Обрученная с врагом - Крейвен Сара. Страница 18

— Андре. — Мужчина подошел и обнял сына.

Андре в ответ обнял отчима и похлопал его по спине. Барни тем временем спокойно сидел рядом с Андре.

— Боже мой! — Мадемуазель Шалу вскочила на ноги. — Кто привел сюда эту ужасную собаку? Это ваша собака, мадемуазель? — вскинулась она.

— Моник, это моя собака, — тихо ответил Андре. — Пес раньше жил с моим отцом, теперь Барни будет у нас. Кстати, он прекрасно выдрессирован.

В ответ Барни слегка зарычал, словно почуяв недоброжелателя.

— Бертран, — взвизгнула Моник, — я настаиваю, чтобы собаке надели намордник. Она может быть опасна!

— Пожалуйста, не надо! — взмолилась Джинни. — Он никогда прежде ни на кого не рычал. Дайте ему немного времени привыкнуть к новой обстановке.

— Просто прекрасно, — фыркнула Моник.

— А мне кажется, что у нас появился новый друг, — улыбнулся Бертран, погладив пса. — Ему действительно нужно немного освоиться. Мадемуазель, — обратился он к Джинни, — рад вас видеть.

— Спасибо, — ответила Джинни. — У вас просто прекрасный дом.

— Вы, наверное, наслышаны о доме от своего отчима?

— Он даже никогда не упоминал о нем.

— Что ж, хорошо, что вы приехали. Ваш отчим очень хотел, чтобы мы познакомились. Андре, ты должен позаботиться о том, чтобы наша гостья здесь не скучала. Бургундия славится своей историей и прекрасной архитектурой. Моник, позвони, пожалуйста, в колокольчик и попроси Гастона принести нам аперитивы. Мы должны выпить за нашу гостью.

Со стороны могло показаться, что все действительно рады принять новую гостью в своем доме, но Джинни не обманывалась на их счет.

Глава 9

Гнетущую тишину нарушил Бертран.

— Как ваша мама? А сестра? — вежливо поинтересовался он.

— Хорошо, спасибо, они ненадолго уехали отдохнуть.

— А вы решили не ездить с ними? — подала голос Моник.

— Мне кажется, путешествия сейчас не для меня.

В гостиной появился Гастон, он предложил гостям бокалы с игристым вином.

Джинни украдкой рассматривала обстановку гостиной. На стенах висели старинные гобелены, а над камином висел портрет красивой женщины. Холодная, надменная красота незнакомки завораживала. Женщина была одета в ярко-красное платье, линию декольте подчеркивало изумительное рубиновое колье.

— О, я вижу, вы рассматриваете портрет баронессы Лауры, матери Бертрана, — заметила Моник. — В семье есть традиция: портрет баронессы должен висеть в гостиной. Жаль, что у нас нет ни одного портрета Линнет.

— Можно и сейчас его сделать! — повинуясь душевному порыву, воскликнула Джинни. — Я видела в гостиной фотографию Линнет. Можно с фотографии заказать ее портрет.

— Отец, что скажешь? — спросил Андре.

— Было бы замечательно, если бы у меня был ее портрет, — сказал Бертран. — Спасибо за прекрасную идею, мадемуазель.

— О да, браво! — поддакнула Моник, и Джинни поняла, что только что она заполучила врага в ее лице.

Джинни искренне обрадовалась появлению Гастона, который пришел позвать их к обеду в зал, показавшийся Джинне гораздо уютнее.

— Мадемуазель Мейсон у нас в первый раз, и, наверное, ей захочется осмотреть достопримечательности. Что бы вы хотели увидеть? — поинтересовалась Моник у Джинни.

— Думаю, мы сможем съездить в Бон, — ответил за нее Андре. — Виржини, ты не против съездить в Бон?

— Конечно, спасибо, — мягко ответила она. — Но в этом нет никакой необходимости. У тебя много работы, а мне нужно почитать и заняться Барни. Не беспокойтесь, мне есть чем заняться.

— Просто идеальная гостья, — фальшиво улыбнулась Моник.

Мужчины остались в столовой, чтобы обсудить дела, а Моник и Джинни сидели перед камином в малой гостиной, уютно устроившись в огромных креслах. В крошечных фарфоровых чашках дымился ароматный кофе.

— Вы здесь надолго, мадемуазель? — нарушила тишину Моник.

— Пока не знаю, — честно призналась Джинни.

— Можно один совет, с вашего разрешения?

