Кто-то, кого я знала (ЛП) - Блекни Фрэнсис. Страница 9

— Я думаю, что мои причины спать с Кэмом были не намного благороднее, — осторожно начала я, позволив своим воспоминаниям забрести на опасную территорию.

Маделин вполне предсказуемо уставилась на меня в ту же секунду, как я открыла рот, как будто я рассказываю ей, в чем секрет жизни.

— Так это не потому, что ты думала, что он любовь всей твоей жизни? Я считала именно так.

— Я думала, что влюблена в него с той минуты, как он вошел в двери моего дома, когда пришел к нам на Рождество с моим братом Томасом. Я поняла, что влюблена в него лишь через долгое время с тех пор как мы начали с ним спать.

Когда эти слова были произнесены вслух, воспоминания начали мелькать гораздо ярче, чем это могло бы происходить на любом экране.

Кэм отличался от всех кого я когда-либо встречала. В нем была таинственность с предпосылками плохого парня и самая очаровательная улыбка. Томас рассказывал нам истории о своем соседе по комнате с момента своего отъезда в колледж, я увидела Кэма лично лишь на Рождество в их первый год учебы.

То рождество стало одним из моих любимых. Кэм идеально влился в нашу семью. Он понравился моим родителям, а я не могла перестать пялиться на него, желая, чтобы парень стал думать обо мне больше, чем просто как о младшей сестре Томаса.

Между нами было несколько искусительных эпизодов, когда Кэм смог предотвратить эскалацию, но в конце праздничных каникул он уехал с Томасом на Восточное побережье и все закончилось.

Три месяца спустя, я пролетела через всю страну, чтобы провести весенние каникулы с Томасом, а в итоге соблазнила его лучшего друга.

— Но почему ты сделала это? — нетерпеливо встряла Маделин. — Ты едва знала его, но в книге создается впечатление, что у тебя было достаточно серьезных отношений с парнями до встречи с Кэмом. Почему ты держалась так долго лишь затем, чтобы отдаться кому-то, почти незнакомому, и с кем у тебя, скорее всего не будет никакого будущего?

Я закрыла глаза и в моей голове снова возникла та ванная комната. Я позволила себе вернуться туда, снова стать той испуганной семнадцатилетней девочкой, и начала подбирать слова. Наконец, открыв глаза, я с неохотой признала правду.

— Я просто хотела сделать это, — я вздрогнула оттого, что впервые призналась в этом вслух. И это совершенно точно был первый раз, когда я сама себе в этом призналась. — В отношениях многое подстраивается под это событие, и со всеми остальными моими парнями существовало чувство неизбежности, которое я ненавидела. Мне нравилось, что в ту ночь у меня был контроль, и когда я смотрелась в зеркало в той ванной, я чувствовала, что я контролирую ситуацию. У меня была власть сделать так, чтобы это случилось на моих условиях. Больше никаких ожиданий, раздумий и беспокойств, я могла просто сделать это и покончить со всем.

Как только эти слова были произнесены, я напряглась в ожидании, как будто я задала ей вопрос, требующий ответа, но Маделин сидела тихо, и выглядела более расслабленной, чем когда либо.

— Окей, — сказала она, единственное слово, наполненное ощущение завершенности.

— Окей?

Рассеянно кивнув, она встала и начала поправлять одежду.

— С этим я смогу работать, — это было последнее, что она сказала, перед тем, как выйти из трейлера и, предоставив мне следовать за ней по пятам, как потерянному щенку.

Меня словно выпотрошили, я чувствовала себя незащищенной. Не каждый день я делюсь с незнакомцами такой личной информацией. Черт, я почти ничего не рассказываю даже тем людям, которых считаю друзьями.

В тот миг, когда мы вернулись на звуковую сцену, все внимание было повернуто на нас. Как будто все они смогли увидеть только что произошедшие перемены по виду Маделин, или по ликованию в ее походке, а когда Джорджия заметила Маделин, в ее глазах загорелась искра надежды, как будто она знала, что должно сейчас произойти.

Маделин заняла свое место на съемочной площадке, лампы осветили ее лицо, начала подъезжать камера, и в эту же секунду Маделин превратилась в Эдли Эдер, говорящую о своем отношении к сексу с едва знакомым парнем и невольно меняющую весь ход своей жизни.

