Ворон. Скафандр богов (СИ) - Мельник Олег Викторович. Страница 44

Новые участники боя судорожной походкой направились к Стрельцу, размахивая ржавыми мечами.

«Ну, этих мы пощелкаем!»

«Пощелкать» он успел лишь троих: отвлекшись, упустил приближения молодой ведьмы и та кровожадно вонзила в плечо все десять острейших когтей (скользкий плащ не отразил атаку). И еще, видимо не удовлетворившись этим, впилась в шею клыкастой пастью.

Он взвыл и отпрыгнул. Отпрыгнул неудачно, ибо стопы моментально пронзила горячая боль — он оказался посреди едкой лужи. Кислотные кляксы за то время, что он был занят рогатой и скелетами, успели кучно расселиться вокруг (благо, испарялись они довольно быстро). Пришлось скакать по безопасным островкам в свободный от луж и монстров угол.

Завертелась драка. Стоять на месте Стрельцу не позволяли: бабка с посохом не прекращала кастовать скелетов, так что они копились и заполняли пещеру, плюс девица с когтями медленно и назойливо таскалась попятам. При этом надо было успевать сбивать каст «поварихе» и перепрыгивать лужи.

Со временем методом проб и ошибок он наработал определенную ротацию действий: пускал четыре-пять стрел в скелетов, затем бил рогатую кинжалом (пока она двигалась, урон от Рваных ран удваивался), отпрыгивал в безопасный угол и пулял в бабку с поварешкой, а потом снова переключался на скелетов. Получалось складно: молодая ведьма его почти не била, но сама бледнела на глазах от кровотечения, баба-яга у котла не успевала плюхать едкие лужи и уже страдала от многочисленных ран. Насаждали только скелеты, но их численность теперь неуклонно снижалась. И еще оставалось придумать, как одолеть старуху в бабле.

Первой склеила ласты баба-яга с черпаком. Случилось это неожиданно-радостно после очередного критического попадания: ведьма словила стрелу, а потом зачем-то схватилась за сердце и с немым криком на губах осела на пол пещеры. Гэгэ почувствовал несправедливость анимации: старуху как будто сгубил ежемесячный счет за квартплату, а не его меткий удар.

Хронология битвы зашла на новый виток.

Молодая демонесса остановилась и с недоверием глядела на погибшую. Баба-яга с короной издала пронзительный крик, затем встала на колено и страдальчески простерла руки к умерщвленному телу. Причем сделала это немного в стороне от «поварихи», словно не решалась приблизиться к ней. Но скорее всего этот эффект появился из-за разницы между «установлением координат реальности» бабы-яги с короной и действительной точкой в пространстве игры, где программа сюжета обозначила для нее «смерть боевой подруги». Пространственное косоглазие, так сказать. Незначительный программный дефект.

На несколько минут ведьмы забыли о Стрельце, что позволило ему добить оставшихся скелетов и быстренько восполнить Здоровье и Энергию батончиком с надписью «Арахис в эндорфине».

— А-а-а-а!.. Проклятый убийца! — вопила старуха. — Ты убил мою сестру, мою Изабеллу!

«Изабелла — какое красивое имя для ведьмы-пенсионерки», — заметил Гэгэ, жуя шоколадку.

— Пусть кара глубинных потоков настигнет этого человека! Пусть его сожрет подземная пламень!.. У-у-у-у!..

Бабулька верещала проклятия, но молодая демонесса как будто не разделяла ее горя. Рогатая какое-то время наблюдала за трагической сценой, а потом повернулась к Стрельцу — и тут ее лицо переменилось: глаза вспыхнули ярким огнем и потухли, став почти человеческими.

— Что это у тебя? — спросила она и подалась вперед.

— Где? — он не ожидал ничего хорошего от демонессы и нацелил ей в голову Охотничью стрелу.

— Там… у тебя… что это? — рогатая словно не замечала оружия и медленно приближалась. Он отступил на шаг, но стрелять не решался.

Девушка присматривалась к чему-то, что находится на плече Гэгэ или за его спиной, а потом вдруг замерла, оглушенная тем, что увидела.

— Патрик!.. — прошептала она. — У тебя Патрик!

— Какой у меня патрик, ты чё, обалдела?! — по неразумности своей наш герой спутал слова «Патрик» и «триппер», и теперь не знал, ужаснуться ли ему «диагнозу» или дать девушке леща за клевету.

