Хозяйка хрустальной гряды (СИ) - Снежная Александра. Страница 44

            Удар посохом о землю…жуткий треск…вокруг нас вырастает ледяная неприступная стена. Время тянется так мучительно медленно. Краем глаза я вижу бегущих к нам воинов, я вижу Ская и Кэла, они ожесточенно бьют мечами во внезапно выросшую преграду, пытаясь освободить меня из плена. Все бесполезно. Ты так силен мой король, так непреступен.

            Нет ничего. Мир остановился, время замерло и в этой абсолютной тишине, как два выстрела в упор, глаза в глаза, сияют наши скрещенные взгляды. Его — злой, холодный, напряженный и мой — решительный, отчаянный. Слезы… горячие, горькие, огнем жгут глаза, прокладывая длинные блестящие дорожки по моим щекам. Плевать… уже ничего не имеет значения. Нет сил, смотреть в застывший лед его взгляда. И я сделала то, что считала нужным и правильным, подняла зеркало мира, и со всей силы ударила им о пол. Звон разбившегося стекла, шелест осыпающихся осколков, и мысль горькая, рвущая на части, о том, что моя жизнь подобно этому зеркалу раскололась только что, на тысячи маленьких кусочков. Нитка со скраэном соскользнула змейкой по моему телу на землю…Словно в замедленной съемке я вижу как сверкающая снежинка медленно тает, превращаясь в маленькую мокрую лужицу.

            — Гряду не получишь, — мой звонкий голос звучит резким диссонансом в этой оглушающей тишине, — А со мной можешь делать что хочешь…

            Он молчит, только безумный взгляд синих, бездонных глаз. Я вижу, как бешено, двигаются узлы желвак на его скулах. Рука поднимает агорн. Я не боюсь смерти… Я и так уже умерла. Удар… Секунды длятся как вечность…

            Посох разлетается на куски, с жалким звоном подпрыгивающие по ледяному полу. Стены, ограждающие нас от окружающего мира, осыпаются снежной пылью. Руки мужчины виснут безвольными плетями. Арвэн поднимает голову и, я задыхаюсь от того, что вижу в его взгляде… Боль, тоска, отчаяние… И тихий вопрос:

            — Зачем мне это все без тебя, Cнежная моя?

            Я смотрю в синие как море глаза и вижу в них свое отражение. Отражение своей души, отражение своей боли, своей любви, своего сердца — одного сердца на двоих. И робкая, маленькая испуганная надежда внутри меня, вдруг начинает стремительно расправлять крылья. Жуткий, мерзкий вопль заставляет меня вздрогнуть и оторвать взгляд от Арвэна. Происходящее, кажется мне нелепым, пугающим и странным. Мы с Арвенэном недоуменно смотрим, как Фэдр начинает ползать по земле, собирая расколовшиеся остатки символа ледяных королей.

            — Что ты наделал? Что ты наделал, идиот? — воет Федя. Он валяется по полу и шипит как змея.

            — Ты… Ненавижу…Почему он все время выбирает недостойных. Я! Я должен был стать королем, а он… он выбирал таких слабаков как Эркар и ты. Я сделал все, я расчистил ему дорогу, я убрал скользящую, а он вместо того, что бы радоваться, выл над осколками зеркала как собака. И позволил этой твари, ледяной змее утащить девчонку… А ты…Тебе всего-то нужно было прикончить эту дуру… Ненавижу…Ненавижу…Ненавижу вас всех.

            Я в оторопев смотрела на плюющегося ядом Свина, понимая всю чудовищность его слов. Страшная догадка… Это нечеловеческий крик отца, потерявшего свою любимую, мне снится по ночам. Он не убивал маму, он любил ее до безумия…И, это отец, отправил меня с ледяной змеей в другой мир, до того, как эта мерзкая свинья успела прикончить его. Мои родители стали жертвой алчности и зависти этого страшного человека. Все ложь…все было ложью…вражда ледяных и скользящих. Красивая ложь, скрывающая уродливую правду…

            — Мочи козла! — вдруг заорала Потеряшка, и вцепилась в глаз брызжущему слюной «Свину»

            — Бей засранца! — пискнула Красотка срываясь с места, вцепляясь в волосы гадкого толстяка как пиявка.

            Ежик пронзительно свистнула, и внезапно поднявшийся смерч снежинок, стал лупить ослепленного и отбивающегося от невидимого противника Федю. Дикий, беснующийся снежный вихрь, с силой врезался в пухлое тело Свина, выбивая его как грязный половик. Ледяные змеи обвивают его руки, захватывая в плен.

            — Что? Что вы мне сделаете? Что вы можете? В темницу посадите? — истерически хохотал сумасшедший Фэдр.

            — Нет, — сказал Кэл, подхватывая его со Скаем за руки и таща куда-то. — Бить будем!

            — Больно будем бить! — добавил Скай.

            — А потом выбросим тебя из этого мира, жирный гоблин, — крикнула Потеряшка.

            Снежинки летят следом за уносимым Кэлом и Скаем Свином и бьют его что есть силы.