Меньше всего на свете Джинни хотелось выслушивать советы немолодой дамы, но что она могла сделать? Поэтому Джинни лишь вежливо улыбнулась в ответ.

— Если вы питаете какие-то романтические иллюзии насчет месье Андре, лучше забудьте! Безусловно, Андре очень привлекательный мужчина, но он меняет любовниц как перчатки, к тому ему нравятся яркие блондинки. Все его интрижки не длятся слишком долго. — Она выразительно взглянула на Джинни.

— Его личная жизнь меня не касается.

— Андре не из тех мужчин, из которых получаются хорошие мужья. Его женой должна стать достойная женщина его круга, которая сможет вести с ним семейный бизнес. Вы меня понимаете?

— Какое счастье, что я совсем не хочу замуж, — очаровательно улыбнулась Джинни.

— Тогда почему вы приняли приглашение?

— Мне нужно прийти в себя после случившего. — Джинни осторожно подбирала слова. — Мне хотелось получше узнать скрытую от посторонних глаз жизнь моего отчима.

— И когда же ваше любопытство будет наконец удовлетворено? — поджала губы Моник.

— Я скоро вернусь в Англию.

— А вы мудрая, — усмехнулась Моник. — На что бы ни рассчитывал ваш отчим, вам здесь делать нечего. Только разобьете свое сердце. Еще чашечку кофе?

Джинни вежливо отказалась. Она чувствовала себя опустошенной. Услышав звук шагов, Барни вскочил и, виляя хвостом, подбежал к Андре и Бертрану. Отец с сыном о чем-то увлеченно разговаривали.

— Мне пора домой, — сказала Моник, — уже поздно.

Барон, извинившись, сказал, что ему нужно еще немного поработать. Джинни и Андре остались наедине.

— Моник, наверное, рассказывала тебе о баронессе Лауре и ее безупречном вкусе? — предположил Андре.

— Вовсе нет, — вымученно улыбнулась Джинни. — Я удивилась, когда увидела мадемуазель Шалу за ужином.

— У Моник собственные цели.

— Она близкий друг семьи?

— Нет, она наемный работник, ведет документацию отца. Моник также надеется в глубине души женить на себе папу Бертрана.

— Ты думаешь, ей удастся?

— Стараюсь не думать об этом. Но боюсь, ее ждет разочарование. Моник дружила с моей матерью, хотя я не понимаю, почему мама так доверяла ей. Через несколько недель после смерти мамы Моник вернулась в Тероз.

— Ты имеешь в виду, что она ждала смерти твоей матери, чтобы приехать сюда?

— Ей не было смысла возвращаться, пока мама была жива.

— Клотильда рассказывала, что Моник всегда была влюблена в барона. Она переехала с родителями в Прованс, когда поняла, что сердце отца принадлежит теперь ее подруге.

— Не воспринимай слишком серьезно ее оды о бедной крошке Линнет, — посоветовал Андре. — Может быть, кофе?

— Нет, спасибо. Пожалуй, я пойду спать, — притворно зевнула она.

— Еще рано. Я хотел поговорить с тобой. Пожалуйста, — мягко добавил он, видя ее сомнения.

Джинни кивнула и присела на диван рядом с камином.

— Что наговорила тебе Моник? — напрямую спросил Андре, в руках он держал два стакана с бренди.

— Только то, о чем я сама знаю. — Джинни смотрела на потрескивающие дрова в камине. — Я здесь чужая, и мне пора возвращаться в Англию.

— Как мило, что Моник так рьяно проявляет заботу о тебе, — язвительно произнес Андре.

— Тем не менее я хочу уехать. — Джинни отпила маленький глоточек бренди, чувствуя, как тепло разливается по ее телу.

— Нет, ты не уедешь, пока не решится ситуация между нами. Как мы договорились.

— Я не знала, что будет так тяжело, когда обещала тебе остаться здесь. Я больше не могу обманывать людей и относиться ко всему так легко, как ты.

— Ты не права. Ты даже не представляешь, насколько для меня это серьезно.

— Тогда позволь мне уехать домой!

— Домой? — Андре скептически изогнул одну бровь. — О каком доме ты говоришь? Куда ты поедешь?

— Ты имеешь в виду, что нет больше Эндрю, который смог бы прокормить меня?

— Значит, ты воспринимала его только так?

— Нет, конечно, — судорожно вздохнула Джинни. — Мне казалось, что он меня любит, заботится обо мне. Обо всех нас! — Голос ее дрогнул, и слезы ручьем потекли из ее глаз.