Ворон. Скафандр богов (СИ) - Мельник Олег Викторович. Страница 40
Вернулись звуки, или временная глухота нашего героя закончилась. Вновь запели ночные соловьи, затрепетал ветер на листьях, часто ухал филин.
«Что за лес такой прущий, а?.. О, лес — залес».
В зарослях папоротника что-то зашевелилось, и он понял, что именно такое шуршание принял за смешки зрителей.
«Мышь, наверно, какая-нибудь», — подумал он и отправился дальше.
А дальше между стволами что-то белело.
Он пересек по бревну канаву с ручейком и вышел к небольшой поляне, свободной от деревьев. На поляне стояло каменное сооружение, точнее, когда-то здесь стояло каменное сооружение, а теперь только сваленные в кучу глыбы песчаника, сияющие под светом луны. Время не пощадило древнее строение, но еще можно было угадать колонны, часть стен, металлический жертвенник в форме овального диска с отчетливой канавкой кровостоков, заплетенных в какой-то хитрый узор. Крыша обвалилась: часть потолочных перекрытий время раскатало по поляне, часть придавила внутренности сооружения, а в центре лежала целая гора обломков, среди которых пульсировало что-то темное.
Дороги никакой здесь не было или она была так давно, что успела забыть о поступи человека и превратилась в траву и землю. Даже тоненькой тропки не отыскать — наверно, так придумано было для того, чтобы гамеры вообразили себя первооткрывателями забытого храма и немножко поиграли в археологов.
Гэгэ осторожно пробирался к центру руин по устланному мхом каменному полу и короткой лестнице. Его внимание привлек ограненный булыжник правильной формы, но треснувший и с округленными дождем когда-то острыми углами. К булыжнику была привинчена древняя золотая табличка — язык выдавленных на пластинке символов был не знаком, но он понял: золотом на Мэрлоне разбрасываться так же не прилично, как на Земле, значит, это какой-то важный булыжник.
Сверху на камне были два углубления в форме человеческих стоп, как будто кто-то стоял на нем так долго, что успел продавить твердый песчаник.
«Да это же постамент древнего бога! — догадался Гэгэ. — О таких, наверно, рассказывал Мыкуй».
Он живо представил себе величественную скульптуру из меди или бронзы, некогда скучающую миллион лет на этой жилплощади в квадратный метр. Об осах-крокодилах он уже и думать забыл.
«Интересно, артефакт от памятника здесь нигде не завалялся?»
Ничего, напоминающего божественную силу, среди мшистых камней поблизости не было видно.
Его внимание снова обратилось к темной пульсации в груде камней. Среди сваленных в кучу монолитов зиял черный проход, заполненный плоской магической спиралью зелено-серебряного цвета. Спираль бодро вращалась, отчего проход в неизвестность напоминал всасывающую воронку, хотя воздух рядом с ней был неподвижен.
Стрелец коснулся волшебной спирали… и вдруг оторвался от пола, горизонтально, вися в воздухе, провернулся втулкой несколько раз, погружаясь в проход до пояса головой вперед, а затем таким же образом в обратной последовательности был возвращен на твердую почву. Но теперь уже находился не на руинах древнего храма, а в каком-то полутемном коридоре с влажными кирпичными стенами.
Он обернулся: позади на ступеньках лестницы вращалась такая же спираль, в которую он погрузился. Вероятно, этот «бермудский треугольник» втянул его до пояса, незаметно «развернул», и выпустил уже в другой локации.
Глава IX. Святилище Утопленных Ведьм
Впадать в панику гамер со стажем не торопился: воронкой, в которую он угодил, в играх обычно изображают вход в какой-нибудь дандж, кишащий злыми мобами и чахнущими над златом боссами. Достаточно пролезть через воронку с этой стороны — и он вернется на руины храма неизвестного божества.
Стрелец достал карту: внутриигровая система навигации обнаружила его в затуманенном топографическом пространстве с пометкой «Святилище Утопленных Ведьм». О большем карта умалчивала — на ней виден был только кусочек лестницы и коридора.
«Ясно. Предлагаете мне самому поиграть в топографа. Ладно, пойдем «открывать» новые территории».