            И вот они все что-то кричали, шумели, куда-то тащили брыкающегося и упирающегося Федю. И все это было словно так далеко, и так не важно. И я все смотрела, смотрела…Смотрела как колышет ветер сине-голубые прядки волос стоящего передо мной мужчины, как появляются теплые лучики в уголках его губ, как осторожно, начинает свое движение к моему лицу такая сильная и надежная рука. Преграды рушились, сыпались как песок сквозь пальцы. Я смотрела в такие родные, синие как море глаза, и тонула в них медленно и безвозвратно.

            — Я скучал, моя Снежная, — горько выдохнул Арвэн, — я так скучал по тебе любимая! Теплая ладонь касается моей щеки, осторожно вытирая с лица мокрые потоки слез. Движение… и я падаю в его объятья. И дальше происходит что-то невообразимое, мы сходим с ума, обнимая, и целуя друг друга. Мы смеемся и плачем, покрывая поцелуями лица, глаза, губы, волосы, повторяя раз за разом глупые, нелепые слова любви, словно ищем спасение друг в друге, словно не можем надышаться друг другом.

            — Я люблю тебя, — шепчу я сквозь слезы в жаркие губы, бешено целующего меня снежного принца.

            — Люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя, — хрипло и рвано повторяет он, обжигая меня безумством свое страсти.

            Вокруг нас вздымается резкий вихрь, и лед под нашими ногами начинает крошиться. Тонкие трещины подобно корням деревьев начинают стремительно разрастаться, покрывая все пространство вокруг нас глубокими бороздами. Сквозь образовавшиеся разломы ползут, словно живые, снежные лозы, опутывая наши с Арвэном тела, расписывая их морозной вязью узоров. По моей руке скользит голубоватый сверкающий ручеек и, остановившись в раскрытой ладони, ярко вспыхивает, превращаясь в сверкающую хрустальную снежинку. Арвэн протягивает мне свою руку, и я с изумлением смотрю на сияющую, на его ладони точную копию моего скраэна.

            Воздух вдруг подергивается сизым маревом, и вокруг нас с Арвэном начинает сгущаться пространство. А потом из пустоты стали появляться нечеткие абрисы и контуры человеческих фигур. Сквозь голубоватую дымку тумана на меня смотрели два расплывчатых силуэта мужчины и женщины. Могучий викинг нежно обнимал хрупкую фигурку маленькой, длинноволосой красавицы. Женщина ласково улыбнулась мне и по ее лицу заструились хрустальные ручейки слез. Мужчина поцеловал ее в облако пушистых волос, крепче прижимая к себе. Гордый взмах головы и я вижу его глаза… Мои глаза!..Глаза человека подарившего мне жизнь — глаза моего отца. Я вижу, как теплая улыбка озаряет красивое, мужественное лицо, и до меня доносится его тихий шепот:

            — Доченька!

            — Будь счастлива, наша девочка…,- тлеют в тумане прощальные мамины слова.

            Я прячу лицо на груди у Арвэна, заливаясь слезами радости, замешанными на светлой грусти.

            — Все будет хорошо моя Снежная, я рядом любимая, — ласково произносит мой ледяной король, заключая меня в свои крепкие и нежные объятья.

Эпилог

До нового года оставалась неделя. Мы со снежинками наряжали елку, которую утром притащил Кэлвин, вернее наряжала я. Мелкие хулиганки же, дурачились, зависая на ветках, и пища, что они самые красивые в мире елочные игрушки. А проказник Броня, бегал вокруг, громко, радостно трубил, махая своим толстым хвостом, и все время норовил боднуть, бухтящую на него Пухлю, рогом. Всем в снежном мире понравилась моя идея отмечать этот удивительный праздник, тем более, что праздники здесь очень любили. А за отсчет года мы взяли день нашего с Арвэном объединения. Ведь если подумать, то именно с этого дня жизнь и в Ледяном королевстве и в Хрустальной гряде сильно изменилась: между ними больше не было границ. Нет, объединять королевства мы не стали, Арвэн по-прежнему был ледяным королем, а я — хозяйкой Хрустальной Гряды, королевой Элларией. Хотя, мой синеволосый диктатор, упрямо называет меня Снежной, а когда хочет подразнить, то повторяет Зинулино — Снежок. Зинка, кстати, от него в восторге. Как и обещала, я всегда возвращаюсь в ее день рождения, что бы поздравить, и каждый раз, она смотрит на моего Арвэна глазами преданной фанатки, и с маниакальным упрямством пытается, отрезать у него прядь синих волос. Единственное, что огорчает подругу, это момент расставания. Она всегда сокрушается, что никогда не сможет попасть в снежный мир и своими глазами увидеть, что он действительно существует. А я, к сожалению, не могу посещать ее, так часто, как хотелось бы. У меня теперь очень много дел. Я ведь теперь не просто королева, я еще мама и жена. И даже не знаю, как бы я все успевала, если бы не помощь Латти и моих верных и преданных фрейлин. Хотя сейчас, они гордо утверждают, что они не фрейлины, а няньки. За что, я им очень благодарна. Когда родилась наша с Арвэном дочь, нам даже игрушек покупать не пришлось, потому что лучшим развлечением для моей малышки, стали снежинки, вечно висящие над ее колыбелькой, улюлюкающие, играющие с ее ладошками и поющие ей песни.