Хозяйка хрустальной гряды (СИ) - Снежная Александра. Страница 43
— Потеряшечка, ты посмотри телевизор, а мне нужно кое-что сделать, а потом мы с тобой вернемся домой.
Снежинка бросилась на меня, обняв всеми своими лучиками.
— Я знала. Я верила, что ты нас не бросишь. А когда мы пойдем домой?
— У меня тут подруга есть. И если я поступлю с ней, так как с вами, она с ума сойдет, да еще и весь город на уши поднимет, разыскивая меня. Мне нужно попрощаться, — объяснила я малышке и пошла, звонить Зинке.
Подруга примчалась мгновенно, учитывая мое состояние последние месяцы, бедняга решила, что у меня опять истерика. Когда она вошла в зал и увидела разбросанные по полу фотки, тут же стала причитать:
— Снежок, так нельзя. Я понимаю, что ты скучаешь по маме, но думаю ей там плохо от того, что она видит, как ты страдаешь.
Зина подняла с пола один из снимков на котором, мы с мамой сидели обнявшись, и улыбались.
— Красивая она у тебя была, только вы с ней совсем не похожи, — грустно констатировала факт Зинуля.
Я вытянула из рук подруги карточку и с нежностью посмотрела на женщину, которая меня вырастила и воспитала. И чем дольше я смотрела, тем больше в моей душе росла неясная тревога и смятение. Догадка пришла как удар молнии — глаза! Я видела эти глаза! Зеленые, раскосые, с хитринкой. Это были глаза ледяной змеи сидевшей на ноге короля Эркара. Так вот как я попала в этот мир! Меня спасла верная спутница отца. И вот теперь, я уже ничего не понимала. Вернее понимала…Понимала, что в той истории, что произошла с моими родителями слишком много черных пятен. И это еще сильнее убедило меня в том, что мне следует вернуться.
— Зинуля, — обратилась я к подруге. — Я тебя позвала не потому, что мне плохо. Я позвала тебя, что бы попрощаться.
— Ты что удумала Снежка, — испуганно вскрикнула Зинка.
Я тепло улыбнулась и обняла мою сердобольную, добрую самаритянку.
— Ничего я не удумала. Ты только в обморок не падай сразу, — предупредила я подругу и позвала Потеряшку.
Мелкая вылетела из соседней комнаты и на глазах у ошарашенной Зинули прицепилась к моей щеке, а потом смачно поцеловала меня в нос.
— Хозяяяюшка, — довольно потянула снежинка, и у Зинки отвалилась челюсть. Честно-честно. Совершенно натурально отвалилась. Она так и сидела пару минут в позе зомби, пока Потеряшка летала вокруг нее и обмахивала лапками.
— Хозяйка, — снежинка перепугано покосилась на меня, — а у нее, что, теперь тоже гамнезия?
Я пошла на кухню, налила в стакан воды и, отпив глоток, окатила Зинулю импровизированным душем. Потом, усевшись рядом, стала рассказывать ей всю свою историю приключений от начала и до конца. Зина переваривала все сказанное мной долго и мучительно, и если бы не мельтешащая у нее перед глазами Потеряшка, то наверно и вовсе не поверила бы.
— Так ты что, особа королевских кровей, — наконец вышла из ступора Зина. — У тебя и корона есть?
— Фух, снежный бог, — засмеялась я. — Зинка, ну ты в своем репертуаре. Я тебе про другой мир, а ты мне про корону.
— Дашь померить, — зачем-то попросила подруга. — Всегда мечтала корону померить. И еще это…На троне можно будет посидеть?
Потеряшка открыла рот и недоуменно переводила взгляд, с меня на Зинулю.
А мне смешно так стало.
— Ты знаешь, Зина если корону я в этот мир притащить могу, то с троном проблематично. Боюсь, пупок развяжется.
— А мне, что к тебе нельзя? — обиделась подруга.
— Ты не принадлежишь тому миру, у меня не получится тебя провести с собой через грань, — мне действительно было очень жаль, что я не смогу показать подруге, горячо любимую мною Хрустальную Гряду.
Лицо Зинули вдруг стало таким трогательно жалким, и она начала реветь.
— Я что тебя больше не увижу?
Обняв подругу, я стала гладить ее по голове и утешать.
— Я обещаю, что буду приходить на все твои дни рождения. С короной. Будешь сидеть в центре стола как королева.
