Метель (СИ) - Головнин Вячеслав Владимирович. Страница 28

     А вот главврача санатория, Саша в кластер включать не стал. Разумом человека прожившего долгую жизнь он понимал, что поступает глупо, но со своей обидой справиться не мог, или не захотел. Главный врач не снизошел до него, хотя вопрос был совершенно пустяковый и не стоил ему ничего. А теперь, Саша не снизошел до него. Он здесь вообще никому не обязан. Саша даже диагностику ему проводить не стал.

     Время неумолимо катилось к новому 1952 году. В своем классе Саша сидел тихо и, что называется, не отсвечивал. Ни друзей, ни подружек, кроме Дуси Кленовой он здесь больше не завел. Зато развернул бурную деятельность в виртуальном мире, обучаясь на 2-м курсе академии магии.

     Однажды на врачебном осмотре, Саша заметил в книжном шкафу, стоящему позади письменного стола врачебного кабинета учебник анатомии и попросил врача дать ему почитать. Осмотр уже заканчивался, и Саша был последним.

     На вопрос, зачем он собирается читать этот учебник Саша честно ответил, что хочет в будущем изучать медицину. А поскольку он сейчас по второму разу учится в 4-м классе, по воле их главного врача, товарища Левина, то ему скучно. Выяснив, что Саша учится в пятом классе лучшей школы города и выслушав историю его поступления, врач проводивший медосмотр впечатлился и вообще подарил Саше этот учебник.

     - Сейчас, ты все-равно мало что поймешь, - сказал он, - но вырастешь, тогда этот учебник тебе пригодится, если, конечно, не передумаешь к тому времени учиться на врача.

     - Спасибо вам, - ответил Саша, - жаль, что мне нечем вас отблагодарить.

     - Все, что мог, я уже сделал, - подумал про себя Саша.

     В этот момент дверь кабинета открылась и в кабинет заглянула молодая женщина, оказавшаяся, как скоро выяснилось, женой этого врача. Тогда Саша перенес на нее свою благодарность и на радостях активировал ей пакет заклинаний школьника, сильное зубное заклинание и заклинание исцеления 2-го уровня. После чего очень довольный ушел и никогда не узнал, что в корне изменил судьбу этого мира. Этой женщине была проведена операция по удалению матки, и она не могла иметь детей. Муж любил ее, но все же после операции несколько охладел к ней и подумывал о разводе. Через месяц она сообщит ему о своей беременности, а еще через 8 месяцев родит ему сына, который впоследствии станет крупным ученым, чьи разработки в военной области помогут создать оружие, которое выведет Россию в стратегическом противостоянии на лидирующие позиции. Этого не случилось в прошлой Сашиной жизни. Вот так мимоходом, Саша, сам того не подозревая, изменил историю. Правда, до этого изменения было еще долго и еще ничего не было решено, еще много чего могло случиться. Но, как напишет (или не напишет, или написал!?) один из лучших наших поэтов, хотя и по другому поводу: «но все же, все же, все же …».

     Евдокия Кленова родилась за неделю до Нового года десятым ребенком в семье. Дуся росла слабой девочкой, часто болела, но выжила и вот уже через четыре месяца ей исполнится 15 лет. В школе ей осталось учиться последний год, родители никого из своих детей больше 7 лет не учили. Во-первых, за обучение в старших классах нужно было платить, а в семье каждая копейка была на счету, а во-вторых, дети и сами не изъявляли желания учиться дальше. А Дуся хотела, но родителям сказать об этом боялась. Сразу на работу ее, конечно, не пошлют. Отправят в ФЗУ и через год на завод. Токарем или фрезеровщицей, как и большинство ее братьев и сестер. Есть еще один вариант. Она может попытаться пройти по стопам сестры Клавдии, которая нынче зимой окончила индустриальный техникум и уже полгода работала на машзаводе в должности технолога на инструментальном производстве. Но пройдет ли она по конкурсу, который был весьма высоким, 2-3 человека на место? В любом случае, Дуся на завод не хотела, она мечтала стать учительницей или врачом.

     В семье Дуся осталась единственной, не пристроенной к делу дитем. Отец ее работал на машзаводе токарем, а мать, окончательно подорвавшая за время войны свое здоровье, заболела туберкулезом и сейчас была на группе инвалидности. Судя по ее состоянию тихо доживала последние месяцы.