— Вернее, не он сам, извини. Что-то в твоей сумке…

То обстоятельство, что «исчадие ада» извинилось, смягчило Стрельца. Он старался понять, что такого демонесса могла заметить в его сумке и догадался: Патриком, кажется, звали того ромео, который заблудился до смерти в катакомбах пока искал свою пропавшую возлюбленную. Это его дневник она заметила в инвентаре у Гэгэ. Вот, значит, и нашлась джульетта.

— Дай! — потребовала демонесса.

Он решил не выкаблучиваться и подал в когтистую ладонь старый дневник. Молодая ведьма не стала его открывать, а держала перед собой и некоторое время пристально вглядывалась в тетрадь, только зрачки ее бегали туда-сюда, как будто читает сквозь потрепанную обложку.

Тем временем главная баба-яга закончила скорбеть. Встав с колен, старуха вновь подняла над головой посох и зарычала совершенно звериным и демоническим голосом какое-то длинное заклятие:

— Черный-огненный, в глубине парящий, над землей не ходящий. Сила твоя велика, беседа твоя коротка, а гнев испепеляющий…

— Так он искал меня… — сказала молодая ведьма. — Патрик, мой Святой Патрик! А я считала, что ты возненавидел меня, когда я отказалась следовать этой твоей Новой Вере и продолжала идти по стопам моих предков. Ты не переставал любить меня… и отправился за мной даже в эти жуткие пещеры. Ну зачем, зачем ты говорил мне все то в тот последний вечер?! Зачем я наговорила тебе столько гнусных вещей и ушла к этим… Ох!.. и теперь тебя нет.

Девушка горестно опустила голову. Гэгэ после таких откровений все-таки решил убрать нацеленную стрелу от лица печальной демонессы — кажется, так должны поступать воспитанные люди в подобной ситуации, — и настороженно косился в сторону колдующей бабы-яги.

— Это из-за вас, гнусные ведьмы! — зарычала она. — Теперь я понимаю, я все поняла из его дневника… Вы не собирались меня учить древней магии, вы никогда бы не назвали меня своей сестрой. Вы шпионили за мной, писали эти таинственные записки, сеяли раздор между мной и Патриком и заманили меня сюда только для одной цели… Чтобы убить его! Это он был вам нужен, а не я. И когда дело ваше темное было сделано, я перестала иметь для вас ценность. Вы не отправили меня следом за моим Патриком только потому, что кто-то должен был делать за вас грязную работу, и я делала ее, наивно полагая, что учусь таким образом магии древних…Сто двадцать лет я была вашей служанкой, но вы ни разу не отблагодарили меня. Настало время расчета. Вы заплатите мне за все: и за то, что погубили мою жизнь, и за Патрика!

Под землей тем временем нарастал тяжелый гул. Стены пещеры накалились, излучали жар и красноватое сияние. Карга все неистовее и неистовее кричала заклинание, волшебный ветер трепетал ее одежды. Гэгэ стало не по себе: вот-вот произойдет что-то грандиозное и страшное.

— Твоя подруга нас взорвет сейчас, — сказал он рогатой демонессе, отступая от румяных стен, которые могли уже наносить небольшой урон Здоровью.

Девушка глянула через плечо Стрельца на бабку с посохом и ужаснулась:

— Она зовет Червя Огненной Бездны!

Судя по всему, этот Червь был уже на подходе — об этом сигнализировал крупный мандраж пещеры.

— Отвлеки его, а я постараюсь убрать Сферу Неуязвимости с этой карги Марты! Убьем ее — и Червь уберется отсюда.

«Изабелла, Марта… а эту как звать? Почему имена персонажей здесь не висят над головами?»

— Как тебя зовут? — спросил он.

Демонесса уже изготовилась к прыжковой атаке на бабу-ягу, и перед стартом обернулась на Стрельца и благодарно, как ему показалось, за такой обычный вопрос, крикнула (ибо в Святилище Утопленных Ведьм к тому времени громыхало не хуже чем на карьере):

— Золушка!

Вдруг в пол под девушкой будто шарахнуло ядро: брызнули во все стороны куски камня и оранжевой лавы. Денонесса взлетела под потолок и устремилась к ведьме, а вместо Золушки перед Стрельцом возникло яркое чудовище: что-то пирамидальное, острое, и полыхающее так, что искры и капли магмы сыпали с него мелким дождем. Он успел разглядеть маленький рот и подобие глаз на вершине «пирамиды» перед тем как в его сторону бахнул самый настоящий напалм.