Твари Господни (СИ) - Мах Макс. Страница 85

Следующие двадцать минут прошли в томительном ожидании. Лиса внимательно наблюдала за развитием событий, но ничего интересного не происходило. Федералы изображали из себя неодушевленные предметы или претворялись ни о чем не подозревающими, небедными гражданами, со вкусом обедающими – за казенный счет – в дорогом, вполне себе аристократическом кабаке. Смуглый и светловолосый маг – "Босниец? Черкес?" – пил красное вино и, по-прежнему, бросал на Лису взгляды, становившиеся раз от разу все более и более "красноречивыми", хотя, казалось бы, куда уже больше? Однако его синеглазая спутница поведение своего кавалера совершенно игнорировала – "Впрочем, кто их, восточных людей, знает? Может быть, у них так принято, типа, "женщина, знай свое место?" – ну, а Лиса, покончив с изумительно приготовленными антипасти по-сицилийски (попросту говоря, печеными на противне крошечными перцами, кабачками и прочими овощами, нафаршированными своей же собственной тушеной в вине со специями мякотью), благополучно перешла к "рыбному супчику", совершенно, впрочем, не напоминавшему, как подумалось Лисе, ни своей консистенцией, ни вкусом той ухи из рыбных остатков, которой во времена оны пробавлялись бретонские бедняки. Но это, кажется, судьба и всех прочих французских деликатесов. Во всяком случае с их луковым супом – Лиса читала об этом в газете "Неделя" – случилось в точности то же самое.

"А что теперь случится со мной?" – она "увидела", как на противоположной стороне улицы останавливается такси, и из него выходит невысокий и немолодой, если судить по обилию седины, человек в светло-сером плаще и начинает неторопливо и как-то по-особенному красиво набивать табаком трубку.

Машина отъехала, и, не дожидаясь, пока Лиса "зайдет" с другой стороны, мужчина обернулся.

Добрый день, сударыня, – в его "голосе" прозвучала одна лишь сухая вежливость, и серые глаза остались такими же спокойными и равнодушными, какими и были еще мгновение назад, когда их взгляды встретились впервые.

"Господи! Один к одному!" – мгновенное узнавание произвело на Лису такое впечатление, что она даже не задумалась, откуда он здесь взялся и почему именно теперь, когда до встречи с Кайдановым оставались считанные минуты, и сам Герман в сопровождении своей безумно красивой "тени" уже появился в створе улицы. Ей такой вопрос и в голову не пришел. Вероятно, потому что перед ней стоял не просто Некто во плоти, а именно тот самый Некто Никто, которого Лиса увидела семь дней назад в своем, как теперь выяснялось, вполне вещем сне.

Здравствуй. Ты, как всегда вовремя.

Она искала в его глазах хоть что-нибудь из того, что почудилось ей в голосе Августа тогда, в Замке, но не находила ничего.

Как ты меня узнала? – кажется, он даже не удивился.

Да, таккак-то … Зачем ты пришел?

И в самом деле, зачем?

Зачем?

Двадцать пять лет он уходил от нее в неизвестность, в смерть и забвение, в никуда, и вот теперь он вернулся, но ничего из того, чего можно было от этой встречи ожидать, не произошло. Ровным счетом ничего.

Ты позвала.

"Я позвала… На кого он похож?" – мысль была почти случайной, необязательной, всплывшей в сознании, быть может, от одной только растерянности. А похож Некто был на Алексея Александровича Каренина…

Виктор вышел из такси, постоял мгновение, доставая из кармана плаща кисет и трубку, потом медленно обернулся и посмотрел на здание гостиницы.