Коридор сохранился лучше забытого храма: кирпичная кладка хоть и осыпалась кое-где, но выглядела надежно. Местами стены и потолок пробили толстые корни деревьев, которые издалека в темноте напоминали щупальца чудовищных спрутов. Запах сырости и древней плесени неподвижно висел в пространстве рваным мутным полотном. Сверху сочилась влага, иногда беспечно журчали ручейки, не знакомые с трепетом и совершенно справедливой опаской человека перед жилищем тех, кто давно канул в забвение. Тех, чей быт, традиции, ритуалы и чувства остались в диком, варварском, честном по природным законам и непонятном прошлом. Кажется, вот-вот эти древние обитатели святилища воскреснут, наденут облик теней-приведений, примутся ходить по своим коридорам, имея какие-то важные дела, искать истину, делать записи в книгах, совершать ритуалы, общаться друг с другом и поглядывать враждебно, с недоверием, презрительно на человека из будущего, имеющего свои постиндустриальные, потребительские и глобальноинформационные понятия, и сующего свой нос куда не просят — туда, где люди заняты поиском и разговорами с Богом.
Вода блестела от фиолетового фонаря и вдыхала этим блеском жизнь в мертвые помещения. Иногда встречались расколотые вазы, гранитные скамьи, в стенных нишах угадывались вырезанные в камне изображения: античные лица, образы героев, царей и чудовищ, какие-то тексты, но чаще всего попадалось изображения девицы то ли с оленьей головой, то ли с шлемом из оленьего черепа, и всегда с луком. Такие барельефы выделялись особенно: в глазницах девушки сверкали яркие изумруды, придававшие облику колдовской, зловещий, и одновременно прекрасный и могущественный вид.
Для Гэгэ это был хороший знак: здесь, вероятно, почитали охоту, значит, Охотнику будет чем поживиться в этих местах.
Коридор свернул на лестницу. Отсюда он услышал возню и кряхтение, доносящиеся из глубин катакомб. Первые мобы поджидали его в темноте.
Стрелец только-только миновал последнюю ступеньку, как вдруг зажегся свет — самый натуральный химический свет допотопных факелов, вставленных в специальные кольца в стене, — будто срабатывала такая установка от датчика приближения.
Впереди озарился коридор с группой странных созданий: они имели орлиные головы, насаженные на серые волчьи тела, и по шесть сравнительно тонких паучьих лапок. Пятеро таких животных чудес бестолково слонялись из угла в угол, тараня стены и натыкаясь друг на друга. Яркий свет после долгой темноты их нисколько не возмутил: наверно, в скрещивании этих биокиборгов принимала участие еще одна божья тварь — по крайней мере, зрение орлиные головы имели полностью кротовое.
«Хорошо, что освещение придумали сделать. Сражаться с такими тварями с полутьме — это ж обосраться можно!»
Гэгэ взял в руки лук и прицелился в монстра. Сам вид этих ужасных созданий отсекал любой «приход» христианской милости или даже буддийского великодушия в сердце Стрельца, поэтому стрелял он по живым «оцифрованным» существам и убивал их безо всякого душевного терзания, как и замышлялось создателями игры.
«Здесь бы пригодился тот лук, который пуляет раздвоенными стрелами», — вздохнул он, обходя свежие трупики в поиске трофеев. Но был весьма доволен тем, что удалось так скоро положить весь трэш — три-четыре стрелы на каждого, никто и приблизиться не успел.
Добыча с мобов оказалась скудна: какие-то Хитиновые клочки, Волчьи сердца и Глаза слепого орла. Может быть, такие предметы используют ремесленники и есть вариант продать их на Аукционе, только обильное количество анатомических трофеев на общий объем трупов остужал весь предпринимательский пыл — рынок наверняка переполнен таким барахлом.
А вот в тесных комнатках по бокам коридора нашлись трухлявые сундуки, где можно было отрыть пару-тройку и более монет. В одной из ниш обнаружился запыленный Серебряный кубок для жертвенной крови, который если не вызовет антропологический экстаз у торговца вендорской сети, то хотя бы привлечет благородством материала. В сумку.