Это был последний кадр, и все команда зааплодировала вдохновенной игре.

Извинившись, я закрылась в туалете и больше чем когда-либо жаждала заново похоронить все воспоминания, выбравшиеся на свободу, после четырех лет сдерживания.

Глава 4

Эдли

− Ты же не подумываешь о возвращении в мир нулевых? − спросил у меня сидящий напротив Кэм. Он почти прикончил свою тарелку с панкейками, пока я ковырялась в своей нетронутой порции омлета последние пятнадцать минут. − То есть, не пойми меня неправильно, твое тело всегда было великолепно, но сейчас твои сиськи просто первоклассные.

Я швырнула в него печеньем. Промахнулась на дюйм и вместо Кэма попала в его холодильник из нержавеющей стали. По крайней мере, ему придется это убирать. Парень это заслужил. Он знал, что я не ранняя пташка.

− Прости меня, в пятнадцать лет мне сказали, что у меня типичное тело профессиональной балерины. Я должна была быть худой. Это было не ради тщеславия. Да и сейчас у меня едва ли четвертый размер!

− И я полагаю, что сейчас тоже дело не в тщеславии? – огрызнулся он в ответ с той же ухмылкой, которая годами доводила меня до безумия.

– Потрясающий метаболизм, – даже если бросок был неудачным, мой взгляд попал в цель. – И, кроме того, я не на диете. Я отвлекаюсь.

Когда, наконец, появился наш третий сосед, над столом повисла тишина, и я подавила вздох, не желая быть первой, кто обратит на это внимание. Было очевидно, что что-то его беспокоило. Что-то из сказанного мной или сделанного, вызывало недовольство, а его взгляд приобретал выражение обеспокоенности.

Проблема была в том, что я не могла спросить его об этом, не пробудив собственные тревоги. Если бы я призналась, насколько задетой была за день до того, как помогла Маделин, то открыла бы ящик Пандоры. Не было никаких шансов справиться с одной проблемой, не наткнувшись на все остальные, которые висели между нами и покрывались пылью.

Так что мы зашли в тупик, и пришли к негласному соглашению пока описывать круги вокруг наших проблем. Следовательно, нашим новым и постоянным посетителем становилось неловкое молчание.

– Нам следует уже выезжать, если мы не хотим застрять в пробке, – откашлявшись, произнес он.

Я кивнула и помогла ему убрать посуду. Вместе мы работали достаточно эффективно, как люди, которые уже много раз вместе проделывали эту работу.

Выйдя из кухни, я прошла через гостиную и поднялась по лестнице в комнату, которую определяла, как свою. Помимо хозяйской спальни здесь было три гостевые комнаты (одну из которых мы превратили во вторую библиотеку). Я выбрала комнату, которая была дальше всех от комнаты Кэма, полагаясь, как и всегда, что расстояние будет ограждать меня от вещей, с которыми я не хотела иметь дела.

Моя комната оставалась совершенно безликой, как и в день моего приезда. Пока вы не открыли бы ванную или один из ящиков для одежды, вы ни за что не догадались бы, что за человек в ней жил. Я схватила толстовку на случай, если окажусь в третьей звуковой (там все время холодно) и пошла в гараж.

Когда он вернул «Рендж Ровер», мы снова стали ездить на его настоящей машине. Она была темно-серой, иностранной и той, какую я никогда не ожидала увидеть у него, но ездила как во сне и давала мне возможность откинуться назад и расслабиться во время наших ежедневных поездок.

– Здесь ведь живет Деклан, не так ли? – спросила я, заметив лимузин припаркованный на круговой дорожке у дома, в который он входил после того как подбросил меня после вечеринки в Джорджии.

– Одна из привилегий кинозвезды... Студия арендовала для него этот автомобиль. Лимузины прописаны в его контракте. Я не думаю, что у него есть американская лицензия водителя.

Я полностью опустила сидение и закрыла глаза, не желая тратить ни секунды на мысли об австралийце. И без того было крайне сложно дожить до конца съемок, когда я собиралась добровольно помогать Маделин. У меня не осталось бы никаких сил, если бы я внезапно решила, что Деклан тоже стоил моих усилий.