Танцовщица - Драммонд Эмма. Страница 21
— Нет. Ты уверен, что это была Лейла?
— Я не могу сказать, что уверен, но, насколько я доверяю своей памяти, это была она. На ней была та же самая шляпка, но платье другое. Она была очаровательна.
Вивиан почувствовал себя задетым. Он сам познакомил Лейлу с младшим Фейрфилдом.
— Черт побери! Как он посмел втихаря опередить меня?
Чарльз покачал головой.
— Если бы только он. Когда я на прошлой неделе прогуливался по парку святого Джеймса, я видел ее в карете с банкиром Уэллсом. Он был весь поглощен беседой и не скрывал удовольствия от ее компании.
Вивиан почувствовал себя еще более уязвленным. В тот первый вечер в Савойе он познакомил ее и с Джоном Уэллсом. Он пожалел, что привел никому не известную хористку в лучший ресторан Лондона. В его нынешнем настроении эти воспоминания только раздражали его. Пока он с ней ужинал, она обзавелась толпой поклонников. Он намеревался всего лишь развлечься и, может быть, немножко сбить спесь с девушки, вернувшей ему цветы и сделавшей его предметом насмешек приятелей. Вивиана тогда мало беспокоило, что она будет делать потом, но он не предвидел, что за ним последует череда поклонников. Он был взбешен мыслью, что стал лишь инструментом для приобретения ею популярности. Если она так быстро усвоила его уроки, то пора рассказать ей и о правилах игры, в которую они играют. «Интересно, их подарки она тоже возвращала?» — подумал он.
— Я уже дважды сегодня говорил тебе это, Вив, — вывел его из задумчивости голос Чарльза, — но ты, по-видимому, отвлекся.
— Нет, просто тепло огня и хорошее вино за обедом притупили мои мысли.
— Эта девушка ничего для тебя не значит, так ведь? — задал Чарльз пробный вопрос.
— Лейла Дункан? Господи, конечно нет, — Вивиан засмеялся и нагнулся к огню, чтобы зажечь потухшую сигару. — Я же говорил тебе, это было упражнение в тактике.
За два дня до Рождества Вивиан заказал место в партере на «Девушку из Монтезума» и, с огромным удовольствием посмотрев «Прогулку», послал девушке под номером четыре цветы и предложил ей после представления отправиться с ним поужинать. Чувствуя, что пришло время продвинуться в любовных делах с Лейлой на шаг вперед, он с нетерпением ожидал ее у служебного входа.
Она вышла из гримуборной почти последней и приветливо ему улыбнулась. На ее щеках горел слабый румянец, темно-синие глаза светились от удовольствия.
— Ваши цветы прекрасны, и я рада заметить, что вы не так долго пробыли в Корнуолле, чтобы опять перепутать наши фамилии.
Вполне удовлетворенный таким ответом, он взял ее под руку.
— Если вы позволите называть вас Лейла, будет гораздо лучше. Имена я никогда не путаю.
Их уже ждал кеб, и Вивиан назвал адрес отдаленного ресторана, где вероятность натолкнуться на его знакомых была невелика. В платье из бледно-лилового шелка, длинных, в тон, перчатках и серебристо-белой парчовой шали она выглядела еще более красивой, чем запомнилась ему. Ее темные волосы были все еще изящно зачесаны наверх, как в «Прогулке», а кожа в интригующем полумраке кеба выглядела безупречной. Его взгляд остановился на расщелине между двумя гладкими, как слоновая кость, изгибами над декольте, затем скользнул на браслет с жемчужинами и аметистом, защелкнутый вокруг запястья поверх перчатки.
— Я слышал, вы стали объектом повального увлечения с тех пор, как я уехал в Корнуолл, — лениво произнес он.
— Повального увлечения? — повторила она довольно взволнованно. — О, вряд ли.
— Но вы были у Романо и Одденино в сопровождении различных кавалеров.
Это было его предположение, потому что Чарльз редко посещал эти популярные места.
— Да, я полагаю… меня несколько раз приглашали на ужин. Но это все были люди, с которыми вы меня познакомили, — добавила она решительно.
— Это было глупо с моей стороны, — пробормотал Вивиан, решив, что пришло время существенно продвинуться в их отношениях. Он не собирался соперничать с полдюжиной своих знакомых, и ей лучше бы понять это сразу.
