Шелли попросила Монику, чтобы та сфоткала её на заднем дворе, на фоне любимых маминых розовых клумб. Был тёплый майский денёк, погода была замечательной, а настроение Шейлы радостно-возбуждённым. Надо ли говорить, что и снимок вышел просто чудесным. Она, в обрамлении цветущих кустов, с распущенными по плечам густыми чёрными волосами, заразительной, немножко лукавой улыбкой и смеющимися из-под чёлки огромными синими глазами.

Она подарила эту фотографию Алану. И… И забыла о ней. Алан спрятал фотку и сердечно поблагодарил младшую сестрёнку. А она забыла. Снимок просто вылетел из ветреной девичьей головы. И сейчас вот всплыл. Нежданно-негаданно. Очень неожиданно и не вовремя. Но она видела эту фотографию и раньше.

Шелли всё вспомнила. И сердце её рвалось на части от обжигающей боли.

Она видела эту фотку. Уже после того, как подарила Алану.

Из груди Шелли вырвался громкий мученический стон.

В ванной.

Когда случайно застукала брата мастурбирующим.

В руке у него был порно журнал с вложенной в разворот фотографией.

ЭТОЙ фотографией. Алан возбуждался, глядя на снимок собственной младшей сестры.

Девушка, в которую он безоглядно влюблён, это она.

Мир вокруг Шейлы разрушился. Фотография, которую она держала, внезапно показалась мерзкой, пошлой и грязной, как самый развратный порноснимок. Отбросив фотку прочь, Шелли упала ничком на кровать и разрыдалась. Громко и безудержно. Рыдания рвали на части её ударенное в самую суть сердечко и выворачивали наизнанку оплёванную душу.

Это было невероятно, жутко и отвратительно, но Алан, милый, добрый, заботливый, нежный Алан, старший брат, готовый умереть за неё, ЛЮБИТ её! Извращённо любит свою родную сестру, как женщину, как жену, как любовницу… Он любит её!

И это было ужасно. Он был странным, да. И только сейчас сотрясающаяся в надрывных рыданиях Шелли поняла, что вдобавок ко всему Алан был болен. Давно и серьёзно.

Часть 6

Глава 22

Всё время, что заняла дорога от разгромленного домика Дейзи Хилл к старинному особняку Фредерика де Феса, Алан удручённо молчал. Юноша сидел впереди, рядом с водителем, мрачно пялясь в лобовое стекло. Уолтер, благоразумно воздерживаясь от ненужных вопросов, сосредоточенно вёл машину, часто посматривая по сторонам. На взгляд доктора, тихие, погружённые в сумерки, улочки Хеллвила таили в себе немало опасных сюрпризов. Не хотелось бы, чтобы очередная пакость свалилась, как снег на голову. Вот и приходилось, напрягая зрение, смотреть в оба из боязни проворонить очередное проявление враждебных сверхъестественных сил.

От замкнувшегося в себе Алана, как понял врач, на данный момент проку было с гулькин нос. От притихших на заднем сидении Кейт и Бинго и того меньше. Мисс Симмонс, воспользовавшись удобно подвернувшимся случаем, задремала, уронив растрепанную головку на плечо. Уолтер видел в зеркало заднего обзора, как вздрагивают во сне пушистые ресницы девушки. Наверняка ей снилось что-то тревожное. Впрочем, ничего удивительного в этом и не было.

Арлекин, будто поддавшись заразившей всех обволакивающей тишине, самозабвенно, с упоением ковырялся в носу, при этом корча на редкость зверские рожи. Занятие полностью поглотило бывшего клоуна, и Бинго ни на что не обращал внимания, беззвучно шевеля нарисованными губами. Уолтер, видя столь вульгарное нарушение всех норм приличия и гигиены, сокрушённо покачал головой, но от комментариев воздержался. Главное, что несносный паяц молчит и не пытается во всеуслышание рассказать очередную дурацкую байку, приправленную фирменным, одному ему понятным юмором. Так что оно всё и к лучшему. Пусть хоть в заднице ковыряется, лишь бы молчал. Хотя и не желательно. Подобного зрелища Уолтер точно бы не выдержал.