"За кем они пришли? – Кандидатов было, как минимум, трое, но кто бы ни являлся сегодня мишенью, дела это в сущности не меняло, потому что…

Дебора сидела в ресторане, держала в руке бокал с вином и смотрела на Виктора. Как видно, стены не мешали ей точно так же, как и ему. Она была еще красивее, чем он себе тогда вообразил, но в главном Виктор все-таки не ошибся. Он узнал ее сразу и мгновенно оценил смертоносную силу, скрытую в этом восхитительном теле. Сейчас мощь ее была такова, что Лиса смогла бы, вероятно, обратить в руины весь этот город и убить всех живущих в нем людей. Однако и это Виктора почти не заинтересовало, потому что главным было не то, как она теперь выглядела, и даже не то, на что была способна, а то, как она на него посмотрела. В ее глазах не было души, вот что главное. Они были равнодушно внимательны, не более. И это уже не была Лиса, вот в чем дело.

Добрый день, сударыня, – поздоровался Виктор, чувствуя, как сжимается от тоски сердце.

"Где же та любовь, ради которой я вернулся?" – Но, похоже, он безнадежно опоздал.

Здравствуй.

"И это все?"

Впрочем, она была в своем праве. Это ведь он оставил ее тогда, в Свердловске, одну на привокзальной площади, и он, а не она, полжизни прятался черт знает где, имея на то свои, вполне идиотские, резоны.

Как ты меня узнала?

"А как узнал ее я?"

Дебора… – "Ее действительно так зовут?" – была совершенно непохожа на Лису. Разве что нечто в разрезе глаз и высоких скулах… Однако, возможно, это было всего лишь плодом его воображения. Той Лисы, которую он некогда встретил и полюбил, уже не существовало, и с этим он должен был смириться.

Да, как-то так… Зачем ты пришел?

И в самом деле, зачем? Ведь не мог не знать, что прошлое не возвращается, и случившееся однажды неповторимо уже хотя бы потому, что оба они изменились. Но тогда, к кому же он пришел и от любви к кому рождалась в его душе музыка?

Ты позвала.

– Тысяча извинений, госпожа…

Лиса не вздрогнула лишь потому, что та часть ее сознания, которая услышала этот голос, была неспособна удивляться и вообще находилась по отношению к окружающей действительности в позиции холодного отчуждения, дистанцируясь от нее, защищая границы своего личного пространства.

– Да? – Лиса подняла взгляд на смуглого мужчину, движение которого к ее столику, она, разумеется, "отследила", как отслеживала сейчас массу других совершающихся в "зоне ее интересов" событий, не сосредотачивая на них, впрочем, внимания, до тех пор пока они ее прямо не касались.

– Прошу прощения, мадам, – колдун перешел на французский, спрашивая ее интонацией, имеет ли смысл продолжать. Немецкого он, судя по всему, не знал, и первую фразу просто выучил наизусть. Лиса почему-то была уверена, что уж его-то спутница по-немецки говорит.

– С вашего позволения, мадмуазель, – холодно усмехнулась она. – Чем обязана?

– Мы не знакомы, – чувствовалось, что мужчина испытывает совершенно несвойственную ему неловкость, но он, кажется, даже не пытался этого скрыть. – Меня зовут Персиваль.

Показалось ей или он действительно пытался этим что-то сказать? А, между тем, Виктор Корф, все еще стоявший у кромки тротуара напротив гостиницы и раскуривший наконец свою чертову трубку, тоже "увидел" рыцаря Персиваля и явно удивился.

"Что здесь не так, Виктор Львович?"

– Чем обязана, господин рыцарь? – повторила она свой вопрос.

– Вы знакомы с князем Августом? – вместо ответа спросил колдун, и вопрос этот заставил ее заинтересоваться неожиданным собеседником по-настоящему.

– Август, – Лиса решительно вымарала эту часть разговора из идущей on-line записи и чуть приподняла бровь, как бы подчеркивая свое удивление. – Вы человек Августа?

– Да, – в его глазах отразилось совершенно очевидное облегчение. Но зато сам Август, все еще не сделавший ни единого шага вперед, нахмурился, словно испытывал по поводу этого диалога раздражение, скрывать которое не считал нужным.

– Как вы меня узнали? – возможно, она не очень ясно сформулировала свой вопрос, поскольку знакомы они с Персивалем ("Вот же имечко!) не были и пути их никогда не пересекались, тем более что нынешнюю Дебору Варбург в лицо вообще не знал никто.