     Вообще, из 10 ее детей выжило только четверо. Один мальчик умер во младенчестве прожив два дня, второй, тоже мальчик, утонул во время купания ранней весной. Самая старшая из детей, Анна вышла замуж и умерла первыми же родами еще до рождения Дуси. Старшие братья не вернулись с войны – Иван с 1919 года рождения, Степан – с 1922 года и Петр – с 1924.

     Так что остались у Дуси только две сестры и один брат. Старшая сестра Зоя, 1926 года рождения, была уже замужем и проживала отдельно от них. У нее уже свои дети были, двое, мальчик и девочка. Брат Федор был старше Дуси на 8 лет, служил в армии и до дембеля ему оставалось еще несколько месяцев. В январе его уже ждали домой.

     Дом Кленовых опустел после замужества Зои и ухода Федора в армию. Сейчас, когда Дусю отправили в санаторий Юськи, в доме проживало только три человека. Глава семейства, Демьян Кленов, крепкий еще, 54-летний мужчина, после того, как жена его, Устинья, слегла, по вечерам не спешил домой. Часто приходил уже поздно вечером, отговариваясь то срочной работой, которую никто кроме него не может на заводе сделать, то приглашением в гости от товарищей по работе, то еще что-нибудь придумает. В семье все были взрослые и даже Дуся уже все понимала. А тут Демьян еще что учудил. Сказал, что в доме две комнаты из пяти пустуют и он решил одну комнату сдать. Квартиранткой оказалась смазливая сдобная бабенка, вдовушка 35-ти лет, работающая у них на заводе в конторе. Как только она вселилась, срочная работа у Демьяна сразу же кончилась, и в гости его перестали приглашать. С работы они часто приходили вместе с Глафирой, так квартирантку звали.

     Устинья похоже доживала последние дни. Перед ноябрьскими праздниками она позвала Клаву и сказала:

     - Клава, видать пришло мое время умирать. Хочу перед смертью Дусятку повидать, попрощаться. Федора я уже не дождусь, да и не успеет он приехать, даже если отпустят его проститься с матерью. Служит-то он на Дальнем Востоке. На вас с Федором вся надежда, что не бросите вы Дусю, выучите ее. Ей немножко осталось, один год всего, а там уж пусть на работу идет. Отцу не до нее, сама видишь.

     Мать закашлялась и замолчала, отдыхая после такой длинной речи. Передохнув, продолжила:

     - Значит так, сейчас едешь в таксопарк, который на улице Промышленной и находишь мою старую подругу, Фросю Тарасову. Попроси у нее машину, чтобы меня до Юсек довезли, подождали там меня полчасика и обратно привезли. Деньги возьмешь мои, похоронные, давно уж приготовила. Шкатулочку мою знаешь, ведь? Вот, возьмешь оттуда 100 рублей. Их должно хватить. Остатки, если будут, положишь обратно.

     Клава заплакала.

     - Не плачь, Клава. Не жалей меня, я хорошую жизнь прожила, в любви и согласии. Ты на отца сейчас не смотри. Он любил меня. А что любовницу завел, так это жизнь такая. Так уж она устроена. Это понять нужно. Ну, все, иди давай, договаривайся на завтра, после работы. У вас, наверное, завтра рабочий день на час раньше закончится? Вот договорись, чтобы тебя после работы встретили и сюда привезли. Я уж готова буду. Останется сесть и поехать.

     - Мама, я завтра после обеда отпрошусь, так что выедем раньше. А то вдруг у них вечером свидания запрещены, мы же не знаем.

     - А ты позвони с работы в санаторий этот, узнай.

     - И то, какая ты, мамочка, у нас умная.

     - Давай, беги уже.

     6 ноября 1951 года, санаторий Юськи, 2 часа пополудни.

     Саша направлялся в главный корпус санатория с намерением попасть в концертный зал на общее собрание сотрудников санатория, чтобы завершить создание кластера работников санатория и провести задуманное исцеление. Выйдя из своего корпуса, он вдруг подумал, что на въездных воротах, наверное, кто-нибудь дежурит, в том числе и из врачебного персонала, и их не будет на собрании. Значит, нужно туда заглянуть, сделал он вывод и направился в том направлении.