Зинка стала смеяться сквозь слезы, потом, капризно надула губы.
— Я еще туфельки хочу хрустальные, как у Золушки.
— Будут тебе туфельки, — поцеловала я подругу. — Ты за квартирой присматривай, я потом вернусь, на тебя ее перепишу. И еще, там на тумбочке, заявление на увольнение, отдашь начальнику.
Я поднялась с дивана и достала из шкатулки скраэн, потом пошла в коридор и сняла со стены зеркало. Поцеловав Зину на прощанье, я позвала Потеряшку. Когда я ускользала в сверкающую грань, на моих губах блуждала счастливая улыбка, а на душе было радостно и легко. Я сделала свой выбор, и у меня не было сомнений и сожалений, только твердая уверенность в том, что я все делаю правильно.
Ослепительно белый свет ударил мне в лицо и воздух…Морозный, свежий, дурманящий. Мне так хорошо, никогда в жизни не было. Я стояла у входа в свой дворец и пьянела от счастья.
— Я дома! — громко закричала я. И эхо моих слов, серебряным перезвоном взлетело ввысь.
Двери «Крыла Голубки» открылись, и я с улыбкой наблюдала, как срываясь на бег, мчится навстречу мне Скай. Он остановился в шаге от меня, с жадностью всматриваясь в мое лицо, словно не мог поверить, что ему это не снится. Мой генерал действительно похудел и осунулся, в уголках рта пролегли горькие морщинки, под глазами появились синие тени. Как же мне было жаль…
Я скучал, — мой генерал раскрывает свои объятья, и я с радостью прижимаюсь к такому сильному и надежному плечу. — Я люблю тебя, — шепчет он.
— Я тоже тебя люблю Скай, но…
Мой генерал накрывает мои губы рукой и с горькой усмешкой произносит:
— Но я не он. Я понял.
— Прости меня, я… — Скай не дал мне договорить.
— Тебе не за что просить у меня прощения моя королева. Разве можно приказывать сердцу?
Крепко-крепко обняв моего генерала, я расплакалась на его груди. Он прав, я не могу приказать своему сердцу. Я ему больше не хозяйка. Следом за Скаем, из дворца выбегают Латти и снежинки. Меня сносит безумным вихрем, обнимающих, целующих и громко причитающих, таких родных и близких существ.
— Ты такая манифик, такая манифик, — рыдает Красотка. — Без тебя было так анфан терибль, так анфан терибль.
— Ты бледная, хозяйка, и волосы у тебя растрепанные, — жалостливо шепчет Пухлик, перебирая мои локоны.
— Я вас так люблю! Я всех вас так люблю, — только и могу сказать в ответ.
— А меня? — звучит за моей спиной до боли родной и любимый голос. Я оборачиваюсь на звук и бросаюсь на шею самой любимой на свете зеленоглазой заразе.
— Ты ведь обещала мне, что скажешь, если что-то будет не так, — с упреком в голосе шепчет он.
— Я не успела, прости, — Кэл сжимает меня так, что кости начинают хрустеть.
— А теперь, расскажите мне, кто напал на Хрустальную Гряду? — в повисшей тишине, мой голос звучит резко и звонко. Скай опускает голову, Кэл отводит глаза, Латти прижимает к лицу мокрый от слез платок, а снежинки просто молча, и с жалостью, смотрят мне в лицо.
— Он осаждает Хрустальную Гряду третий месяц, нас взяли в кольцо, — тихо начинает свой рассказ Кэлвин. — Через горы его пока не пускает наше войско. Наши силы на исходе, боюсь долго мы не продержимся. Ледяной король слишком силен. Парламентеры пытались с ним договориться, но он упрямо требует выдать тебя.
— Простите меня, это я во всем виновата. Мне и исправлять эту ошибку, — решительно подняв с земли зеркало, я тепло улыбнулась всем на прощание.
Шаг… и я ускользаю в пространство. Снег. Белый, искрящийся. Бескрайнее снежное поле. Стою, как былинка на ветру. Ветер играючи перебирает мои волосы, поднимая вокруг маленькие белые вихри. Шквальный порыв ветра. Милый бурун снежинок превращается в дикий, пляшущий смерч. Рядом со мной бешено вращается снежная воронка. Верхушка воронки начинает осыпаться и навстречу мне и идет ОН. Мой ледяной король, мой снежный принц, моя невозможная любовь…