— Откуда вы это знаете, если были в Корнуолле? — спросила она подозрительно.
— Мой брат видел вас везде, куда ни приходил. Он знает вас, и, если я правильно помню, вы предпочитаете его компанию моей.
Лейла отвела взгляд и посмотрела в окно: Вест-Энд сверкал огнями рождественских украшений.
— Я никогда этого не говорила. И вообще я нахожу его слишком умным для меня. Он все время говорит о Сириле Родсе.
— О ком? — с изумлением переспросил Вивиан. Она повернулась и взглянула на него.
— О Сириле Родсе. Мне кажется, он что-то делает с золотыми рудниками. Вы тоже о нем ничего не слышали? Как я рада.
С трудом сдерживая смех и изо всех сил стараясь контролировать свой голос, он сказал:
— Я, кажется, слышал, как о нем где-то упоминали. Это была единственная тема, о которой вы говорили с моим братом?
— О нет. Он еще говорил об оловянных рудниках.
— Это чертовски скучно! Бедный Чарльз неуютно чувствует себя в женской компании. И тем не менее вы надеялись провести с ним еще один вечер, когда приняли мое первое приглашение, — подчеркнул он.
Лейла опустила глаза.
— Он очень хороший, правда?
— Да, он действительно очень хороший, — искренне согласился Вивиан. — Гораздо лучше, чем я.
Закутавшись в шаль, она откинулась на спинку сиденья и сказала:
— Зная о вашей самоуверенности, я думаю, что вы напрашиваетесь на комплимент, капитан Вейси-Хантер.
«Она быстро учится», — отметил с раздражением Вивиан. Кокетки надоели ему.
— Значит, мои старания напрасны.
— Не совсем. Я очень рада, что вы вернулись из Корнуолла.
Он взял ее руку и прижал к губам.
— Я тоже.
Сделав вид, что только что заметил ее браслет, он потрогал его руками. Аметист был низкого качества.
— Я вижу, что теперь вы принимаете подарки от джентльменов.
Она постаралась отнять руку, но он не отпускал ее. Она была явно смущена тем, что он разглядывает подарки от других мужчин, в то время как его подарок она отослала назад.
— Мистер Гилберт рассматривает ухаживания джентльменов как часть представления. Он настаивает, чтобы мы принимали приглашения, — начала она неловко. — Я получаю их все больше и больше, и все мужчины на следующий день присылают мне что-нибудь. Я же не могу все это возвращать.
— Только мой, — сказал он отчетливо.
— Но это совсем другое.
— В каком смысле?
Запнувшись на мгновение в поисках слов, она сказала то, что он ожидал:
— Их подарки — это часть нашего шоу. Я — придуманная девушка, которую они увидели на сцене и которой восхищаются. Они не хотят знать настоящую Лейлу Дункан. Ужин с ними — это просто продолжение театрального представления, и они все так состоятельны, что браслет или брошка для них не более, чем для обычного парня лента для волос своей подружки и трамвайный билет на обратную дорогу. Это ничего не значит.
Выходит, она не расценивала его приглашение как продолжение представления, и жемчужное ожерелье, которое она вернула ему, что-то значило для нее. Довольный тем, как идет дело, он предпринял следующий шаг.
— А мне будет дарована привилегия узнать настоящую Лейлу Дункан?
Даже в полумраке кеба он мог заметить, как она покраснела. В ее глазах отражался свет уличных фонарей.
— Я не думаю, что вам этого захочется.
— Даже если я признаюсь, что специально заставил Оскара изобразить припадок бешенства в то утро в Брайтоне, чтобы иметь возможность заговорить с вами?
Насколько он мог судить, она была совершенно поражена его словами. И пока Лейла смотрела на него, пытаясь привести в порядок мысли, он достал из кармана бархатную коробочку с сапфировыми серьгами Джулии Марчбанкс. Они напоминали ему обо всем, что произошло неделю назад. Он хотел от них избавиться, и лучший способ для этого — подарить их простой хористке, которая не представляет их истинную ценность. Он с наслаждением смотрел, как Лейла открывала коробку. Браслет на ее запястье в сравнении с серьгами выглядел дешевой побрякушкой.